100
Фолькванг — девятый,
Ратный, где Фрейя
наделяет местами в застолье:
что дневно из павших
берет половину,
другой же владеет Один.
Контраст между Одином и Тором замечательно показан в эддической песне о Харбарде: по сюжету этой песни простак Тор вынужден отвечать на каверзные вопросы лукавого Одина, укрывшегося под личиной перевозчика Харбарда. В ответ на простодушные похвальбы Тора своими воинскими подвигами Один живописует собственные победы на амурном поле. Вот характерный пример:
/Тор сказал:/
А я великана
Тьяцци убил,
Альвальди сына
я очи закинул
аж на самое небо:
пусть каждый увидит
силу мою! —
они и поныне в небе.
А ты чем похвалишься, Харбард?
/Харбард сказал:/
А я соблазнял
наездниц ночных —
жен уводил у мужей;
мне Хлебард по дружбе
дал, великан,
волшебную ветку, а я этой веткой
ему же мозги заморочил.
Современный языческий культ Асатру сохранил лишь нескольких древних божеств. Это Один — верховный бог, «бог поэзии, магии, экстаза и божественного синтеза сознания»; Тюр — бог правосудия; Тор — бог верности, защитник людей; Фрейр — бог процветания и благополучия, вералъдаргод — бог Вселенной; Ньерд — бог водной и воздушной стихий; Фригг — богиня семьи; Фрейя — богиня магии, любви, плодородия и «физического благополучия».
Племенным божеством-покровителем ингевонов считался, по Тациту, бог Инг.
Фольклорная фрау Холле (рождественский персонаж) очевидно «произошла» от этой богини, как и другая «рождественская дама», Берта, — от богини Ператы. О фрау Холле Я. Гримм писал: «Она благоволит к людям и никогда не сердится, разве что обнаружит непорядок в домашнем хозяйстве. Она живет на небе и опекает землю; когда идет снег, это она взбивает свою перину».
Имя этой богини сохранилось, в частности, в современном английском языке — в названии праздника Пасхи (Easter).
Ср. слова Одина в «Младшей Эдде» в ответ на вопрос конунга Гюльви, был ли богом Имир: «Никак не признаем мы его за бога. Он был очень злой и все его родичи тоже, те, кого зовем мы инеистыми великанами». При этом в эддических песнях хримтурсы и йотуны выступают как божественные персонажи и достойные противники асов и ванов; возможно, здесь налицо то же противопоставление двух «категорий» божеств, которое мы находим в индоиранской традиции.
Интересно, что род самого Одина восходит по матери к инеистым великанам: отец матери верховного бога — хримтурс Бельторн, одаривший Одина магическими рунами.
Перевод А. И. Корсуна. Бюлейст — эпитет Одина, Лофт — другое имя Локи. Слейпнир — чудесный восьминогий конь Одина, рожденный Локи, который превратился в кобылицу, от Свадильфари — жеребца великана-строителя Асгарда.
Перевод А. И. Корсуна.
Перевод А. И. Корсуна.
Любопытно, что в скандинавских сагах, особенно относящихся к «мифическому времени», прежде всего — в прологе к «Младшей Эдде» и в «Саге об Инглингах» — боги эвгемеристически толкуются как первопредки и культурные герои, выходцы из Азии (отсюда их прозвище — асы), первые правители шведов и норвежцев. В «Саге об Инглингах» говорится: «Рассказывают как правду, что когда Один и с ним дии (асы-спутники Одина, от лат. Dii — боги. — Ред.) пришли в Северные Страны, то они стали обучать людей тем искусствам, которыми люди с тех пор владеют. Один был самым прославленным из всех, и от него люди научились всем искусствам, ибо он владел всеми, хотя и не всем учил… он владел искусством менять свое обличие как хотел. Он также владел искусством говорить так красиво и гладко, что всем, кто его слушал, его слова казались правдой. В его речи все было так же складно, как в том, что теперь называется поэзией. Он и его жрецы зовутся мастерами песней, потому что от них пошло это искусство в Северных Странах. Один мог сделать так, что в бою его недруги становились слепыми или глухими или наполнялись ужасом, а их оружие ранило не больше, чем хворостинки, и его воины бросались в бой без кольчуги, ярились, как бешеные собаки или волки, кусали свои щиты, и были сильными, как медведи или быки. Они убивали людей, и ни огонь, ни железо не причиняли им вреда. Такие воины назывались берсерками».
Аск — «ясень», Эмбла — «ива».
«Речи Высокого». Перевод А. И. Корсуна. Одрерир — один из трех сосудов, в которых мед поэзии хранился у великана Суттунга.
«Эдда» также упоминает, что часть меда, торопясь избавиться от похищенного, пока его не настиг Суттунг, Один изверг через задний проход. «Этот мед не был собран, его брал всякий, кто хотел, и мы называем его „долей рифмоплетов“».
Хлорриди — одно из имен Тора.
Брисингов гривна — ожерелье Брисингамен, атрибут Фрейи.
Trail — раб. Здесь и далее цитаты из «Песни о Риге» в переводе А. И. Корсуна.
Karl — свободный крестьянин, бонд.
Jarl — правитель, представитель родовой знати.
Родитель Ратей — Один.
Видрир — эпитет Одина.
Оба текста относятся к XIII в., между тем как христианство распространилось в Скандинавии в X–XI вв.
Возможно, нежеланием «расставаться» с «привычными» богами отчасти объясняется эвгемеризация скандинавских божеств в «Саге об Инглингах» и в прологе к «Младшей Эдде» Снорри Стурлусона. Может быть, это — в известной степени попытка «продлить жизнь» богов, изобразив их не божествми, а много знавшими и много умевшими людьми, первыми правителями Скандинавии.
«Сны Бальдра» («Песнь о Вегтаме»). Перевод А. И. Корсуна.
Сам Фрэзер в «Золотой ветви» высказал гипотезу о связи Бальдра с поклонением священному дубу, то есть мировому древу. По Фрэзеру, Бальдр был олицетворением священного дуба (недаром в древнем ритуале практиковалось сжигание «человеческого представителя дуба», мифологизированного в образе Бальдра); омела же, которая его поразила, «мыслилась как вместилище жизни дуба, и, пока она оставалась нетронутой, ничто не могло его сразить или поранить… Они (древние. — Ред.) усматривали в омеле знамение того, что, покинув ветви священного дерева, она сохраняла жизненную силу… Поэтому, когда надо было умертвить бога или сжечь древесину священного дерева, для начала нужно было сломать омелу… Когда в позднейшие времена в качестве представителя дуба стал выступать живой человек, вполне логично было допустить, что, подобно олицетворяемому ими дереву, он не может быть убит или ранен до тех пор, пока невредимой оставалась омела… Если принять такое воззрение, неуязвимый Бальдр был не более и не менее как персонификацией дуба, на котором произрастает омела. В пользу такого истолкования говорит древнее верование… согласно которому омела не могла погибнуть ни в воде, ни в пламени. А так как не было средства уничтожить это растение, то сам собой напрашивался вывод, что, пока омела остается на дереве, она заражает его своей неуязвимостью. В мифической форме эта идея могла получить свое выражение в повествовании о том, как когда-то жизнь благодетельного бога дуба была надежно заключена в не поддающейся уничтожению омеле, произрастающей на его ветвях; как сам этот бог пребывал неуязвимым до тех пор, пока омела оставалась на своем месте; как, в конце концов, коварный враг овладел тайной неуязвимости бога и сорвал омелу с дуба, убив тем самым бога дуба. После этого он сжег тело бога в огне, который не представлял для него никакой опасности, пока огнестойкое паразитарное растение оставалось на его ветвях».
У Саксона Грамматика в «Деяниях датчан» присутствует рассказ о сватовстве Одина к Ринд. По Саксону, Ринд — дочь короля рутениев. Одину (Бе у Саксона) предсказано, что именно от Ринд родится мститель за Бальдра, и потому он желает овладеть девой. Он переодевается человеком и приходит ко двору рутениев, называется военачальником, выигрывает решающую битву и требует Ринд себе в награду. Но Ринд он совсем не нравится. Девушка толкает его так, что он сильно ударяется подбородком об пол. Один гневается и обрушивает на Ринд руническое заклятие, написанное на коре дерева. Ринд сходит с ума. Тогда Один переодевается женщиной-знахаркой, предписывает Ринд горькое лекарство и, чтобы девушка не вырывалась, советует привязать ее к кровати. Его совет исполняют, и тогда он овладевает беспомощной Ринд силой. Прочие боги гневаются на Одина за столь неблаговидный поступок и даже на время изгоняют его.
