7 июня 1692 года началось землетрясение, и песок под городом неожиданно начал засасывать строения и людей. В исторических хрониках сохранились описания трагедии. Некоторые жители города мгновенно проваливались под землю, других засасывало по колено или до пояса
После окончания землетрясения, длившегося шесть минут, песок мгновенно превратился в твердую массу, напоминавшую цемент, которая крепко зажала людей в своих тисках Несчастные задыхались, заживо замурованные в земле. Большинство так и погибло, не в силах выбраться, их торчащие из песка торсы объели одичавшие собаки. Еще в XIX веке на месте погребенного города из песка торчали остатки стен провалившихся домов. Но в 1907 году произошло очередное землетрясение, поглотившее эти свидетельства трагедии.
В долине реки Или, недалеко от Алма-Аты, есть поющий бархан. Поет он, конечно, не очень-то музыкально, но голос у него сильный — иногда он слышен за несколько километров.
Люди, посетившие это любопытное место, рассказывают: если в безветренный день подняться на вершину бархана и сбежать по его склону вниз, возникает громкий, необычный звук, напоминающий рокот двигателей летящего самолета.
Когда дует ветер, осыпающиеся с вершины бархана песчинки тоже начинают петь.
С поющими песками можно встретиться и на берегах Кольского полуострова, на пляжах Рижского взморья, в долинах Лены и Вилюя, на озере Байкал
Порой такой песок издает самые неожиданные звуки. Под ногами идущего человека слышится собачий лай, звон натянутой струны В Калифорнии песчаные горы временами громко плачут и стонут.
Особенно сильное впечатление от пения песка в пустынных местах. Нередко там звучат обширные площади движущихся песков. Кажется, будто поет вся пустыня!
У многих народов бытуют легенды об этом таинственном звучании. В них повествуется о том, что в прибрежных песках поют прекрасные сирены, которые завлекают моряков, чтобы погубить их на прибрежных скалах, и о том, что это звучат занесенные песками города, и о заточенных под землей злых духах…
У Джека Лондона в романе «Сердца трех» есть такой эпизод: «Каждый шаг по песку вызывал целую какофонию звуков Люди замирали на месте — замирало все вокруг. Но стоило сделать хотя бы шаг, и песок снова начинал петь.
— Когда боги смеются, берегитесь! — предостерегающе воскликнул старик Он начертил пальцем круг на песке, и, пока он чертил, песок выл и визжал, затем старик опустился на колени, песок взревел и затрубил. Пеон, по примеру отца, тоже вступил в грохочущий круг, внутри которого старик указательным пальцем выводил какие-то кабалистические фигуры и знаки, и при этом песок выл и визжал».
Что же заставляет пески звучать?
Об этом нет единого мнения. Некоторые ученые считают, что звук рождается при трении множества песчинок друг о друга. Песчинки покрыты тонким налетом соединений кальция и магния; звуки возникают наподобие того, как если по струнам скрипки проводят смычком, натертым канифолью.
Другие исследователи полагают, что основная причина песчаного пения — движение воздуха в промежутках между песчинками. Когда бархан осыпается, промежутки между песчинками то увеличиваются, то уменьшаются, воздух то проникает в них, то выходит из них. При этом и возникают звуковые колебания воздуха.
Есть и такое предположение: звучание песков вызывается подземными водами. Но, пожалуй, скорее всего правильно иное: звуки объясняются электризацией песка. Благодаря трению песчинки поющей горы заряжаются разноименными электрическими зарядами и начинают отталкиваться одна от другой, а это вызывает звуки.
Советскому ученому Я.В. Рыжко в свое время удалось искусственно получить такой звучащий песок. Он взял обычный речной песок, просушил и очистил его от пыли, удалил из него все посторонние примеси и затем наэлектризовал при помощи обычной электрофорной машины. Немой песок зазвучал! При нажиме на него рукой он издавал скрипящие звуки.
Звучат пески только при определенных условиях. Способен петь лишь очень чистый кварцевый песок, с зернами диаметром в 0,3— 0,5 миллиметра. В сырую же погоду, после дождя, пески молчат.
«Долина Смерти» — один из самых популярных в Калифорнии национальных заповедников, и во многом причина этого — загадочное движение камней по дну высохшего озера Рестрек-плайя. Эти знаменитые камни преодолевают немалые расстояния по твердой поверхности бывшего озера, причем кажется, будто делают это они по собственному желанию. Камни отличаются друг от друга по размеру — от мелких булыжников до валунов в полтонны весом, и оставляемые ими следы соответственно разнятся по форме и длине.
Долгие годы странствующие булыжники заставляли ученых лишь недоуменно пожимать плечами. Однако в 1968 году доктор Роберт Шарп и доктор Дуайт Кейри из Калифорнийского технологического института приступили к работе по изучению этого феномена. Наблюдения длились семь лет; в конце концов ученые пришли к выводу, что движение камней можно объяснить периодически возникающими подходящими для этого погодными условиями: состоянием почвы после дождей и появлением сильных ветров, следующих за дождями. Вот что писал по этому поводу д-р Кейри: «Ветер может поднять булыжник и заставить его двигаться. Он движется вместе со скользкой грязью по твердой поверхности. Он проходит по плоскому дну со скоростью двух футов в секунду (фут равен примерно 0,33 м), а после того, как преодолел сотню или две сотни футов, как бы останавливается отдохнуть; ветер стихает. Я полагаю, что причиной такого разнообразия следов булыжников являются прежде всего изменения в направлении ветра, пока камень движется».
Вплоть до совсем недавнего времени этот механизм был принят в качестве объяснения странной подвижности камней в Долине Смерти. Но в 1995 году геолог Джон Рейд из Хэмпширского колледжа в Амхерсте, штат Массачусетс, предложил альтернативное решение. Он сообщил, что четыре года назад привез в долину группу студентов именно в то время, когда сложились погодные условия, предложенные Шарпом и Кейри как необходимые и достаточные для движения камней. Несмотря на то что Рейд и его студенты скользили по поверхности озера, едва удерживаясь от падения, камни упрямо не желали даже шелохнуться…
В связи с этим Рейд предположил, что камни действительно станут двигаться при сильном ветре, но только если их покрывает лед, нечто вроде ледяной оболочки; низкий коэффициент трения льда снижает сопротивление движению, естественное для шероховатой и зубчатой поверхности. Словом, это загадочное явление станет понятным лишь тогда, когда механизм движения камней будет изучен и описан с тщательностью, пока еще не доступной исследователям.
«ИСТИННЫЕ ОБИТАТЕЛИ ЗЕМЛИ»
«Следы эти должны быть хорошо заметны на полях, засеянных злаками, да и в прочих местах культурного землепользования. Поэтому случаи обнаружения концентрических кругов или иных странных фигур на поверхности почвы с полеганием трав или без оных необходимо фиксировать самым неукоснительным образом, во всех подробностях, включая фотографирование с аэроплана, и отчеты передавать мне для дальнейшего анализа».
Этот отрывок из письма, датированного августом 1927 года, приводит в своем очерке петербуржец Соломон Нафферт. Автор письма — известный геолог, с дореволюционных времен член-корреспондент ряда иностранных академий наук, профессор Михаил Буранчук. Человек, которому предполагалось поручить руководство научным обеспечением одного из крупнейших проектов того времени — создания Московского метрополитена.
Но профессор не только не проникся великой идеей, не испытал благодарности за оказанное доверие, но, напротив, всячески стремился дело это застопорить, а лучше бы и вовсе отменить.
«Глубины Земли полны загадок и тайн, и это именно те загадки и тайны, о которых человечеству лучше оставаться в неведении», — продолжал он в письме. Озаглавленное «Истинные обитатели Земли», оно было разослано профессором в самые разные инстанции — в партийные органы, в редакции академических журналов, в центральные газеты, в дирекции зоопарков, в обсерватории, в передовые сельхозкоммуны. Получили письмо и частные лица — писатели, физики, зоологи, композиторы, ударники соцтруда, милиционеры, чабаны..
На двадцати листах машинописного текста излагалась собственная теория профессора Буранчука о происхождении жизни на Земле и, главное, о ее настоящем положении. «Жизнь, — писал он, — возникла отнюдь не в океанах архейской эры, нет, родина ее — горячие недра Земли. Энергия, бушующая там, развязывает руки Природе для самых немыслимых экспериментов. Жизнь родилась в глубинах планеты, и в глубинах же ее и остается. Здесь, на поверхности, лишь прихожая, или, лучше сказать, выселки, отчаянное захолустье, царство теней, а настоящая жизнь кипит там, внизу, кипит и в буквальном, и в переносном смысле.
