Вероятно, бурных ночей с королём и проявлений нежности с его стороны было недостаточно пылкой Марии, поскольку она не прерывала отношений с первым любовником, Монлюком.
Разумеется, нашлись доброхоты, рассказавшие об этой связи королю. Он страшно расстроился и попытался выяснить, как велика степень его невезения. Однажды вечером ему сообщили, что изменница прячет в кошельке, подвешенном на поясе, любовное письмо от Монлюка. И тут же в голове у короля созрел хитроумный план, как заполучить это письмо.
Выйдя из покоев в притворно-весёлом настроении, он заявил, что прямо сейчас устраивает обед, на который приглашает несколько хорошеньких дам. В числе приглашённых была, разумеется, и Мария. После чего приказал капитану Лашамбру привести к нему дюжину самых ловких в своём ремесле воров-карманников с тем, чтобы они незаметно срезали с пояса всех дам, сидевших за столом, их кошельки и доставили их все до одного к нему в спальню.
Когда стол был накрыт, король посадил Марию Туше рядом с собой, чтобы она не успела перепрятать письмо, которое ему так хотелось получить. Карманники с блеском выполнили порученное им дело, и Лашамбр, как ему и было приказано, отнёс добычу в спальню короля.
Принцу Карлу было нетрудно отличить кошелёк любовницы от всех других кошельков. Он поспешно открыл его и нашёл там письмо, о котором ему говорили. На другой день он показал его своей неверной подруге, которая попыталась уверить короля в том, что письмо адресовано не ей, потому что в нём не было подписи. К сожалению, она не могла не признать остальных своих вещиц, лежавших в кошельке вместе с письмом, и в конце концов раскаялась в своём обмане, плача и моля о прощении.
В письме не было ничего важного, и король пообещал обо всём забыть, если Мария даст слово окончательно порвать с Монлюком. Обрадовавшись тому, что так легко отделалась, красавица поклялась никогда больше не встречаться с этим человеком и своё слово сдержала.
Как ни странно, после этого инцидента Карл воспылал ещё большей страстью к своей любовнице. Всячески стараясь ей понравиться, он решил заняться политикой, стать ярким деятелем, управлять государством, короче, стать подлинным королём, несмотря на враждебное отношение Екатерины Медичи, желавшей править безраздельно.
Польщённая тем, что любовник повёл себя как настоящий мужчина, Мария поддержала его и тут же стала заметно влиять на него, особенно в том, что касалось религии. Поскольку сама она была гугеноткой, ей казалось, что дружеское сближение Карла IX и протестантских вождей может в конце концов привести к примирению, а значит, и к общему миру.
По её совету он оказал хороший приём адмиралу Колиньи, с которым Екатерина в то время вела переговоры. Но старый адмирал был большим хитрецом. Ему удалось склонить на свою сторону Карла и вовлечь в свою игру. Слабый, постоянно жаждавший нравиться Марии король дал обвести себя вокруг пальца Колиньи, который в обмен на приветливые улыбки и пустые обещания добился больших уступок. В самый разгар преследований протестантов и предания их пыткам адмирал вошёл в состав частного совета короля, получил в дар сто пятьдесят тысяч ливров, а также аббатство с доходом в двадцать тысяч ливров.
Его власть при дворе вскоре стала такой значительной, что Екатерина Медичи забеспокоилась. Она прекрасно знала, что именно Марии Туше интриган Колиньи обязан своим положением. Следовательно, надо было немедленно устранить орлеанку, а для этого женить Карла на дочери австрийского императора Елизавете.
Елизавета сразу влюбилась в своего супруга. Она то и дело норовила затащить его в уголок за камином, чтобы всласть нацеловаться, не обращая внимания на насмешливые улыбки двоих братьев короля, которых такая показная нежность сильно забавляла.
Что касается Карла, то он хотя и радовался появлению этой обаятельной блондинки с изящным станом, но не настолько, чтобы забыть о пышных прелестях Марии Туше. И при первой же возможности он мчался в Орлеан, куда ей пришлось возвратиться.
Увидев его, Мария поняла, что отныне у неё не будет соперниц. Но всё же попросила показать портрет Елизаветы. Король показал миниатюру, которую носил при себе. Мария просияла: «Немка меня не пугает», — сказала она. И оказалась права в своём оптимизме, потому что Карл никогда больше с ней не расставался. Так что вопреки тому, на что рассчитывала королева-мать, Мария сохранила всё своё влияние на короля, а Колиньи продолжал пользоваться милостями, словно был принцем крови.
В 1574 году здоровье Карла IX резко ухудшилось. Короля пришлось перевезти в Венсенский замок, который тогда считался местом отдыха. Однажды вечером Мария Туше пришла проведать его и осталась ночевать. Эта ночь стала роковой для больного туберкулёзом короля. Один из историков утверждал, что он ускорил свою смерть любовными утехами. Как бы там ни было, король умер 30 мая 1574 года в возрасте двадцати четырёх лет.
Мария Туше прожила долгую и счастливую жизнь и умерла в возрасте 89 лет.
Настоящее имя — Маргарита Кармен Кансино. Американская танцовщица и киноактриса, в 1940-х годах выступала в многочисленных мюзиклах, снималась в эротических ролях в фильмах «Джильда» (1946), «Афера в Тринидаде» (1952). Достигнув вершины своей карьеры, стала «богиней» Голливуда. В 1943–1948 годах была женой режиссёра Орсона Уэллса, в 1948 году снялась в его фильме «Леди из Шанхая». Успехом пользовались «Приятель Джоуи» (1957) и «Отдельные столики» (1958).
* * *
«Мужчины ложатся спать с Джильдой, а просыпаются — со мной», — пожаловалась как-то раз Рита Хейуорт своей секретарше. В детективе Чарлза Видора «Джильда» великая американская богиня любви сумела соблазнить весь свет, всего лишь медленно обнажая в танце руки из-под длинных, выше локтя, чёрных лайковых перчаток.
«Богини любви» существовали и раньше, ещё задолго до пришествия Риты: Глория Свенсон, Джин Харлоу, Клара Боу, — однако они вели себя на экране как жадные до новых игрушек и ощущений дети. То были просто сирены, которые неистовствовали, звали и манили, соблазняя всех, кто оказался на их пути. В этом уже чувствовалась игра.
Мать Риты, Вольга — длинноногая американская красотка, которая убежала из дома и, став хористкой, вышла замуж за неграмотного, с цыганской кровью танцора фламенко. Рита также в свои восемнадцать сбежала с Эдди Джадсоном, который был вдвое старше её: «Я вышла за него по любви, а он женился на мне как на объекте инвестиций». Эдди же преобразил Риту: он заставил её выщипать брови и долгие месяцы подвергаться мучительным космическим процедурам, он превратил её каштановые локоны в огненно-рыжие, изо всех сил борясь с её «латинским обликом». Именно Джадсон придал ей имидж Вольги Хейуорт — только так Рита могла стать звездой.
Потом король «Коламбиа пикчерс» Гарри Кон, «ужасный Гарри», гонял Риту по студии, организовывал частные представления, на которых сам появлялся без рубашки. Эдди хотел, чтобы Рита переспала с Коном, но она неожиданно воспротивилась. Именно неопределённость, постоянное волнение в ожидании её ответа заставляли Кона всякий раз выдумывать новую Риту.
Гарри был одним из королей Голливуда и, хотя бы с профессиональной точки зрения, самым важным мужчиной в жизни Риты. Без Гарри она практически не имела успеха.
«Коламбиа» в то время представляла собой небольшую студию, которой нужна была своя «звезда». Гарри приставлял к Рите своих шпионов и шпионил за ней сам, но и лепил её карьеру. В двух фильмах она танцевала с Фредом Астером (Рита была его любимой партнёршей), а потом появилась «Джильда», и даже Гарри оказался уже не в силах контролировать то безумие, которое завертелось вокруг этой «богини».
Ещё когда она танцевала на эстраде со своим отцом Эдуардо в Мексике, в Тихуане и Агуа-Калиенте, за ней уже вовсю бегали мужчины. А ей тогда было всего 12 лет, и она ещё была не Ритой Хейуорт, а просто Маргаритой Кармен Кансино — одной из «Танцующих Кансино», играя в дуэте роль жены Эдуардо — что, в сущности, было правдой. Отец забрал её из школы, научил распалять эротические фантазии посетителей ночных клубов и казино, в которых она танцевала. И брал её с собой в постель, если в тот момент не был расположен к обычному рукоприкладству. Мать же её в это время в облаке винных паров сидела дома в Лос-Анджелесе.
Из этого-то «диккенсового кошмара» и возникла хрупкая и покорная Рита, полуграмотная и ужасно робкая. Единственным реальным для неё способом общения был её своеобразный сексуальный танец. «Она всегда напоминала мне цыганку, — вспоминал хореограф Эрмес Пан. — Все эти её штучки и причуды. Знаете, она вдруг вскакивала и начинала танцевать. С ней говорили — она в этот момент ничего не слышала, она танцевала. Но до чего же это всё было прелестно…»
