— Понимаю, — кивнул я.
— Ну, вот.
— Ты, Костик, успокойся, — сказал я. — Секреты секретами, я отношусь к ним с уважением. Но есть вещи, в секреты не входящие. Есть же у тебя соображения, о каких с тебя не брали подписку «не разглашать», а натура твоя требует ими поделиться. Есть же?
— Ну… ладно… — вздохнул Костик. — Прежде всего, могу сказать, что Куропёлкин — не искусственное существо, не создание робототехники, а — человек. Но природный Феномен.
— Что значит — природный Феномен? — спросил я. — Чей Феномен? То есть с чего бы вдруг Феномен?
— А я знаю? — сердито сказал Константин. — Можно предположить, что Феномен Творца. Потому как и природу, то есть и мироздание, я признаю феноменом Творца. Для чего-то такой, как Куропёлкин, был сотворён. Но применение его до поры до времени не требовалось. А теперь потребовалось.
— Не наивное ли это толкование? — выразил я сомнение.
— А у вас есть более мудрое толкование? — обиделся Костик. — Выскажите, пожалуйста, его.
— Нет, Костик, — вздохнул я. — Моё толкование ещё более наивное, чем твоё. Скорее всего ты ближе к пониманию сути… Но его ищут?
— Дядя Володя, тут уж я допущен лишь к крохам знания. Держу в голове только догадки.
— И по твоим догадкам его не могут не искать, — сказал я. — Решили удивить мир, подготовились, и вот — на тебе! Конфуз! Пока конфуз. И надо предъявлять разумные объяснения.
— Вы как-то холодно об этом рассуждаете, — сказал Константин.
— Нет, Костик, нет! — с горячностью заговорил я. — Я с симпатией и состраданием отношусь к неведомому мне Куропёлкину и желаю, чтоб дурного с ним не случилось.
— Ищут, конечно, — будто бы согласился продолжить обмен мнениями Константин. — Почему-то сразу бросились в какой-то Сапожок Рязанской губернии, будто бы Куропёлкин объявлял, что намерен жить в этом Сапожке. Отправляли экспедицию на его родину в Волокушку, только опечалили родителей. Нигде его нет. Волонтёры прапорщики, я просился в компанию к ним, не взяли, прочёсывали мещёрские леса и болота, не обнаружили. Были обследованы места выходов Куропёлкина. И лишь на встрече Баренцева и Карского морей, там осваивают Штокмановское месторождение, на берегу была найдена ковбойская шляпа с именем Барри на подкладке. Звукомастера изучили все предпусковые высказывания Куропёлкина, даже лепетания его, и, кроме отчётливых слов «Флот не опозорим», вытащили из шумов длительную тираду боцманского тематического направления, а также ласково-повторяющееся название плавсредства («Нинон! Нинон!») и вдруг — внятно произнесённое: «Кратер Бубукина».
— Кратер Бубукина? — переспросил я.
— Ну да, — сказал Константин, — кратер Бубукина. И что это за кратер такой? Вы, что, знаете о нём?
— Знаю, — сказал я. — Был такой футболист Бубукин.
— И где же этот кратер? — вскочил в волнении Константин.
— На тёмной стороне Луны, — сказал я.
— Ничего себе. — Константин опустился на стул.
— Именно там, — сказал я. — Но, впрочем, я не астроном.
— Но там искать его никакая наша экспедиция пока не способна.
— А ты, Костик, посоветуй людям науки и космических профессий попросить полицию объявить розыск блудного сына Куропёлкина, авось и разыщут.
— Дядя Володя, вы шутить себе позволяете, — расстроенно сказал Костик, — а ведь одна дама написала заявление в полицию с просьбой разыскать именно Куропёлкина Евгения Макаровича, якобы имеет на это право.
— Кто такая? — теперь взволновался я.
— Вы меня не спрашивайте, я вам не отвечу, — сказал Костик. — У неё странное наименование — Баборыба. Но на меня, прошу, не ссылаться. Это одно… Вернёмся к предположениям. Так вот, по моим догадкам, Куропёлкин — натура самодержавная и упрямая, порой и с дурью, и может поступать, как пожелает. Где он теперь, знает лишь он. Управлять им невозможно, он способен к противлению. Ко всему прочему, он не раз высказывал странное утверждение: «Земля имеет форму Чемодана». Не заперся ли он сейчас от земных бестолковщин и скорбей в своём чемодане?
При этих словах Константина восстановился в собственной мастерской живописец мирового класса и мировых цен Антон Васильевич Шаронов:
— К барьеру! К столу! Тебя, Володимир, причисляют к некиим магическим или даже мистическим реалистам, ты якобы с этим не согласен. А о чём вы трепетесь?! Вот взгляните!
И нам под нос (каждому) были подброшены ехидные карандашные наброски наших рож, а также, надо понимать, мифических для Шаронова геонавта Куропёлкина и дамы Баборыбы.
Возвратились за стол и допели «Бродяга Байкал переехал…».
— Дядя Володя, — напомнил мне уже в дверях Константин, — обещайте про Баборыбу никому ни-ни…
— Обещаю, Костик, — пробормотал я. — Но должен тебя огорчить, я ещё вчера про Баборыбу что-то слышал. Или даже читал…
А уже на следующий день на глаза мне попалась большая статья о Баборыбе.
Опубликована она была в серьёзной газете, но меленько сообщалось, что это перепечатка (с сокращениями скучных мест) из «Вестника» Академии Ихтиологических Наук. У нас творчески возбудилось и воспылало множество Академий, отчего же не воздвигнуть ради блага Отечества ещё и Рыбью и Крабью Академии? Речные жители и морепродукты это заслужили. Было известно, что к созданию этих академий не имел отношения соляных строгановских земель молодец Краболовлев, ему хватило средств лишь на футбольное завоевание княжества Мунде-Карпо и на подарок подруге острова Корфу, рядом с которым, кстати сказать, в иные дующие потоки времени приобретал острова Онасис для Кеннеди Жаклин. Наш же деловой удалец к научным исследованиям интереса, видимо, не имел.
Упомянутая мною статья была написана профессором, членом-корреспондентом (действительным) Академии Ихтиологических Наук Г.Д. Удочкиным и имела название «Баборыба и её особенности».
Первые же строки статьи профессора были такие: «Известно, что Новгород Великий, а вышло, что и Северную Европу, спасли крокодилы, в древних документах и на обрывках берёсты названные, впрочем, коркодилами». Далее сообщение профессора подтверждалось фактами. Как только Батыевы воины перед окончательным набегом на Новгород решили напоить и искупать своих лошадей и явились к реке, так сразу же из Волхова вышли крокодилы и пожрали не только лошадей, но и нескольких завоевателей, вызвав у них панические настроения. Узнав о неведомых чудовищах (то есть о крокодилах), Батый струхнул и удрал, увёл своё воинство из-под Новгорода, оставив в покое и Новгород Великий, и Европу. Откуда могли появиться в Волхове, а также и в реке Великой, и даже в водах под Арзамасом крокодилы? Но они и сейчас там есть. Однако человека побаиваются, уж больно он нынче лют. Или стесняются. И всё же порой происходят явления на глаза зевак их жестких, чуть ли не бронированных спин, об этом свидетельствуют кадры сериала «Таинственный мир России». Причины столь длительного, и посчитаем — сытно-комфортного, проживания крокодилов в северо-западном углу России просты. Слова о них можно найти в трудах геологов. Нервные сдвиги ледников в верхних слоях Земли накорёжили здесь чёрти что. Возникли чуть ли не многослойные пироги. Ну, не пироги, конечно. А ярусы огромных карстовых пещер с подземными водоёмами, иными — не меньше, нежели озеро Ильмень.
И вот в этих карстовых ёмкостях сохранялись температуры и возможности для поддержания жизни многих существ. Увы, в их число не попали несчастные надземные животные — ящеры, мамонты, саблезубые тигры, к чьим нежным организмам ледники отнеслись с холодным жестокосердием. А под землёй, как бы в подземных ковчегах Ноя (но не Ноя), продолжали резвиться и размножаться исторические счастливцы, и крупных форм, и всякие мелкие твари, и особи, совершенно неизвестные дотоле человеку, но предсказанные гением провидцев. И вот в результате одной счастливой, но секретной экспедиции в карстовом водоёме второго яруса была отловлена (нет, это грубо, поймана, тоже грубо, приглашена к общению, вот!) одна из Баборыб, предсказанная Нострадамусом в его тысяче двадцать третьем катрене. При упоминании Нострадамуса меня чуть не вскипятило. Нострадамус-то, Бог с ним, он, может быть, что-то и предсказывал, но это было давно, а сейчас-то за него предсказывали его полуграмотные двадцатилетние толкователи!..
Наша Баборыба, продолжал профессор Удочкин, милостиво согласилась сотрудничать с членами Ихтиологической Академии, и с её помощью были сделаны знаменательные выводы, подтвердившие теорию о том, что Женщины произошли от Баборыбы. Свидетельства о Баборыбах рассеяны в трудах Геродота, Плиния, Светония, в легендах об азовских амазонках (Ростовская область) и в сказаниях поморов, ходивших осваивать Грумант. В тысячелетия их спасения от ледников в их натурах и обликах, естественно, происходили видоизменения. Плавники, и что особенно важно — плавник концевой, плавник-хвост, превратились в лапы, по-человечьи — в руки и ноги. И, как выясняется, наша Баборыба способна к деторождению. Присутствие воздуха в карстовых пещерах приучило её к необходимости вбирать в себя кислород, а неизвестная пока причина одарила её пониманием языков разных народов. Исследования продолжаются, и если до сих пор остаётся спорным от амёб или от каких-либо особенно ленивых макак произошли мужчины, то женщины без всякого сомнения — видоизменения баборыб.
