Говорит Олена: «Здравствуй, мил-друг Алешенька! Давно уж тебя поджидаю. Без тебя кушанья призачерствели, питьица медовые застоялися».
Стали братья сестру корить: «Укора ты наша молодецкая! Просмеха ты наша вековечная!» Взял старший брат саблю острую, хотел срубить Олене буйну голову.
Стала Олена братьев просить: «Братья мои любезные! Дайте мне сроку хоть до бела света — смыть с лица белые белильцы, стереть со щек алые румянцы да сходить в церковь Богу помолиться».
Дали братья Олене сроку на малый час.
Вот стоит Олена в Божьей церкви, стоит, Богу молится, горючими слезами умывается.
Вдруг, откуда ни возьмись — Алеша. «Не плачь, — говорит, — Оленушка. Просись у братьев в чистое поле, чтобы там срубили тебе буйную голову».
Воротилась Олена домой, просит братьев: «Братья мои любезные! Исполните мою последнюю просьбу — отвезите меня в чистое поле и там срубите мне буйную голову».
Посадили братья Олену на коня, отвезли в чистое поле. А там их уж поджидал Алеша Попович. Налетел Алеша на братьев Збродовичей, закричал зычным голосом: «Ой вы, братья Збродовичи! Не дам вам сгубить Олену Збродовишну!» Подхватил Олену — и умчал на своем коне в стольный Киев-град. Там они в Божьей церкви повенчалися, золотыми перстнями поменялися.
Эта былина относится к новгородскому циклу былин. Возникновение новгородских былин исследователи датируют XII веком, времени упадка Киевской Руси и расцвета Новгорода. Новгород был крупнейшим торговым городом, его непосредственно не затронуло татаро-монгольское нашествие. Д.С. Лихачев писал: «Расцвет Киева был в прошлом — и к прошлому Киева прикрепляются эпические сказания о военных подвигах Расцвет же Новгорода был для XII века живой современностью, а темы современности были прежде всего социально-бытовые».
Герой новгородской былины Садко — не воин-богатырь, а купец.
Былина состоит из трех частей, которые встречаются и в качестве самостоятельных былин.
В наиболее древней части былины рассказывается о пребывании Садко в подводном царстве. Этот сюжет восходит к мифам о путешествии героя в «иной мир». Такие мифы встречаются у всех народов. Мифологичен образ морского царя и морских «девиц- красавиц», мифологичен запрет «блуд блудить» в синем море (в шумеро-аккадском мифе подобный запрет получает бог Нергал, спускавшийся в подземное царство).
В мифах многих народов встречается и образ певца-музыканта, завораживающего своей игрой все живое и неживое — таков греческий Орфей, карело-финский Вяйнямейнен.
Позже в былину был включен рассказ о том, как Садко разбогател при помощи золотых рыб, подаренных ему морским царем, услыхавшим его игру на берегу Ильмень- озера. Некоторые сказители в этой части былины говорят не «морской», а «водяной» царь. Это позволяет предположить, что речь идет о двух разных персонажах. Известно, что в русском фольклоре существует представление о трехступенчатой иерархии духов воды: водяные, обитающие в небольших ручьях, реках и озерах, водяные — хозяева более крупных водоемов, и морской царь — владыка мирового океана.
Самой поздней частью былины является колоритный рассказ о том, как Садко пытался «повыкупить все товары новгородские».
Некоторые исследователи считают, что у былинного Садко был реальный прототип — богатый новгородец Садко Сытинич, упомянутый в летописи в связи с тем, что он в 1167 году построил в Новгороде каменную церковь во имя Бориса и Глеба.
Жил Садко в славном городе Новгороде. Не было у Садко золотой казны, были только гусельки яровчатые. Ходил-играл Садко по честным пирам, веселил новгородский люд.
Да случилось как-то раз — не позвали Садко на пир. От такой обиды пошел Садко на берег Ильмень-озера, сел на бел-горюч камень и стал сам для себя играть во гусельки яровчатые.
Вдруг Ильмень-озеро всколыхнулося, от желтого песка замутилося, заходили по нему волны высокие — поднялся из воды царь водяной.
Говорит водяной царь Садко: «Аи же ты, Садко новгородский! Распотешил ты меня в Ильмень-озере, разуважил! Чем же мне тебя за игру твою пожаловать? Пожалую-ка я тебя тремя рыбинами, да не простыми, а с золотыми перьями. Ступай сейчас в Новгород, побейся об заклад с купцами новгородскими, что выловишь таких рыб из озера. Клади в заклад свою буйную голову, а купцы пусть положат по лавке красного товару».
Воротился Садко в Новгород, говорит новгородским купцам: «Аи же вы, купцы новгородские! Знаю я в Ильмень-озере чудо чудное: ходят там три рыбины — золотые перья. И я тех рыб выловлю».
Купцы Садко не поверили, тогда побился он с ними о велик заклад — заложил свою буйну голову против лавок красного товару.
Связал Садко шелковый невод, пошел вместе с купцами к Ильмень-озеру. Закинул Садко невод в воду — добыл рыбину — золото перо. Закинул невод в другой раз — добыл вторую, закинул в третий — добыл третью.
Подивились купцы такому чуду, отдали Садко по лавке красного товару.
Стал Садко торговать, получать барыши великие. Построил он себе белокаменные палаты. На небе солнце — и в палатах солнце, на небе месяц — и в палатах месяц, на небе звезды — и в палатах звезды. Садко по палатам похаживает, белыми перстами пощелкивает, золотыми перстнями побрякивает, желтыми кудрями потряхивает.
Созвал как-то раз Садко новгородцев на почестей пир. Наедалися гости досыта, напивалися допьяна, стали друг перед другом похваляться. Один хвалится золотой казной, другой — удалью молодецкой, третий — добрым конем.
Тут и Садко прирасхвастался: «Нету счета моей золотой казне. Хотите — повыкуплю на торгу все товары новгородские, не оставлю ни на малую денежку? А если всех товаров не выкуплю, заплачу вам денег тридцать тысячей!» Вставал Садко поутру ранешенько, давал своим слугам без счету золотой казны, посылал их на новгородский торг, велел покупать все товары — и худые, и добрые. К вечеру выкупили садковы слуги все дочиста.
А назавтра пришел Садко на торг, смотрит — вдвойне там товаров против прежнего, ко великой ко славе новгородской.
Снова стал Садко выкупать товары, снова повыкупил все дочиста. А на дру-гойдень видит-втройне товаров принавезено, подоспели товары московские.
Тут Садко призадумался: «Выкуплю товары московские, подоспеют товары заморские. Не выкупить мне товаров со всего белого света. Хоть и богат Садко-купец, да побогаче его славный Новгород».
И пришлось Садко, как обещал, заплатить новгородцам тридцать тысячей.
Поубавилось у него золотой казны. Решил Садко ехать торговать в края заморские. Снарядил тридцать кораблей, погрузил на них товары, что повыкупил на новгородском торгу, набрал дружину корабельщиков.
Вот убрали сходенки дубовые, вынимали якоря булатные, поднимали паруса полотняные — и пошли садковы корабли по реке Волхову, из Волхова — в Ладожское озеро, из озера — в Неву-реку, а из Невы — в синее море.
Продал Садко за морем новгородские товары, получил великие барыши. Насыпал он бочки красного золота, чистого серебра и скатного жемчуга, поехал назад в Новгород.
Вот плывут садковы корабли по синему морю. Вдруг встали корабли, словно на якоре, и с места нейдут. А кругом расходилась непогода — бьет корабли волной, рвет ветром паруса.
Велел Садко корабельщикам щупать в море щупами железными: нет ли под кораблем каких камней или песчаной отмели. Ничего щупами не нащупали. Послал Садко в воду водолащиков. Вернулись водолащики, говорят: «Нет под кораблями ни камней, ни песчаной отмели».
Говорит тогда Садко: «Видно, требует от нас дани морской царь. Долго мы по морю ходили, а дани ему не плачивали».
Приказал Садко прикатить по бочке красного золота, чистого серебра и скатного жемчуга — и бросить в море.
Корабельщики все исполнили, а непогода все равно не унимается, садковы корабли по-прежнему с места нейдут.
Запечалился тут Садко и говорит: «Не хочет морской царь ни злата, ни серебра, ни жемчуга, в хочет в сине море чьей-то живой головы».
Стали корабельщики с Садко жребий бросать — кому идти к морскому царю. Вырезали жеребья из дуба, написали на них свои имена и побросали в море.
У корабельщиков жеребья гоголем плывут, а у Садко — ключом на дно.
Делать нечего, попрощался Садко со всей дружиной, попрощался с белым светом, попрощался со славным Новгородом.
Говорит он дружине: «Возьму я с собой в синее море гусельки яровчатые — не так страшно будет мне в синем море смерть принять».
Спустили корабельщики на воду дощечку дубовую. Взял Садко гусли, помолился Николаю Угоднику-защитнику плавающих по морю, и спрыгнул в море на дощечку.
Тут же унялась непогода, сошли с места корабли и поплыли домой, в Новгород.
А Садко остался посреди синего моря. Налетела высокая волна — разлучила его с белым светом. Опустился Садко на морское дно — чуть виднеется сквозь воду красное солнышко.
