«Этот описанный только что процесс, в его целом, я назвал трансцендентной функцией, причем под „функцией“ я разумею не основную функцию, а сложную, составленную из других функций, а термином „трансцендентный“ я обозначаю не какое-нибудь метафизическое качество, а тот факт, что при помощи этой функции создается переход из одной установки в другую. Сырой материал, обработанный тезисом и антитезисом и соединяющий в процессе своего формирования обе противоположности, есть жизненный символ. В его надолго неразрешимом сыром материале заложено все присущее ему богатство предчувствиями, а в том образе, который принял его сырой материал под воздействием противоположностей, заложено влияние символа на все психические функции» (там же, пар. 805).
Трансцендентная функция представляет связь между реальными и воображаемыми или рациональными и иррациональными данными, перекидывая тем самым мост через пропасть между сознанием и бессознательным.
«Это естественный процесс – проявление энергии, возникающей из напряжения противоположностей, он представляет собой серию событий-фантазий, проявляющихся в снах и видениях. Подобный процесс можно также наблюдать в начальных стадиях некоторых форм шизофрении» (ПБ, с. 123).
Юнг рассматривал трансцендентную функцию как наиболее значимый фактор в психологическом процессе. Он подчеркивал, что она появляется в результате конфликта между противоположностями, но не задавался вопросом, а почему это происходит, сосредоточиваясь вместо этого на вопросе зачем? Он полагал, что на этот вопрос можно скорее ответить на языке психологии, нежели с помощью понятий религии или метафизики.
«И вот активность бессознательного выявляет наружу некое содержание, установленное одинаково – как тезисом, так и антитезисом и компенсирующее как тот, так и другой (см. компенсация). Так как это содержание имеет отношение как к тезису, так и к антитезису, то оно образует посредствующую основу, на которой противоположности могут соединиться. Если мы возьмем, например, противоположность между чувственностью и духовностью, то среднее содержание, рожденное из бессознательного, дает, благодаря богатству своих духовных отношений, желанное выражение духовному тезису, а в силу своей чувственной наглядности оно ухватывает чувственный антитезис. Но эго, расщепленное между тезисом и антитезисом, находит свое отображение, свое единое и настоящее выражение именно в посредствующей основе, и оно жадно ухватится за него, чтобы освободиться от своей расщепленности. Поэтому напряженность противоположностей устремляется в это посредствующее выражение и защищает его от той борьбы противоположностей, которая вскоре начинается из-за него и в нем, причем обе противоположности пытаются разрешить новое выражение, каждая в своем смысле. Духовность пытается создать нечто духовное из выражения, выдвинутого бессознательным, чувство же – нечто чувственное; первая стремится создать из него науку или искусство, вторая – чувственное переживание. Разрешение бессознательного продукта в то или другое удается тогда, когда эго оказывается не вполне расщепленным, а стоит более на одной стороне, чем на другой. Если одной из сторон удается разрешить бессознательный продукт, то не только этот продукт, но и эго переходит к ней, вследствие чего возникает идентификация эго с наиболее дифференцированной функцией. Вследствие этого процесс расщепления повторится впоследствии на высшей ступени» (ПТ, пар. 802).
Трансцендентная функция является существенным компонентом саморегуляции психического. Проявляясь по большей части символически, она переживается как новая установка к жизни и к своему носителю.
«Если бессознательное выражение до такой степени сохраняется, то оно является сырым материалом, подлежащим не разрешению, а формированию, и представляющим собой общий предмет для тезиса и антитезиса. Вследствие этого такое бессознательное выражение становится новым содержанием, овладевающим всей установкой, уничтожающим расщепление и властно направляющим силу противоположностей в одно общее русло. Этим застой жизни устраняется, и жизнь получает возможность течь далее с новой силой и новыми целями» (там же, пар. 804).
ТРИКСТЕР (Trickster; Trickster) – психологически обозначает бессознательные теневые тенденции амбивалентной деятельной переменчивой натуры.
«Встреча с фигурой трикстера может впечатлять любого культурного человека. Трикстер – предвестник спасителя. Он одновременно и сверхчеловек, и недочеловек, животное и божественное бытие, чьей главной и наиболее тревожащей характеристикой является его бессознательное. Именно благодаря ему трикстер отстранен от своих (очевидно, человеческих) собратьев, которые не устают указывать ему, что он пал ниже их уровня сознательности. Он настолько не осознает самого себя, что даже его тело не составляет с ним единства, а его руки борются одна с другой» (CW 9i, par. 472; Юнг К.Г. Душа и миф. Киев, 1996. С. 347).
«Так называемый цивилизованный человек забыл Трикстера. Он вспоминает лишь переносный и метафорический смысл его образа, когда, раздраженный своей несостоятельностью, говорит о судьбе, играющей с ним злые шутки, или о вещах заколдованных. Он совсем не подозревает, что его собственная скрытая и, очевидно, безвредная тень обладает такими качествами, опасность которых превосходит его самые ужасающие сны» (там же, par. 478; Юнг К.Г. Душа и миф. Киев, 1996. С. 350–351).
УРОБОРОС (Uroboros; Uroboros) – универсальный мотив змеи, свернувшейся в кольцо и кусающей свой собственный хвост. Как символ уроборос предполагает первичное состояние, подразумевающее темноту и саморазрушение, равно как и плодородность, и творческую потенцию. Он отображает этап, существующий между описанием и разделением противоположностей.
В аналитической психологии понятие уробороса используется в качестве основной метафоры для обозначения ранней стадии развития личности. Инстинкт жизни и инстинкт смерти не установлены в своих очертаниях, равно как и любовь и агрессия; половая идентичность не оформлена; нет разницы между едящим и накормленным, есть лишь вечно пожирающий рот. В известной степени это составляет большую часть психической жизни младенца, и эта стадия развития характеризуется как уроборическая.
УСПЕНИЕ БОЖЬЕЙ МАТЕРИ, ПРОВОЗГЛАШЕНИЕ ДОГМЫ (Assumption of the Virgin Mary Proclamation of Dogma; Himmelfahrt der Jungfrau Maria, Verkündigung des Dogma) – согласно христианским канонам, день кончины Пресвятой Богородицы; христианский праздник.
Завершение земной жизни Святой Девы Марии и принятие ее души и тела на небеса было провозглашено католической церковью в 1950 году в качестве догматической (верховной) истины. Юнг усмотрел в этом упрочение христианской версии архетипа матери, возведенного до уровня догмы (CW 9i, par. 195), и символически прибавил четвертый, женский принцип к тому, что он рассматривал как, в сущности, мужскую Троицу.
Не являясь изначально божественной, Дева Мария представляет тело, и ее присутствие в аналитическом смысле исцеляет «раскол» между противоположностями материи и духа. Богоматерь представляется посредницей, выполняющей в божественном образе роль, которую берет на себя женская анима в человеческой психике. Ее присутствие объединяет, как говорил Юнг, гетерогенные и несоизмеримые факторы в едином образе целостности (КСАП, с. 160).
ФАНТАЗИЯ (Fantasy; Phantasie) – поток психической энергии или совокупность образов и идей в бессознательном психическом, составляющие деятельность воображения; следует отличать от мыслительного или познавательного процессов вообще.
«Фантазию следует понимать и каузально, и финально. Для каузального объяснения она есть такой симптом физиологического или личного состояния, который является результатом предшествующих событий. Для финального же объяснения фантазия есть символ, который пытается обозначить или ухватить с помощью имеющегося материала определенную цель или, вернее, некоторую будущую линию психологического развития. Так как активная фантазия составляет главный признак художественной деятельности духа, то художник есть не только изобразитель, но творец и, следовательно, воспитатель, ибо его творения имеют ценность символов, предначертывающих линии будущего развития» (ПТ, пар. 828).
Фантазия толковалась Юнгом как изначально независимая от эго сознания, хотя и связанная с ним потенциально. Бессознательная фантазия является прямым результатом действия архетипических структур (см. архетип).
Юнг подразделял фантазии на активные и пассивные. Первые, характеризующие творческую деятельность, вызываются интуитивной установкой, направленной на восприятие бессознательных содержаний; пассивные фантазии являются спонтанными и автономными проявлениями бессознательных комплексов.
