В то время во Франкской державе шла борьба за престол между сыновьями умершего короля, и претенденты искали могущественных союзников за пределами своей страны. По словам Приска, «поводом к войне Аттилы с франками были кончина их государя и спор между сыновьями за господство: старший решил держаться союза с Аттилою, а младший — с Аэцием. Мы видели этого последнего, когда он явился в Рим с предложениями: на лице еще не пробивался пушок; русые волосы были так длинны, что ниспадали на плечи».
Трудно судить по отрывочным данным, содержащимся в сочинении Приска, о цели его переговоров с франкским королевичем. Не исключено, однако, что византийская дипломатия пыталась помешать сепаратному соглашению Рима с Франкской державой. Это указывает на продолжающееся соперничество двух империй. Однако на этот раз демарш Константинополя не имел успеха, и Аэций, усыновив франкского принца и богато одарив, отослал его к императору Валентиниану III «для заключения между ними дружбы и союза».
В правление Маркиана византийская дипломатия активизировалась и на Востоке. В 452 году Приск побывал в восточных провинциях империи: сперва проездом на короткое время он посетил Дамаск, а затем отправился в Египет в качестве советника при сиятельном вельможе Максимине. Патрон Приска не потерял доверия нового правительства и был отправлен на Восток для урегулирования отношений империи с кочевыми арабскими и нубийскими племенами. И в этой трудной поездке верным помощником Максимина оставался Приск. В Дамаске Максимин и Приск были свидетелями мирных переговоров византийского полководца гота Ардавура, сына Аспара, с послами арабских племен (сарацинов, по терминологии Приска). Из краткого рассказа Приска остается неясной роль Максимина и самого писателя на переговорах в Дамаске. Известно лишь, что из Дамаска Максимиан со свитой и Приском отбыли в Фиваиду в Египте. Там они вели успешные переговоры о мире с побежденными племенами влеммиев и ну-вадов (нубийцев). Максимин заключил с ними мир на сто лет; условия мирного договора были выгодны для империи: все римские военнопленные и знатные заложники возвращались на родину без выкупа; угнанные кочевниками стада должны были быть возвращены старым владельцам, а убытки возмещены. Влеммии же и нувады получили разрешение беспрепятственно проезжать по Нилу в храм Исиды для отправления древнего культа этой богини. Договор был подписан в Фильском храме и скреплен выдачей кочевниками знатных заложников.
Однако мир оказался недолговечным. Вскоре, когда Максимин внезапно заболел и умер в Египте, варвары, узнав о его смерти, отбили у римлян своих заложников, разорили страну и опять начали войну против империи. В 453 году, в год смерти Максимина, Приск выехал из Фиваиды в Александрию, опять-таки выполняя какое-то правительственное поручение. Он прибыл в Александрию в трудные для этого города времена и оказался в гуще народных волнений, вызванных ожесточенной борьбой монофиситов и православных. Приск не остался в стороне от происходящих событий и принял участие в борьбе, естественно, на стороне правительства.
После смерти Максимина Приск перешел на службу в качестве асессора (советника по юридическим делам) к влиятельному вельможе Евфимию, магистру оффиций при императоре Маркиане.
«Славный разумом и силою слова Евфимий, — пишет Приск, — правил государственными делами при Маркиане и был его руководителем во многих полезных начинаниях. Он принял к себе Приска-писателя как участника в заботах правления».
Сочинение Приска охватывало события византийской истории с 411 по 472 год, а написано было, по-видимому, в начале 470-х годов, когда на склоне лет дипломат, отойдя от государственных дел, предался литературным занятиям. Точная дата его смерти неизвестна.
Среди дипломатических миссий Приска ни одна не может сравниться по своему значению с посещением ставки Аттилы. Именно описание гуннов и их жестокого правителя придало своеобразную привлекательность сочинению Приска и принесло ему славу. Анализируя международную обстановку в Европе накануне поездки византийского посольства к Аттиле, он откровенно признает: в конце 40-х годов V века держава Аттилы была столь могущественной, что другие народы и государства должны были с нею считаться. Западная и Восточная Римские империи искали союза с всесильным правителем гуннов. Рим и Константинополь соперничали в стремлении приобрести расположение гордого варвара и потому отправляли к нему посольства с богатыми дарами. И константинопольское правительство, и равеннский Двор пытались использовать гуннов как заслон против других варваров.
Особенно настойчиво стремилась сохранить мир с гуннами Восточная Римская империя, которой со всех сторон угрожали враги: персы, вандалы, эфиопы и арабы. Но не только Римские империи искали союза с гуннами. В 40—50-е годы V века Аттила приобрел столь великую славу могущественного предводителя варваров, что к нему за помощью обращались также вожди других варварских народов, король вандалов Гензерих, правители франков. В этой сложной обстановке Феодосии II и отправил в 448 году посольство к Аттиле.
Официальной задачей Максимина было заключение договора о мире и дружбе, тайной — вероломное убийство царя гуннов. Приск, осуждая свое правительство за заговор, хвалит правителя гуннов, который, узнав о готовящемся покушении, не только не порвал с империей, но заключил-таки соглашение с Максимином, причем Приску не чужды некоторые человеческие слабости: он стремится убедить читателя, что именно он, Приск, своим умом и находчивостью спас дело греков и смягчил сердце грозного варвара.
Приск был умным и тонким наблюдателем, много беседовал с послами западных государств, приехавшими одновременно с византийцами ко двору Аттилы, а также с жившими среди гуннов соотечественниками, и получил от них ценные сведения. Он признает довольно высокую строительную технику гуннов, описывает роскошные дворцы Аттилы и его жены Ереки.
Приск рассказывает о торжественном пире во дворце Аттилы, на который были приглашены Максимин, Приск, послы западного императора, сыновья и приближенные Аттилы. Во время пиршества строго соблюдался порядок размещения гостей согласно их рангу и положению при дворе; кушанья и вина отличались изысканностью, убранство стола — роскошью. Пирующих развлекали песнями, прославлявшими победы Аттилы. Поэты занимали гостей стихотворными рассказами о былых сражениях. Юродивые-шуты потешали присутствующих, мешая латинскую, гуннскую и готскую речь.
Приск изображает Аттилу мудрым, хотя и грозным правителем, прежде всего — государственным деятелем, ведущим активную политику. В тонкой международной игре, которую вел Аттила, он пускал в ход и угрозы, и обещания, но всегда проявлял мудрость и осторожность. Царь гуннов гостеприимный хозяин, умеющий принять иноземных послов и не ударить при этом лицом в грязь. Владея огромными богатствами, Аттила стремился похвастаться ими перед послами других народов, но одновременно хотел продемонстрировать свою воздержанность и пренебрежение к роскоши, был подчеркнуто умерен в одежде, пище и обиходе.
Приск пишет, что царь держался гордо, шел важно, глядя по сторонам, иногда бывал вспыльчив, груб и впадал в страшный гнев, но чаще был с подчиненными приветлив, советовался с приближенными во всех делах, имел большой штат писцов и вел дипломатическую переписку.
Приск первым в византийской литературе дал впечатляющую картину организации дипломатического дела в Византии V века, четко обрисовав права и обязанности послов, организацию посольств, этикет приема и отправления послов, некоторые нормы международного права. Личность участников посольства считалась неприкосновенной. Аттила даже в страшном гневе на подосланного к нему убийцу Вигилу, хотя и угрожал, но не посадил его на кол и не отдал на съедение птицам.
Приск говорит и о разведывательной деятельности дипломатических агентов Византии и варварских правителей. В частности, Аттила имел шпионов при константинопольском дворе, и ему стало известно содержание секретных поручений, данных императором своим послам. Одной из черт византийской дипломатической системы была строгая градация посольских рангов и титулов в зависимости от могущества того государства, куда направлялось посольство. Приск сообщает о постоянных требованиях Аттилы присылать к нему послов высокого ранга, знатных и имеющих консульское звание. В условиях нажима со стороны гуннов Константинополь вынужден был, нарушая установившуюся иерархию, посылать к Аттиле послов более высокого ранга, чем полагалось по византийскому этикету.
Приск описывает сложную организацию посольского дела и дипломатии у варваров. При дворе Аттилы был разработан ритуал приема посольств, правила поведения послов, а на пирах соблюдался придворный этикет и царило местничество. Посол каждой страны имел свое место, ближе или дальше от царя, в зависимости от ранга направившей его страны. Деятельность послов строго регламентировалась: они должны были следовать за кортежем царя, а не обгонять его; их сопровождали проводники и охраняли особые отряды; им запрещалось разбивать шатры на более возвышенном месте, чем то, где расположен шатер Аттилы; в стране гуннов им выдавалось определенное содержание, а по дороге их кормили местные жители. Делать остановки в пути, разбивать лагерь и селиться на более длительное время послы могли только там, где им указывали.
