Каролин Адамс была пухленькой жизнерадостной девушкой с огоньком в глазах и заразительным смехом. У нее было отличное чувство юмора — оно-то как раз и могло бы защитить Джорджа от самопожертвования Елены. Она с удивительной проницательностью умела посмеяться над глупостью. И пыталась открыть Джорджу глаза на Елену — ее хорошенькое личико способно было подсластить любую пилюлю. Мне не удалось сделать это ни для брата, ни для племянника.
Джорджу пришлось нелегко. Несомненные факты, собственный здравый смысл и, в определенной степени, увлеченность девушкой убеждали, что его преданная матушка — это леди Дракула. Елена почувствовала, что над сыном ослабевает ее власть, и ринулась в атаку. Теперь уже редко когда она могла обходиться без сына, чье присутствие только и спасало ее от страха перед одиночеством. Детская радость матери, трогательная благодарность были настолько очевидны, что Джордж чувствовал угрызения совести, если проводил без нее хоть один вечер, и раскаяние глодало его — ведь в душе он уже мечтал о женитьбе.
До недавнего времени на здоровье Елена не жаловалась, она обходилась без этого оружия. Теперь же у нее возникли различные нервные симптомы, ознобы, сердцебиение. Она ни слова не говорила Джорджу, но доктор Де Круз, ее старый друг, со всей серьезностью сообщил потрясенному Джорджу, что у матери не очень крепкое сердце.
Высмеивать щепетильность Джорджа и доказывать ему абсурдность его опасений стало повседневной обязанностью Каролин. Они сделали меня поверенным своих планов и встречались в моем доме, когда у Джорджа хватало силы уйти от Елены. В другие вечера Каролин навещала меня одна и рассказывала о своих намерениях.
Виделись обычно они на службе. Люди вокруг, постоянное оживление благодатно влияли на Джорджа, и шаг за шагом Каролин одерживала победы в битве за его душу. В один торжественный день они явились ко мне, чтобы сообщить о своей скорой женитьбе: Каролин не хотела давать Елене времени обработать Джорджа и заставить его передумать. Самое удивительное было то, что они уже сообщили об этом Елене. Каролин со всей мудростью и тактом любящей женщины убедила Джорджа, что он не убьет свою мать этой вестью.
День подошел, и имена вступающих в брак были оглашены в церкви. Молодые собирались отправиться в долгое свадебное путешествие в Пенанг, а после возвращения жить вместе с Еленой. Теперь Джордж часто находился в веселой компании, собиравшейся у Каролин. «У меня много друзей, — сказала мне Каролин, — они будут Джорджу надежной защитой».
Сердцебиения у Елены участились, и однажды утром она едва не упала в обморок. Конечно, она ничего не сказала Джорджу, а я в свое время посоветовал доктору Де Крузу не омрачать настроение жениха страшными предупреждениями, если только здоровью Елены и в самом деле не угрожает опасность.
Только постоянная поддержка и увещевания невесты помогли Джорджу выстоять против мучивших его угрызений вплоть до дня, на который была назначена свадьба. В последний раз отправился он домой один.
Последователи учения госпожи Эдди настаивают: дух обладает властью над физическим состоянием тела. Не могу уверять, что Елена знала об этом, но ночью Джорджа разбудили ее стоны и крики. Призванный в большой тревоге доктор Де Круз установил «сердечный приступ», самый настоящий приступ, который привел Елбну на грань смерти, но вернул ей беглеца, теперь уже навсегда. Я пришел в дом и был свидетелем его отчаянной истерики. Конечно, свадьба была отложена. Елена не хотела этого, но Джордж понимал, что явилось причиной приступа. Источнику несчастья, Каролин, он запретил даже приближаться к дому: всю тяжесть вины Джордж взвалил на себя, но и Каролин была причастна к этому, и он не мог заставить себя даже говорить о ней.
Юноша искал пути, чтобы наказать себя.
«Доктор сказал, — сообщил он мне с тяжелым вздохом, — что матери необходим постоянный медицинский уход и полный покой. Я уволился со службы и буду при ней день и ночь. Потом я постараюсь найти такое место, которое давало бы мне возможность чаще бывать с ней».
— Джордж такой хороший мальчик, — шептала Елена, устремив на него большие благодарные глаза. — Если бы его не было рядом, я чувствовала бы себя грустной и подавленной. Он успокаивает мою боль и делает меня счастливой. Мне так повезло, что мой сын столь предан мне.
Эти нежные слова, как разъедающая кислота, жгли кровоточащую дрожащую массу, в которую превратилась совесть Джорджа.
Он заикался, протестовал, и тогда Елена снова применяла свою тактику.
— Нет, Джордж, ты не должен тратить на меня так много времени. Женись на этой славной Каролин и устраивай свой дом. Не бойся оставить меня одну, я не стану преградой на пути счастья моего мальчика.
Это окончательно добило Джорджа, он разрыдался и дал торжественную клятву, что никогда не покинет мать и проведет с ней весь остаток жизни. Я попытался протестовать и даже возвысил голос.
— Джордж, не поддавайся! Ты должен выстоять! Сейчас или никогда! Если ты останешься в ее комнате, то уже никогда из нее не выйдешь!
Конечно, все это было без толку. Елена лишь нежно вздохнула, а разозленный Джордж выставил всех из комнаты. Уже в дверях, чтобы не слышала Елена, я сказал ему:
— Приходите ко мне завтра или послезавтра.
Он покачал головой.
— Нет, я буду здесь с матерью, — сказал он упрямым, скучным голосом. И последнее, что я увидел, — Джордж готовился бодрствовать еще одну ночь у постели матери. Когда он закрывал за мной дверь, я прочитал в его глазах стыд собственного поражения.
Через несколько дней ко мне в полной панике прибежала служанка Елены. Доктор Де Круз, видимо, снабдил Джорджа препаратами, которые помогали ему не спать во время ночных бдений. Джордж принял больше, чем это предписывалось, и его нашли мертвым на полу ванной.
Елена переехала в удобный дом для престарелых, где ее все очень быстро полюбили и ухаживали за ней в соответствии с ее милыми и неэгоистичными просьбами. Но иногда она кротко выражает удивление, что я так и не пришел навестить ее.
Перевод с английского В. Нестерова
Об авторе рассказа «Избранница» Катерине Лим известно, что она окончила в 1964 году Малайский университет и преподает в католическом колледже в Сингапуре.
Ее рассказ начинается с красочного и грустного описания типичной для Сингапура сцены: по улицам города спешат люди, спешат в оснащенные современной техникой доки, спешат в банки и конторы, расположенные в высотных зданиях из стекла и металла, — их так много в современном Сингапуре. Все спешат, и никому нет дела до старой женщины, торгующей своим незамысловатым товаром.
Но вот неожиданно она становится «сенсацией». На глазах у всех ее «заберут на небеса». Казалось бы, кто в наше время поверит в такую чепуху! Но пресса падка на сенсации, сенсация — источник наживы для ловких предпринимателей, и вот уже тысячи людей устремляются на базарную площадь, чтобы стать свидетелями «чуда».
Разумеется, чуда не происходит, но оно уже запало в сердца людей, таких же несчастных, как эта бедная старуха. Едкой сатирой звучат последние фразы этого небольшого рассказа: «Перед ней стояла ржавая жестянка из-под печенья, в которой благодарные верующие могли оставить знаки своего уважения. Жестянка наполнялась довольно быстро. Чоу А Сам сидела с закрытыми глазами, ее губы двигались в молитвенном экстазе. Она была наконец счастлива».
В. Нестеров
Раньше я знала многих из них — сейчас их стало гораздо меньше — старух в обветшалых черных кофтах с длинными рукавами и широких брюках. Они терпеливо сидели за маленькими деревянными подставками, на которых размещался их незамысловатый товар — баночки со сладостями, пачки сушеного имбиря и слив, рассыпанные сигареты, по пять-шесть штук в жестяной банке. И, конечно, неизменная дымящаяся курительная палочка, воткнутая в жестянку перед скудным товаром, — напоминание богам, чтобы они благосклонно относились к старым женщинам и помогали им в торговле. Старухи сидели за своими подставками в стороне от проходов в магазины и дома, и люди, которые торопились делать покупки или стремились по своим делам, чаще всего их обходили. Эти женщины постепенно замкнулись в отдельном убогом мирке себе подобных. Лишь изредка их замечали — торопливый прохожий перехватывал у них сигарету, или прибегал ребенок за конфетой или сушеными сливами. Но обычно о них не вспоминали в безжалостной толкотне городской жизни — кто в наше время станет смотреть на жалкие старушечьи товары, когда существуют современные магазины, где можно купить все, что угодно!
Итак, она сидела в ожидании весь день, усталая и заброшенная. В большом внутреннем кармане ее кофты не было тех монеток, которыми она мечтала его заполнить. Она находилась в том возрасте, когда глаза всегда на мокром месте, и часто плакала, что сладости и мелкое печенье становились мягкими и липкими и никто не хотел их покупать. Она воткнула в жестянку курительную палочку подлиннее, ее губы горестно зашевелились в молитве, умоляя великую богиню Куан Юн пожалеть старую, одинокую в этом мире шестидесятилетнюю женщину. Она никогда не была замужем, у нее не было детей, которые заботились бы о ней в старости, а после ее смерти за нее некому будет помолиться.
