- Только время в состоянии решить это, - назидательно произнес Алехандро.
Даниэла ничего не ответила. Помолчав, она сказала:
- По крайней мере дай своей жене возможность объясниться.
- Бывают случаи, когда человек теряет это право, - мрачно произнес Алехандро.
- Я тебя понимаю. Но пойми и ты: она нужна твоему сыну. И подозреваю, что тебе тоже, - проникновенно сказала Даниэла.
Наступило молчание. Сделав над собой усилие, Алехандро произнес:
- Я попытаюсь. Обещаю тебе.
- Карлитос будет тебе очень благодарен.
- Да, - понурился Алехандро. - Мы, взрослые, иногда забываем, как бываем нужны нашим детям.
- Вот именно, - подтвердила Даниэла. - И нет ничего важнее семьи.
Они выпили кофе и заговорили о знакомых.
- У Джины и Фелипе сейчас такие замечательные отношения, каких у них не было со времени свадьбы, - весело заметила Даниэла.
- Вот видишь, жизнь все-таки можно начать сначала, - ухватился за эту мысль Алехандро. Он продолжал думать о своем. - Даниэла, пойми, я люблю тебя, я действительно тебя люблю.
- Алехандро, я думала, мы обо всем договорились, - укоризненно произнесла она.
- Подожди, дай мне закончить, - Алехандро отставил в сторону чашку. - Я клянусь, что желаю тебе счастья. Совершенно очевидно, что ты, не переставая, думаешь о Хуане Антонио.
Даниэла кивнула.
- Так перестань же себя мучить. Объяснись с ним.
- Я же тебе все объяснила, и потом, боюсь, что он уже потерял желание добиваться меня. Уже давно я о нем ничего не слышала.
- Разыщи его! - сказал Алехандро. - Подозреваю, что мы с тобой мазохисты. Нам нравится мучить себя. А для оправдания мы говорим, что все дело в гордости и достоинстве.
Даниэла засмеялась. Ей вдруг показалось, что слова Алехандро не так уж далеки от истины.
Эдуардо и Моника вышли из университетского городка. Они решили пройтись пешком. Погода была замечательная, они взялись за руки и весело шли через оживленную толпу молодежи.
- Папа поможет мне купить машину, - сказал Эдуардо. - Думаю, ему уже надоело, что я все время езжу на его автомобиле.
Моника повернулась к нему и легонько стукнула Лало по лбу:
- Какой же ты глупый. Я тебе тысячу раз говорила, что мы можем ездить на моей машине. Она ведь стоит в гараже без пользы.
Эдуардо растерялся. Ему казалось стыдным пользоваться машиной невесты.
- Я… Я не умею водить, - не нашел он сказать ничего лучшего.
Моника рассмеялась.
- Не сочиняй. Лучше купи мне шоколадку.
Они обнялись и пошли к киоску со сластями.
В холле гостиницы было многолюдно. К лифту прошествовала шумная группа туристов из Европы. Проводив их глазами, мужчина в светлом костюме подошел к стойке регистрации и попросил проверить, остановился ли в отеле некий Альберто Сауседо.
- Нет, такой у нас не регистрировался, - ответил служащий, пробежав глазами список.
- Вы уверены? - поднял брови мужчина. - Я только что видел, как он вошел сюда.
Служащий пожал плечами:
- Должно быть, он зашел навестить кого-нибудь.
- Вы так думаете? Ну что ж, спасибо.
И мужчина отошел от стойки. Он сел в кресло, откуда хорошо был виден выход и, достав газету, стал делать вид, что читает. Но каждые несколько секунд он поднимал глаза и внимательно смотрел на всех входящих и выходящих.
Мануэль из клиники заехал к Федерико. Тот оказался дома вместе с матерью. Отказавшись от кофе, который предложила Арселия, он положил руку на плечо Фико и сказал, глядя прямо ему в глаза:
- Я не сразу решился сообщить тебе, но все же подумал, что ты должен все знать. Летисия умерла.
У Федерико потемнело в глазах. Если бы не твердая рука Мануэля, он упал бы. Придя в себя, Федерико проговорил:
- Дон Мануэль, как же это так?…
- Такова жизнь, Фико. Это все, что я могу тебе сказать.
Юноша схватил его за лацканы пиджака и простонал:
- Бедная Летисия! Она вовсе не была плохой, она запуталась, но…
Мануэль взял его за руки:
- Сядь, Фико, и постарайся успокоиться.
- Я был уверен, что с рождением ребенка она переменится… Ах, Летисия, Летисия, - качал головой Федерико.
Алехандро уехал, но Даниэла находилась под впечатлением разговора с ним. «Почему пропал Хуан Антонио?», - мучительно думала она. Самые черные ее предположения, оправдывались. Но Моника не соглашалась с ней.
- Если папа не напоминает о себе, то только потому, что ты вела себя глупо. Кто тебе мешает самой сделать шаг навстречу и позвонить ему?
- Конечно, сеньора, - поддержала ее Мария. - Сеньор, вероятно, полагает, что вы его забыли.
- Скорее всего, он просто не любит меня, - сказала Даниэла.
Моника всплеснула руками:
- Мамочка, ты прекрасно знаешь, что это не так.
У Даниэлы разболелась голова. Она встала и в отчаянии произнесла:
- Ладно, хватит об этом. Как только я пытаюсь забыть о нем, все из кожи вон лезут, чтобы напомнить мне о Хуане Антонио. Мне необходимо привыкнуть к тому, что он ушел из моей жизни.
У Моники опустились руки. Ей больно было слышать эти слова.
Сония и Хуан Антонио, распрощавшись с Мануэлем, поехали домой. Хуан Антонио был подавлен. Сестра старалась утешить его:
- Я миллион раз говорила тебе, что твоей вины в этом нет.
Хуан Антонио покачал головой.
- Я иногда думал, что если Летисия умрет, то я избавлюсь от нее.
- Но это же не значит… - начала Сония.
- Я никому в этом не признавался, - продолжал, не слушая ее, Хуан Антонио, - но мысли мне приходили самые ужасные.
Сония погладила его по руке:
- Изменить ты ничего не в силах. Лучше подумай о дочке, которую она тебе оставила. Ты нужен девочке, Хуан Антонио. Кстати, она прехорошенькая.
Хуан Антонио улыбнулся. Что правда, то правда, девочка была красивой.
Черт встретился с мужчиной в светлом костюме на шумном перекрестке.
- Ты уверен, что это был он?
- Да.
- Ты абсолютно уверен? - настаивал Черт.
- Да, это был Альберто, я его отлично знаю.
- Почему же в отеле тебе сказали, что он не зарегистрирован? - задумался Черт.
- Он оттуда вчера не выходил, я следил за дверью до трех часов утра.
- Альберто мог сменить имя, если, конечно, он не остался у кого-то из проживающих. Вот что, лучше всего мне самому ехать туда и выслеживать его. Знаешь, если мне удастся разделаться с ним, мне не хватит жизни, чтобы отблагодарить тебя.
Однако мужчина в светлом костюме был лишен сентиментальности. Он молча протянул руку, намекая, что хорошо бы расплатиться сейчас. Черт достал несколько ассигнаций и дал ему. Тот пересчитал деньги и, удовлетворенно кивнув, пошел вниз по улице. Черт огляделся по сторонам и остановил такси.
- Да простит меня Бог, - сказала Джина, - но раз она умерла, может быть… ты не будешь отказываться от Хуана Антонио?
- Не надо так говорить, - поморщилась Даниэла.
Моника была подавлена.
- Какой кошмар! Ведь Летисия того же возраста, что и я.
Утром Даниэла и Моника с Хуаном Мануэлем вместе поехали в Дом моделей. Они собирались сначала заехать в парк, а потом сделать кое-какие покупки. Но в офисе их ждали Джина и Сония, которая принесла потрясшую всех новость.
- Девочка прехорошенькая, - сказала Сония. - Я сразу почувствовала к ней нежность…
- А почему папа нам ничего не сообщил? - недоумевала Моника.
- Он не решился. Хуан Антонио чувствует за собой вину. Он сожалеет о том, что произошло с Летисией, но понимает, что теперь этот тяжелый груз свалился с его плеч.
Все смотрели на Даниэлу, но она сопротивлялась уговорам.
- Прекрати сомневаться, - сказала Сония, - Хуан Антонио перестал появляться у тебя только потому, что ты сама избегала его.
- Теперь у тебя уже нет повода так себя вести, - вступила в разговор Джина.
- Похоже, что нет, - согласилась Даниэла.
Моника подпрыгнула от радости:
- Мамочка, если ты снова будешь с папой, значит, я могу спокойно выйти замуж за Лало. Ведь я буду знать, что ты теперь не одна. Бедный Лало совсем извелся из-за того, что мы все откладываем и откладываем свадьбу. Маргарита с Рамоном уже поженились, а мы все никак…
- Кстати, если в доме будет дочка Хуана Антонио, ты не будешь так скучать по Хуану Мануэлю, когда Моника увезет его, - сказала Джина.
- По Хуану Мануэлю я всегда буду скучать. И мне кажется, будет логичнее, если дочь Летисии будет жить у бабушки с дедушкой, - возразила Даниэла.
- Славное будущее ее ждет рядом с Анхеликой! - возмутилась Моника.
- Ладно, хватит говорить глупости, - сердито сказала Даниэла. Она была недовольна тем, что практически дала себя уговорить. - Нам пора ехать.
Через два часа Даниэла и Моника возвращались домой.
- Мамочка, имей в виду, я хочу выйти замуж до того, как поступлю в университет, - говорила Моника, поднимаясь по ступенькам.
- Хорошо, дома поговорим, - отозвалась Даниэла.
Словно из-под земли перед ними вырос Альберто с револьвером в руке.
