В 1931 году появился ещё один лидер среди советских литературных журналов — «Знамя» (до 1933 года он был известен как «Литературное объединение Красной Армии и Флота» (ЛОКАФ)). Журнал изначально ориентировался на военно-историческую проблематику, и не случайно именно в «Знамени» были впервые опубликованы такие вещи, как «Падение Парижа» И. Эренбурга, «Зоя» М. Алигер, «Сын» П. Антокольского, «Молодая гвардия» А. Фадеева, «В окопах Сталинграда» В. Некрасова, военная проза В. Гроссмана, Э. Казакевича. В середине 50-х «Знамя» начинает публикацию поэтических произведений Б. Пастернака, А. Ахматовой, А. Вознесенского. В первые перестроечные годы, когда «Знамя» возглавил писатель-фронтовик и общественный деятель Григорий Яковлевич Бакланов, журнал стал одним из самых передовых органов либерализма в СССР. «Знамя» вернуло читателю забытые и запрещённые произведения М. Булгакова, Е. Замятина, А. Платонова, напечатало «Воспоминания» А. Сахарова.
«Толстый журнал был особым журналом для интеллигенции. То, что было напечатано в толстом журнале, обладало знаком качества. Если это выходило не сразу и задерживалось цензурой, то качество увеличивалось во много раз, — сказал однажды Эдвард Радзинский. — …Для меня был особняком „Новый мир“, потому что он был самый бунтующий». Действительно, известный писатель и телеведущий не одинок в своём мнении. Журнал «Новый мир» в 50–60-х годах стал символом если и не бунта, то, по крайней мере, сопротивления официальному догматизму в литературе, оставшемуся со сталинских времён; журнал был, как говорили тогда, «цитаделью оттепели и либерализма в СССР».
История «Нового мира» началась в 1924 году, когда главный редактор газеты «Известия» Ю. М. Стеклов предложил создать ежемесячный литературно-художественный и общественно-политический журнал на базе издательства «Известия». Руководили «Новым миром» нарком просвещения СССР А. Луначарский и Ю. Стеклов. В 1926 году пост главного редактора занял литературный критик В. Полонский, а в 1931 году руководство перешло к главному редактору «Известий» И. М. Гронскому. Вскоре «Новый мир» впервые пошёл наперекор власти, опубликовав несколько произведений опального писателя Бориса Пильняка. В 30-е годы власть такого вольнодумства не прощала — в 1937 году Гронский был смещён с поста главного редактора «Известий» и «Нового мира», а вскоре был арестован. Его должность занял В. П. Ставский, которого в 1941 году сменил В. Р. Щербина.
После войны журнал возглавил известный писатель Константин Симонов. А в 1950 году в «Новый мир» пришёл человек, которого можно самого смело назвать символом эпохи и под руководством которого «Новый мир» стал самым популярным литературным журналом в СССР, — Александр Твардовский, четырежды награждённый (в 1941, 1946, 1947, 1971 годах) Государственной премией СССР. Но не в званиях дело, не этим был знаменит Александр Трифонович. Василий Тёркин, персонаж одноимённой поэмы Твардовского, стал, по сути, народным героем. Илья Муромец боролся с Соловьём-разбойником, Александр Невский разбивал ливонцев и тевтонцев на льду Чудского озера, а Тёркин в огне не горел, в воде не тонул и бил фашистов и едким словом, и пулей. Однажды великий Борис Пастернак на одном из редакционных заседаний взял без особого интереса поэму молодого автора Александра Твардовского «Страна Муравия». И вдруг замер, вчитался, а затем встал и со словами «Да о чём говорить? Это же гений!» ушёл, взяв с собой рукопись. А Иван Бунин, на дух не переносивший всё советское, а особенно советскую литературу, дал восторженную рецензию на «Книгу про бойца». В общем, Александр Трифонович пользовался уважением коллег по писательскому цеху, был любим читателями и при этом, до определённого момента, обласкан властью.
В последнем номере «Нового мира» за 1953 год появилась статья Владимира Померанцева «Об искренности в литературе», в которой автор «впервые подверг критическому разбору недостатки советской литературы послевоенного периода». Эту публикацию можно назвать началом «золотого века» советских «толстых» журналов. Как «Аврора» дала свой знаменитый залп, так и «Новый мир» впервые напечатал то, о чём раньше говорить и размышлять было запрещено. И власть тотчас забыла о былых заслугах и званиях Александра Твардовского. Сталин уже умер, Берия был осуждён, но дух несвободы был ещё очень крепок. В «Новом мире» были напечатаны ещё несколько острых работ Ф. Абрамова, М. Щеглова, М. Лифшица, после чего Твардовского уволили с поста главного редактора.
Через четыре года после свой отставки Александр Твардовский вернулся в «Новый мир» (в период его отсутствия журналом руководил Константин Симонов). И начался самый известный и бурный период в истории журнала, период, когда выражения «Новый мир» и «журнал Твардовского» становятся синонимами. Каждый номер «Нового мира» читатели ждали с нетерпением — все знали, что в журнале обязательно будет что-то новое, свежее, остросоциальное и интересное. И «Новый мир» периода Твардовского всегда оправдывал эти надежды.
Эпохальной в истории журнала стала публикация в 1962 году повести «Один день Ивана Денисовича» и трёх рассказов «Матрёнин двор», «Случай на станции Кречетовка», «Для пользы дела» известного ранее только по самиздатовским публикациям учителя из Рязани Александра Солженицына. После выхода номера с прозой Солженицына название журнала стало известно всей стране, даже тем, кто никогда в жизни не держал в руках «Новый мир», настолько острая полемика развернулась в обществе. В 1966 году Твардовский решился на публикацию ещё одного рассказа А. Солженицына «Захар Калита». Между тем оттепель постепенно заканчивалась. Твардовскому и его коллегам-редакторам из других журналов приходилось буквально с боем отстаивать право публиковать произведения «неугодных» власти авторов. С каждым разом это становилось всё труднее и труднее. В 1970 году Александр Твардовский был уволен из «Нового мира» и вскоре умер.
70-е и первая половина 80-х годов — время жёсткой цензуры и «закручивания гаек». И тем не менее, иногда удавалось пробиваться сквозь стену запретов и публиковать произведения, становившиеся событием в литературной жизни. Новый всплеск интереса к «толстым» журналам возник с началом перестройки. В советское время тираж «толстых» журналов достигал миллиона экземпляров, а в 1991 году «Новый мир» вышел рекордным тиражом в два миллиона семьсот тысяч экземпляров. Тираж «Знамени» достигал полутора миллионов. И при этом оформить подписку либо купить «Новый мир» или «Знамя» в свободной продаже считалось неслыханной удачей. Журналы доставали «по блату», в библиотеках записывались в очереди, растягивавшиеся на месяцы. Как югославская мебель, австрийские сапоги и отечественные автомобили, право на честную и правдивую литературу было в Советском Союзе дефицитом.
Как и в дореволюционное время, в чтении журналов соблюдался определённый ритуал. «У читателей толстых литературных журналов ещё совсем недавно было удовольствие пойти к почтовому ящику, вынуть номер журнала, прийти домой, раскрыть и тут же узнать, где же проходит сегодня литературный мейнстрим и о чём можно поговорить вечером в гостях с кем-то или какое стихотворение прочитать милой девушке, если ты молод, — рассказывал в одном из интервью „Радио Свобода“ нынешний главный редактор „Знамени“ Сергей Чупринин. — Увы, к сожалению, к почтовым ящикам ходят всё меньше и меньше людей». Да, после 1991 года тиражи «толстых» журналов стали синхронно и с катастрофической скоростью падать. Если раньше счёт шёл на миллионы экземпляров, то в 90-е — на десятки тысяч, и это в лучшем случае. Многие полагали, что «толстые» журналы исчезнут как явление. Этого, к счастью, не произошло, однако вместе с падением тиражей упала и значимость «толстых» журналов в культурной жизни общества.
Выживут ли «толстые» журналы, станут ли популярными, как раньше, или они так и останутся культурным реликтом тех времён, когда Советский Союз считался (и вполне обоснованно) самой читающей страной в мире?
Знаменитые фигуристы, первые советские олимпийские чемпионы в фигурном катании Людмила Белоусова и Олег Протопопов; резидент КГБ в Лондоне Олег Гордиевский; офицер Главного разведывательного управления при Генштабе Советской Армии Владимир Резун, он же Виктор Суворов, автор бестселлеров «Аквариум» и «Ледокол»; знаменитый генетик Николай Тимофеев-Ресовский; заместитель Генерального секретаря ООН, Чрезвычайный и Полномочный Посол СССР Аркадий Шевченко; кинорежиссёр Андрей Тарковский; шахматист, претендент на шахматную корону Виктор Корчной; артисты балета Рудольф Нуреев и Александр Годунов; дочь Сталина Светлана Аллилуева. А кроме них, ещё тысячи других, имена которых мало кому известны. Всех этих разных по профессии, социальному статусу и образу жизни людей объединяет одно — в какой-то момент своей жизни они решили круто изменить свою судьбу и покинули «самую лучшую в мире страну», променяв её на «загнивающий Запад».
