Треть территории кремля (800 кв. м) занимал комплекс воеводского двора. Его раскопки дали археологам огромное количество предметов быта XVII века — туеса из бересты, железные дужки от ведер, подсвечники, топоры, ножи с орнаментированными рукоятками, сверла, зубила, долота, замки различных размеров, буравы, пробои, дверные засовы, петли, щеколды, деревянные ложки, тарелки, миски, ковши, ушаты, коромысла, черпаки, вальки, формы для печенья, короба, ларчики Некоторые из этих предметов художественно оформлены. Например, форма для пряников вырезана в виде рыбы с большими плавниками. На одной из ложек ножом вырезана надпись- «Степа». Интересна находка оконной рамы размерами 29x29 см — такие маленькие «оконницы» характерны для XVII столетия. В раме сохранились значительные фрагменты слюды. Обнаружено несколько щипцов, с помощью которых снимался нагар со свеч и лучин. Найдены даже предметы мебели — небольшие лавки-скамейки для горниц и массивное широкое кресло.
Находка конской сбруи — колокольчиков, бубенчиков и седла, а также наличие в нижних слоях сеней довольно толстого слоя навоза говорит о том, что воеводский двор располагал некоторым количеством лошадей и, вероятно, мелким скотом. Отличные пастбища и сенные покосы располагались непосредственно за городом, так что содержание незначительного количества скота не представляло большой трудности.
Основным транспортным средством для связи с зимовьями и переездов на более далекие расстояния являлись нарты с оленьими упряжками. В документах XVII столетия отмечается, что в зимнее время на путь между Мангазеей и Туруханском уходило три дня. При раскопах воеводского двора археолога нашли крупные фрагменты самих нарт, тяги от упряжи, костяные накладки на упряжь, часто имеющие орнамент. Вообще косторезное ремесло, судя по всему, было широко развито в Мангазее. Даже дворовые люди, жившие на воеводской усадьбе, занимались изготовлением костяных поделок из мамонтовой кости. Археологи нашли незавершенные детали — отпиленные для работы куски бивней мамонтов, поделки из бычьего и коровьего рога, медвежьих клыков, пластины из перепиленных надвое оленьих рогов для отбивания приставшего к сапогам снега. В ходу было изготовление женских бус. Были найдены костяные скребки и другие инструменты для выделки кожи из звериных шкур, костяные иглы.
Домашний характер носило и литейное ремесло. Судя по находкам плавильной ложки и каменных формочек для литья, здешние умельцы отливали небольшие изделия, главным образом нательные крестики и женские украшения. Находки фрагментов музыкальных инструментов подтверждают свидетельства документов XVII века о том, что молодежь в семьях воевод обучалась игре на музыкальных инструментах и пению. Находка застежек от книг и кожаных переплетов с красивым тисненым рисунком указывает на то, что у воевод имелись домашние библиотечки. На одном из переплетов оттиснуто покрытое золотом изображение женщины с лютней, а рядом с нею — олень.
Помимо книг и музыки, обитатели воеводского двора, вероятно, любили коротать время за различными настольными играми. Археологами обнаружено несколько деревянных шахматных фигур, две отлично выполненные шахматные доски На оборотной стороне одной из них вырезаны знаки зодиака и звезды. Найдены детали какой-то не совсем понятной игры — небольшие костяные пластинки, на каждой из которых имеется определенное количество кружков — от 6 до 3. Возможно, это домино.
К востоку от воеводского двора, в самом центре крепости, стояла срубленная из кедра соборная Троицкая церковь. Точное время ее закладки неизвестно, но из письменных источников следует, что в 1603 году она уже или существовала, или, по крайней мере, была заложена. Эта церковь сгорела в 1642 году, после чего в начале 50-х годов XVII века (а согласно дендрох-ронологическаму анализу найденных остатков церкви — в 1654–1655 гг.) была срублена новая.
Новый храм воздвигался строго по плану старого. Основание здания занимало 550 кв. м. Данные раскопок и изображение Мангазеи на карте Исаака Массы (1609 г) позволили специалистам реконструировать архитектуру Троицкой церкви.
При зачистке постройки в районе алтаря были обнаружены несколько захоронений. В двух погребениях находились останки грудных детей, в третьем — девочка 12 лет. В юго-восточном углу церкви археологи нашли еще три могилы: женщины 27 лет и двух мужчин, 35 и 36 лет. Факт погребения в соборной церкви свидетельствовал о том, что люди были знатного происхождения.
Кто эти люди? Исследователи связывают погребения в Троицкой церкви с трагической судьбой семейства мангазейского воеводы Григория Теряева. Пробиваясь осенью и зимой 1643/44 гг. с караваном хлеба в отрезанную от Большой земли Мангазею, он потерял 70 человек из своего отряда и, уже находясь в одном переходе от города, скончался сам Вместе с Теряевым в Мангазею ехали его жена, две дочери и племянница. Они также не вынесли тягот этого неимоверно тяжелого похода. Вероятнее всего, именно их останки были обнаружены под полом Троицкой церкви, а еще в одном мужском погребении был похоронен, очевидно, кто-то из близких сотрудников погибшего воеводы.
К югу от стен кремля тянулись постройки посада с церквями Макария Желтоводского и Успения Богоматери, часовней Василия Мангазейского, большим комплексом Гостиного двора с таможенной избой. Десятки входивших в его состав амбаров занимали около трети всей торговой части города. Двух- и трехэтажные постройки Гостиного двора с часовой и смотровой башнями высоко поднимались над кровлями жилых изб. К числу важнейших построек посада относились двухэтажный дом таможенного головы, съезжая изба, питейный и зерновой дворы, торговая откупная баня. Главные улицы были замощены деревянными плахами. От пристани к Гостиному двору вела лестница. Позади него размещалась основная часть посада с ремесленными мастерскими.
Мангазея являлась крупным ремесленным центром, в котором были представлены почти все ремесленные специальности, характерные для большого города — сапожники, косторезы, литейщики. Всего на мангазейском посаде, по подсчетам специалистов, могло постоянно проживать до 700–800 человек. Кроме того, в пик сезона сюда съезжались многие сотни торговых и промышленных людей. Именно для них и было еще в начале XVII века (точная дата неизвестна) построено здание Гостиного двора. В 1631 году во время воеводской смуты оно было разрушено, и в 1644 году жители Мангазеи послали царю Михаилу Федоровичу челобитную о строительстве на собственные средства здания нового гостиного двора.
Гостиный двор являлся экономическим сердцем города. Его поиски начались уже в первый сезон раскопок Мангазеи и увенчались полным успехом. Собранные здесь материалы открыли многие важные страницы жизни и быта заполярного торгово-промышленного города.
При раскопках было обнаружено огромное количество деревянных футляров для печатей на многочисленные грамоты. Печати выдавались в приказной избе, и право их выдачи от имени царя имел только воевода. Каждый промышленник и торговец, уплативший пошлину в таможне, приобретал печать, без которой его проезжая грамота считалась недействительной. Сами печати изготовлялись из сургуча и воска. Хранились они в специальных деревянных футлярах, которые выглядят как цилиндры, расколотые пополам. Внутри обеих половинок имеются выемки, куда вкладывалась печать, а по краям цилиндра шла круговая канавка, предназначенная для закрепления футляра бечевкой. Эта бечевка проходила по центру печати и выходила из отверстий по краям цилиндра. Количество таких футляров, найденных в Мангазее, исчисляется тысячами, что свидетельствует о большом количестве приезжающего в город торгово-промышленного люда и о размахе городской торговли. Был найден даже целый деревянный футляр с сохранившейся внутри восковой печатью со шнурками.
О том, что главной дорогой в «здатокипящую» Мангазею служил Мангазейский морской ход, напоминают найденные археологами на городище два костяных компаса и металлический циферблат третьего, а также три кожаных футляра для компасов. Наружные стороны футляров украшает тисненый орнамент: на одном — раскидистые ветки, на которых сидят четыре маленькие птички, на втором оттиснут рисунок в виде двух скрещенных линеек, заканчивающихся четырьмя полумесяцами, а в центре и по четырем полям — цветы. На третьем футляре изображены четырехугольники.
Находка свинцовой пломбы с надписью «Amsterdam ander Halest», попавшей сюда, скорее всего, с архангельскими или холмогорскими купцами, свидетельствует о связях Мангазеи с европейскими торговыми домами. К числу иностранных товаров относятся золотой перстень с аквамарином, золотая монета — полуталер 1558 года, позолоченная пуговица от кафтана. В числе привозных русских товаров — резные ларчики с красивым рисунком. Среди них есть ларчики с надписями: «Харитон», «Кирилл Тимохов Проголокищев», «Ондрей Трофимов».
