Спустя двадцать лет А. Брейль, оправдывая своих коллег, отказавших Саутуоле в праве на открытие, сказал, что «нужно винить лишь значение самих фактов, которые требовали менее спорных и гораздо более многочисленных избыточных доказательств. Их продемонстрировали только через двадцать лет» Но подобные «избыточные доказательства» имелись задолго до признания Альтамиры. И все же на них внимания не обратили.
Между тем открытия наскальных рисунков в пещерах Европы множились. Одновременно множилось число находок различных скульптур и орнаментированных предметов, залегавших в культурных слоях, относящихся к верхнему палеолиту.
В 1895 году в пещере Ла Мут, расположенной в долине реки Везер (Цордонь, Франция), французский археолог Эмиль Ривьер обнаружил наскальные изображения ископаемых животных. Их древность не вызывала сомнений: они находились в галерее, закупоренной «пробкой» культурного слоя, содержащего палеолитические орудия. Однако судьба альтамирской находки заставила Ривьера быть предельно осторожным: по иронии судьбы, Ривьер еще недавно находился в числе яростных противников Саугуолы и хорошо помнил свои собственные инвективы в адрес «изобретателя Альтамиры». А тут судьба посылает ему самому сомнительный шанс прослыть «изобретателем» Ла Мута!
Тщательно изучив находку, Ривьер закрыл вход в пещеру и пригласил де Мортилье, Картальяка, Пьетта и других авторитетов осмотреть Ла Мут. «Это очень древние рисунки», — уклончиво говорит Ривьер, не желая попасть в положение Саугуолы. Э. Пьетг говорит более определенно: «Палеолитические». Единодушное мнение высоких гостей: древность наскальных рисунков вне сомнений.
Светила науки отбывают восвояси, а через несколько дней появляется слух, что… изображения в пещере Ла Мут нарисовал один из помощников Ривьера! Называется даже фамилия фальсификатора — Бертумейру. В Париже этот слушок принимают за чистую монету. Ривьер в отчаянии: кто ему теперь поверит?
Он старается не появляться в столице. Раскопки в пещере Ла Мут продолжаются, и вскоре Ривьер и его коллеги находят… каменный светильник, относящийся к эпохе верхнего палеолита. Так вот каким образом первобытные художники освещали стены пещеры! Единственное возражение, которое не смогли опровергнуть Саутуола и Вилланова, снимается этой находкой!
Тут можно было бы и поставить точку в споре, если бы… Если бы спор был. Факты, найденные Ривьером, были очевидны — но лишь для того, кто хотел с ними знакомиться. А таких людей насчитывались единицы!
А тем временем…
Тулузский книготорговец и археолог Рейно обнаруживает в гроте Марсула наскальную живопись, сравнимую по технике с росписями Альтамиры. Его сообщение не принимается всерьез: Э. Картальяк отказывается осмотреть грот.
Археолог Дало в 1896 году в пещере Пэр-но-Пэр находит рисунки различных зверей, в том числе мамонта. Этот «зверинец» был хаотически разбросан на площади около 25 кв. м по вертикальной известняковой стенке, закрытой ранее культурным слоем древнекаменного века. Возраст рисунков тем самым доказывается неоспоримо. Дало публикует свои наблюдения и приглашает на место раскопок Мортилье. Мортилье долго, с сомнением изучает рисунки и в принципе признает, что красочные росписи на скальных поверхностях в темной глубине пещер могли быть созданы в палеолите. Значит, и живопись Альтамиры — тоже? Нет, отвечает Мортилье, «точная дата рисунков Альтамиры не может быть определена».
Таким образом, вопрос о существовании наскального искусства в эпоху палеолита остался открытым. Но — только до 1902 года. В этом году на конгрессе французских антропологов в Монтабане профессор Люсьен Капитан и его молодые соавторы Анри Брейль и Дени Пейрони докладывают об открытии ими в 1901 году двух огромных пещер — Комбарель и Фон-де-Гом — с наскальными изображениями. Древность находки подтверждается тем, что некоторые росписи покрыты прозрачной броней древних кальци-товых натеков…
Аудитория оживляется. Слышатся привычные смешки: вот, опять эти подделки… «Ваши копии сняты хорошо, — шутит Эли Массена. — Но ведь авторы подлинников — не ископаемые люди, а местные крестьяне, пастухи. Вот они-то от нечего делать и рисовали свой скот».
Попытки авторов доклада оправдаться выглядят неуклюжими: «Был прецедент признания палеолитического возраста наскальных рисунков в Пэр-но-Пэр…», — лепечут они. «Были наблюдения и находки в пещерах Ла Муг, Марсула, Шабо. Наконец, Альтамира…» Глупости какие! Смех и негодующие возгласы в зале звучат все громче. Уж этих простаков учили-учили, а они все за свое! Да современные эти рисунки, современные, неужели не ясно! А вот, кстати, и сам Картальяк встает. Допекли-таки маститого ученого эти мальчишки! Ну, сейчас он им врежет…
И Картальяк «врезал». Врезал так, что Эли Массена и другие весельчаки оцепенели с раскрытыми в припадке смеха ртами.
«Я призываю коллег не совершать той роковой ошибки, которую я совершил и продолжаю совершать вот уже на протяжении двадцати лет…»
В зале наступила звенящая тишина.
Картальяк заявил, что в ближайшем номере журнала «Антропология» будет опубликовано его раскаяние, а сейчас необходимо идти к самим пещерам и осмотреть те изображения, о которых докладывают доктор Капитан и его коллеги. И в день закрытия конгресса, 14 августа 1902 года, его участники направились сперва в Комбарель, затем в Фон-де-Гом, а оттуда в Ла Муг…
Вскоре весь ученый мир с волнением и изумлением читал статью Картальяка «Моя вина», в которой он публично признавался в своих ошибках. А 1 октября 1902 года Картальяк, сопровождаемый молодым аббатом Анри Брейлем — в будущем одним из крупнейших исследователей культуры каменного века, стоял у скрытой низким кустарником темной расщелины, ведущей в пещеру Альтамира. Перед этим он встретился с дочерью покойного Саутуолы Марией и попросил ее о прощении за несправедливость к ее отцу и его величайшему открытию и за то, что поставил под сомнение доброе имя Марселино де Саутуолы.
Вдвоем с Брейлем они спустились в пещеру. И здесь Картальяк впервые увидел то, против чего так решительно боролся на протяжении двадцати лет. Действительность превзошла все его ожидания: перед его взором предстало не менее ста пятидесяти поистине великолепных изображений. «Речь здесь идет об одной из вершин искусства, о вершине, которая попадается раз во многие сотни лет, может быть, раз в тысячелетия» — таков был окончательный вердикт исследователей. В это же время и другой оппонент Саутуолы — Арле, как и многие другие специалисты, также посетил Альтамиру и также отрекся от своих предыдущих высказываний и признал подлинность рисунков.
Открытие рисунков в Альтамире стало началом изучения пещерной живописи времен палеолита. Многие десятки подобных пещер с палеолитическими рисунками были обнаружены позднее в самых различных местах Европы и Азии. В числе самых значительных открытий палеолитического искусства- пещеры Ласко (1940), Руффиньяк (1956), Дель Ромито (1961), Капова пещера на Южном Урале (1959) и Хоит-Цэнкер Агуй (1972) в западной Монголии. На сегодняшний день расписных палеолитических пещер в одной лишь Западной Европе насчитывается более ста пятидесяти, и они многое поведали о людях каменного века. Рисунки, гравюры, разнообразные статуэтки свидетельствуют о том, что первобытные охотники были далеко не такими примитивными, какими они представлялись ранее. Эти современники мамонтов и шерстистых носорогов поднялись на такой художественный уровень, который оставался недостижимым для последующих поколений людей в течение многих тысячелетий. Но в отличие от позднейших эпох о том времени не осталось ни письменных сообщений, ни косвенных упоминаний, поэтому о смысле и назначении этого искусства специалисты могут только догадываться по размещению рисунков, гравюр и скульптур, по сюжетам изображений, а также на основании археологических находок.
ИСТОРИЯ САХАРЫ В НАСКАЛЬНОЙ ЖИВОПИСИ ТАССИЛИН-АДЖЕРА
Огромное, иссушенное жгучим солнцем пустынное плато Тассилин-Аджер площадью 72 тыс. кв. км расположено в Центральной Сахаре, на юго-востоке Алжира. Протяженность плато составляет 700 км, ширина — 100 км. Выровненную поверхность Тассилин-Аджера с поднимающимися кое-где остроконечными вершинами пересекают каньоны, русла высохших древних рек. В скалах Тассили (так называют плато берберы) имеется множество гротов и пещер, есть здесь и горячие вулканические источники. Повсеместно встречаются геологические образования из эродированного песчаника, образующие так называемые скальные леса.
Этот «марсианский пейзаж» — один из древнейших центров обитания человека в Северной Африке.
Древние обитатели Тассилин-Аджера оставили свыше 15 тыс. наскальных рисунков и рельефов, охватывающих огромный период времени — от VI тысячелетия до н. э. до наших дней включительно. Эти изображения животных, людей, колесниц, сцен охоты, войны, перегона стад и т. д. — настоящая летопись Северной Африки.
