Итак, своевременный и правильный первый контакт после родов мамы и малыша на всю жизнь предопределяет их отношение друг к другу. Здесь нет несущественного, и важно буквально все: и первый взгляд, и первое прикосновение, и первое ощущение, и первое слово, услышанное ребенком. Именно благодаря естественному поведению, а не медицинским манипуляциям, мать и ребенок налаживают контакт друг с другом, и понимание механизма этого процесса позволяет сделать это максимально правильно и естественно.
Поэтому, дорогие мамы, оговаривайте заранее все ключевые моменты родов, которые должны быть доступны вам и ребенку, включайте это в контракт на роды: и возможность прикладывания к груди сразу после родов, и совместное пребывание с ребенком, и исключение искусственного вскармливания в роддоме.
А вы, уважаемые папы, если уж решаетесь присутствовать при рождении ребенка – обеспечьте выполнение всех перечисленных правил, поскольку это закладка краеугольных камней в здание вашего родительства.
Глава 4
После родов: все только начинается!
Итак, мы помним, что для формирования правильной «матрицы рождения» и становления импритинга, для возникновения у малыша базового доверия к миру, необходимо главное условие: в течение всего первоначального периода жизни, в особенности так называемого «грудничкового», длящегося как минимум до года-полутора, малыш должен получать полнейшую уверенность в том, что его в этом мире ждали, любят, интересуются им и помогут в любой момент. Для этого в самом начале нужно только одно: не разлучать маму и малыша.
Однако практика наших роддомов такова, что новорожденный лишается общения с мамой сразу же после своего появления на свет и, конечно же, испытывает в результате колоссальный стресс. Увы, в «цивилизованных странах» принято, что после рождения ребенка связь мамы и малыша на какое-то время полностью прерывается – новорожденным занимаются медики, а не она сама, и вместо материнского поглаживания малыш получает нечто совсем другое: он оказывается в руках акушерки и неонатолога, которые его в первые же секунды жизни моют, взвешивают, заворачивают в пеленки – вместо того, чтобы дать полноценно пообщаться с мамой. По приезду домой ситуация вроде бы должна исправиться, но нет – вместо постоянного общения с мамой малыш находится в своей кроватке, да еще и в отдельной комнате, вместо познания мира на прогулке лежит в коляске, занавешенной «балдахинчиком» и видит в лучшем случае верхушки деревьев да облака, вместо игр в поле зрения мамы он бывает посажен в манеж и завален игрушками, к которым тут же теряет интерес. В результате оказывается, что пришедший в этот новый для него мир малыш предоставлен себе самому и получает слишком мало эмоционального опыта в сравнении с детьми из тех культур, где ребенка не принято так активно изолировать от взрослых и «большой жизни».
Ребенок попадает в чужую для него среду и остается большую часть времени один на один со своими трудностями, он еще не умеет ни надеяться, ни предвидеть, ни ждать, поэтому для него совершенно не является утешением тот факт, что рано или поздно мама появится, возьмет на руки, покормит, – дети живут в ощущении «здесь и сейчас», и если это «здесь и сейчас» плохо, значит, и весь мир – таков же, это место негостеприимное, недоброе и ничего хорошего от жизни ожидать не приходится. В этот момент у ребенка формируется страх ненужности, который становится его спутником и во взрослой жизни. Когда люди боятся принимать самостоятельные решения, постоянно видят опасности на ровном месте, цепляются за надоевшие отношения, боясь остаться в одиночестве и не веря в собственные силы, – все это отдаленные последствия тех младенческих страхов. Именно поэтому большинство из нас, прошедших через отечественные роддома и культуру воспитания, пропитанную идеями доктора Спока насчет «не балуйте вниманием», выросли в парадигме, сформулированной героиней Лии Ахеджаковой: «У верблюда два горба, потому что жизнь – борьба». Все, мироощущение уже сформировано: «Жизнь – штука тяжелая, все блага мира нужно добывать непростым путем». Каким? А единственным доступным ребенку – плачем. И вот фрустрированные с момента появления на свет детишки сводят с ума своих родителей криками и, как мы полагаем, «постоянными капризами» – в то время как в тех культурах, где матери не разлучаются с новорожденными и до года постоянно находятся рядом с малышом, их плач бывает реже, чем там, где ребенок живет отдельно от мамы в собственной – отдельной! – комнате, в собственной – отдельной! – кроватке. В школьном возрасте наши наследники, безусловно, оценят все прелести личного пространства – то есть своей комнаты. Однако у новорожденного другие приоритеты: он рассчитывает практически все время проводить с мамой – у нее на руках или хотя бы в непосредственной от нее близости, он надеется, что при любых проблемах мама придет и поможет, – ведь именно такая программа заложена в человеческом детеныше тысячелетиями. И то обстоятельство, что мир в последнее время стремительно меняется, вовсе не изменяет самих малышей – поскольку так быстро ни один вид адаптироваться к смене условий не умеет. Дети не виноваты в том, что общество теперь устроено кардинально по-другому, что мамы работают и (или) ставят во главу личные блага и комфорт, и малышовые потребности в близости к матери не изменились оттого, что в свое время доктор Спок и его последователи высказали мысли о целесообразности кормления строго по режиму и о вреде «приучения к рукам». Младенцам нет дела до теорий ученых на тему «как правильно», они живут в реальном мире.
Однако инстинкт самосохранения, руководящий ребенком, подсказывает, что для выживания необходимо во что бы то ни стало добиться родительского внимания. И малыш делает это как умеет: он становится беспокоен и капризен уже с рождения. Причем такую модель поведения дети проносят через всю жизнь: чтобы нормально чувствовать себя и «притянуть» хоть немножко заботы и тепла со стороны окружающих, обделенные вниманием во младенчестве люди, вырастая, постоянно жалуются на жизнь, ноют, болеют, попадают в аварии (это так называемая склонность к повышенному травматизму) – иначе жизнь им не в кайф.
Так что если хотите вырастить ребенка благополучным, счастливым, доброжелательно настроенным к миру и к вам человеком, помните: дети – не враги, которых надо «победить» любой ценой. Не тренируйте на них свою силу воли, когда ребенок захлебывается криком в детской, а вы из «педагогических» соображений не подходите к нему, пока не замолчит, не бойтесь таким образом малыша «испортить»: избалованность – это совершенно другое! В результате игнорируя потребность малыша в телесном контакте и чувстве защищенности, вы рискуете вырастить неуверенного в себе человека с богатым спектром комплексов и страхов.
Конечно, нельзя впадать и в другую крайность: необходимо давать возможность ребенку побыть в одиночестве, нет смысла все время таскать его на руках (ничего, кроме физического и морального истощения у мамы и несамостоятельности у ребенка в результате не получится) – приходить ребенку на помощь нужно, только если он попросит, без собственных «шишек» трудно чему-либо научиться.
Но собственный разум и – главное! – инстинкт слушать нужно в первую очередь. И если мама испытывает потребность спать с новорожденным малышом и кормить его грудью по требованию – пусть поступает так, как ей кажется правильным: в данном случае в ней говорит здоровый инстинкт, не заглушенный «цивилизацией».
Дайте малышу возможность самостоятельно исследовать мир, набираться собственного опыта, а помогать имеет смысл только когда он попросит (а просить они умеют!). Вот в этот момент – когда ему стало неуютно, одиноко, страшно, – взрослый и должен прийти малышу на помощь, вернуть ощущение комфорта и веру в то, что «все будет хорошо». Тогда ваш кроха будет и любознательным, и не тревожным, и самостоятельным.
Позволив ребенку познавать мир во всем его разнообразии и дав ему почувствовать, что в любой момент окажетесь рядом, если будет нужно, вы сформируете его базовое доверие к миру. Малыш вырастет в убеждении, что он – органичная часть бытия, что за сам факт благополучного существования не надо ожесточенно бороться с собственными же родителями, – а значит, нет смысла дергать их без надобности, проверяя на «надежность» – ведь куда интереснее заняться исследованием окружающего. Период защищенности для того и нужен, чтобы у ребенка в подсознании не закрепился страх.
Согласно исследованиям, проведенным во второй половине XX века британским психоаналитиком Джоном Боулби, в первые месяцы жизни малыша устанавливается тесная эмоциональная связь между ним и его мамой, которая не сводима ни к сексуальности, ни к инстинктивному поведению, – то, что в предыдущей главе мы назвали бондингом. Боулби доказывал, что мать для маленького ребенка является надежной защитой, своеобразной базой, которую он время от времени покидает, стремясь исследовать окружающий мир. Однако эта исследовательская активность получает полноценное развитие лишь в тех случаях, когда ребенок уверен, что он может в любой момент вернуться под защиту матери. Таким образом, главная цель формирования эмоциональной связи между ребенком и матерью – дать ему ощущение защищенности и безопасности. Для ребенка в первые годы жизни важны в первую очередь именно тепло и ласка, исходящие от мамы, а не правильный уход и обучение. Исследования Дж. Боулби показали, что дети, имеющие тесный эмоциональный контакт с матерью, демонстрировали более высокие результаты в уровне познавательной активности, чем дети, которые росли в эмоционально холодных семьях, или дети, потерявшие мать в дошкольном возрасте. Он также доказывал, что у подростков, которые не имели устойчивой эмоциональной связи с матерью, чаще наблюдаются депрессии и формируются негативные изменения в структуре личности[14].
