Сергей Степанов - Определись! Мыслительные карты для определения призвания и предназначения

Главные идеи жизнетворчества – отказ от привычного образа себя во имя идей и планов и последовательная их реализация.

То, как правильно планировать жизнь и как уметь отказаться от своего «Я – хочу!» мы обсудим в главе «Жизнь за пределами „Я – хочу!“» и следующих главах, сейчас сосредоточимся на идеях и принципах, подкрепляющих и сопровождающих жизнетворчество.

С чего начать – это основная идея, принцип или убеждение, которые стоят за тем, что вы делаете. Даже если вы не до конца понимаете, что вами движет, такая идея обязательно есть. Это ваш фундамент. Чем более осознанно живет человек, тем больше он знает о себе и своих истинных мотивах. Основанием деятельности может быть созидание, понимание, осознание, творчество, социальная самореализация, самопожертвование и т. д. Понимание основания деятельности должно сопровождаться проживанием этого понимания, то есть воплощением деятельности в реальной жизни.

Проверка своих идей жизнью – критерий их истинности. Жизнетворчество напоминает сообщающийся сосуд из двух половин: осознание основания деятельности и затем проживание его, потом корректировка и новое понимание основания деятельности и так далее. Поговорим об этом подробнее.

Следуя терминологии, которую впервые употребил Карлос Кастанеда, – это описания ЧСВ (чувства собственной важности) и ЧСД (чувства собственного достоинства). ЧСД-описание говорит, что важным является не «Я», а некое другое основание (мир, другой человек, принцип, идея и др.). Если вдуматься в смысл слов, то становится понятно, что жизнетворчеством может заниматься человек, с одной стороны – достойный, с другой – обладающий достоинством, уважающий себя. Как «Я», так и мой Мир может пониматься мной из этих двух оснований – ЧСД и ЧСВ.

Давайте поговорим о понятии «Я» с позиций двух оснований деятельности: ЧСВ-описания и ЧСД-описания. ЧСВ-описание, как правило, анализируется в литературе в негативном ключе, что верно более чем наполовину, но не целиком.

Заставляет нас:

1. Самоутверждаться за счет слабости или недостатков другого человека.

2. Предпочитать приобретения, а не поступки для проявления себя.

3. Проявлять жадность и несдержанность.

4. Жалеть себя, стареть и болеть.

5. Пренебрегать тем, что нам нравится и теми, кого мы любим, во имя самоутверждения.

6. Быть боязливыми и трусливыми.

7. Хвастаться и заниматься самооправданием.

«Я» в ЧСВ-описании – это кто-то, кто всегда:

• прав;

• заслуживает прощения;

• сильнее и лучше, чем тот, кто рядом, пусть даже в маленькой мелочи;

• чувствует, что его Мир зыбок, и потому боязлив;

• привык обманывать себя;

• склонен откладывать жизнь на завтра.

Победить чувство собственной важности напрямую невозможно, а пытаться сделать это – непродуктивно. Чувство собственной важности выполняет охранительную и созидательную функции. Развиваться без самоутверждения невозможно, мы должны регулярно получать от мира подтверждения истинности своего существования, своих достижений и самохарактеристик. Чувство собственной важности приводит нас к неизбежным противоречиям и кризисам, благодаря которым мы выясняем, куда двигаться дальше. ЧСВ шаг за шагом двигает нас по дороге к созданию своего собственного чувства меры, которое само по себе – отличная цель и этап в развитии человека. Благодаря своему стремлению самоутвердиться мы постепенно приходим к собственной системе принципов, без которых невозможно жизнетворчество.

Не нужно пытаться победить чувство собственной важности, т. к. именно оно помогает нам ставить цели и достигать их.

Сознание каждого из нас – это сплав представлений из ЧСВ– и ЧСД-оснований. «Я», как порождение обоих оснований, – вполне достойное порождение. Оно хоть и обусловлено своей единичностью, но не нужно отбрасывать его как ничтожное. Отдайте ему должное почтение. Поэтому «Я» как таковое является лучшим из обусловленного и относится к себе с чувством собственного достоинства, отдавая должное и своей «важности».

ЧСВ-описание считает, что все порождено моим «Я». Как только происходит отделение того, что находится вне моего «Я», того, что я увидел или переопределил своим мышлением, в сознании возникают новые определения, отличные от «Я». Я начинаю понимать и Мир, и это становится для меня столь же важным, как понимание себя. Как только я замечаю, что способен давать Миру новые определения, мое «Я» приобретает статус самосознания, иными словами, включаются разумные механизмы. Я выхожу за пределы простейших схем «Мне нравится» и «Я хочу». Включается кольцо силы номер два. От важности я перехожу к достоинству как основанию моей деятельности. При помощи разума я создаю новые положительные определения, то есть осмысляю мир, продуцирую идеи, принципы и новое знание, которое формирует мою неповторимость, то есть уникальность. Моя индивидуальность становится путеводной звездой жизнетворчества. Идеи становятся основанием моих планов. Я могу похвалить сам себя с открытым забралом, потому что я знаю, что за моими действиями есть смысл. В принципе, я могу иметь несколько программ ЧСД-описания, которые опираются на те или иные понятия. Этими основаниями могут быть сила, мера, язык, Бог или Мир, а также другие понятия.[7]

Знание приходит, летя, как крупицы золотой пыли, той самой пыльцы, которая покрывает крылья бабочек. Так что для воина знание похоже на ливень, на пребывание под дождем из крупиц темно-золотой пыли.

Как только я начинаю догадываться, что все сущее в действительности не есть мое порождение, я меняю отношение и к своему телу, и к жизни в целом – а значит, теряется иллюзия моей божественности. Необъяснимое, априорное восприятие себя как бога от рождения мы заменяем на осознание своего места и уникальности своего пути в Мире, который имеет самостоятельную волю. В частности, другие люди могут иметь свою волю. Уважение к Миру и к самостоятельности другого человека порождает ЧСД-описание Мира и, в частности, поясняет один из самых сложных для понимания принципов Воина «не принимать решений за другого». Воин делает все возможное, чтобы другой не совершил ошибки, но никогда не запрещает кому-либо действовать на свое усмотрение. Воин никогда не осуждает другого, так как осуждение – одно из самых ярких проявлений желания, чтобы другой действовал так, как хочешь ты. Подробнее о принципах Воина в главе «Личный опыт. Принципы Пути Воина».

В сознании человека ЧСВ– и ЧСД-описания формируют противоположные стороны диалектического единства, которое является местом порождения силы. В конкретной жизненной ситуации мы всегда имеем двоих советчиков – ЧСВ– и ЧСД-описание. Иными словами, невозможно примириться с Миром (вы только послушайте эти слова приМИРиться с МИРом!), отрицая себя. В подавляющем большинстве случаев эффективнее опираться на более объективное основание деятельности, то есть на иное, не на себя. На практике это выглядит как признание равной значимости себя и Мира.

Например, когда на родительском собрании ругают несколько детей и вашего в том числе, имеет смысл не выгораживать его только на том основании, что он свой, не пытаться выйти из ситуации за счет других детей или учителей, а отнестись к другим детям, как к своему собственному, на равных. Ситуация решится быстро и на принципах справедливости.

Диалог между судьей и Бродским.

– А вообще какая ваша специальность?

– Поэт, поэт-переводчик.

– А кто это признал, что вы поэт? Кто причислил вас к поэтам?

– Никто (без вызова). А кто причислил меня к роду человеческому?

– А вы учились этому?