Но как заманчиво было объяснить этот грандиозный провал предательством несчастной женщины, арестованной за два месяца до наступления, а еще за месяц до этого находившейся во власти своих личных проблем и к тому же лишенной связи с немецким командованием! Как важно было найти "козла отпущения "! Народ жаждал крови в отместку за пролитую на полях сражений.
Она была обвинена в выдаче секретов, относящихся к этому наступлению, а также в получении денежных сумм от немцев, и единогласно приговорена к смертной казни.
Своей смерти Маргарет Целле ждала в одиночной камере Сен–Лазарской тюрьмы. Но до последнего часа она играла роль той же Мата Хари – исполняла ритуальные танцы перед пришедшими утешить ее и обратить в свою веру монашками, доктору обещала открыть три секрета: один даст ему любовь, другой золото, третий вечную жизнь, а предложение старика адвоката заявить о том, что она якобы беременна от него, встретила громким хохотом.
Ранним утром 15 октября ее разбудили. Она капризно воскликнула: "Как? Так рано! На рассвете! Что за манера? " Отказалась от сигареты, но выпила стакан грога. На предложение пастора помолиться заявила: "Я не желаю прощать французам. Впрочем, все равно. Все – все равно. Жизнь ничто, й смерть тоже ничто. Умереть, спать, видеть сны, какое это имеет значение? Не все ли равно, сегодня или завтра, у себя в постели или на прогулке? Все это обман".
У ворот тюрьмы стояли пять автомобилей. Серым промозглым утром ее расстреляли в лесу на окраине Венсенского полигона.
В 1922 году освобождением Владивостока закончилась гражданская война. Разрозненные остатки Белой Армии отступили в Корею, Шанхай, Маньчжурию.
Однако на территории Приморья и Дальнего Востока осела американская и японская агентура, действовали террористы и диверсанты. Они нападали на села, кооперативы, небольшие милицейские участки, транспорт, перевозивший деньги и почту, перерезали линии связи, взрывали мосты. В некоторых районах они чувствовали себя полновластными хозяевами. В этих выступлениях просматривалась незримая руководящая рука. Но что за рука, кто руководил террористами, – было неизвестно. Лишь некоторые из арестованных что–то бормотали о каком–то "Таежном штабе". Что это за штаб, где находится, кто им руководит – никто не знал.
Наконец захваченный в плен бывший белый офицер подтвердил, что штаб существует. Все указания, деньги, оружие он получает из–за границы, из Харбина. Там и следовало искать руководящий центр подполья.
Такое задание было дано только что созданной резидентуре советской разведки в Харбине. Вскоре она выяснила, что там имеется "военный отдел" Харбинского монархического центра, возглавляемый генералом Кузьминым и профессиональным контрразведчиком полковником Жадвойном, "спонсором" которого является японский резидент Такаяма.
Со стороны к "военному отделу" было не подступиться, пришлось искать человека, работающего там. Приобрели надежного помощника Сомова, но к оперативным секретам доступа он не имел. Поиски подходящей кандидатуры продолжались. От Сомова узнали о полковнике Сергее Михайловиче Филиппове.
Во время гражданской войны служил в штабе Колчака, считался опытным, знающим офицером, пользовался авторитетом и был в курсе всех операций "военного отдела". И еще одна немаловажная деталь: он отрицательно относился к зверствам таежных банд, иногда сдерживал их активность. Некоторые даже обвиняли его в "красных" настроениях.
Но как подступиться к Филиппову? Зацепиться было не за что. Если бы он просился на родину, ему можно было бы предложить честным сотрудничеством заработать право на возвращение, как это делали со многими эмигрантами. Нуждавшихся в деньгах и не собиравшихся возвращаться вербовали обычно "втемную", от имени американской разведки (это называется вербовка "под чужим флагом"). Но ни возвращаться он не намеревался, ни в деньгах не нуждался.
От Сомова узнали, что во Владивостоке проживают его жена и дочь.
Но и противник не дремал. Однажды в эмигрантской газете появилось сообщение, что беженец из Владивостока бывший красноармеец Мухортов рассказал о расправе над семьями офицеров. Перечислялись женщины и дети, которых чекисты казнили, отрубив им головы. Среди них были жена и дочь Филиппова.
Заметка сразу же вызвала сомнения у разведчиков. Разыскали Мухортова. Оказалось, что никакой он не красноармеец, а беглый уголовник, и заметку написал за деньги, полученные от Жадвойна. Стало ясно, что, ценя Филиппова как специалиста, японцы и белая контрразведка решили таким образом удержать его у себя, избавив от "красных" настроений.
Между тем из Владивостока пришла депеша, что жена и дочь Филиппова проживающими в городе не числятся.
Несколько дней спустя Сомов сообщил две важные новости. Во–первых, Филиппов, желая отомстить большевикам за гибель семьи, лично идет в рейд через границу в составе отряда полковника Ширяева. Во–вторых, фамилия его жены не Филиппова, а Барятинская, значит, наши поиски шли в ложном направлении.
Так как Сомову удалось узнать время и место перехода отряда через границу, об этом сразу же сообщили во Владивосток.
Отряд Ширяева беспрепятственно пропустили через границу, "вели" несколько километров, а затем в короткой схватке полностью разгромили. Ширяев бежал, Филиппова удалось взять в плен.
Несколько дней местные чекисты, используя материалы, поступившие из резидентуры, упорно и настойчиво работали с ним, добиваясь добровольного перехода его на свою сторону, но безрезультатно. Во время одного из допросов он заявил:
– Вы со мной ничего не сделаете. Самое страшное, что может испытать человек, я уже испытал – насильственную смерть самых близких мне людей.
– Вы ошибаетесь, Сергей Михайлович, – поправил его оперработник, – мы не мстим невинным людям.
– Но моя жена и дочь зверски убиты! воскликнул Филиппов.
Вместо ответа чекист встал, подошел к двери и открыл ее:
– Елена Петровна, Ирочка, идите сюда.
Жена и дочь бросились на грудь ошеломленному Филиппову.
Когда ему стала известна подоплека затеянной японцами и белой контрразведкой против него провокации, он без колебаний дал согласие на сотрудничество с советской разведкой и поклялся честью офицера до конца служить ей. Воспользовавшись легендой об удачном побеге из окружения и обратном переходе границы, Филиппов вскоре вернулся в Харбин. Теперь у него была еще и слава "боевого партизана".
Резидентура получила надежный источник информации о всех планах и делах "военного отдела", о работе "Таежного штаба" и о всех террористических группах, действующих в Приморье.
Филиппов сообщил о подготовке в Приморье крупного восстания, которым руководил "Таежный штаб", и о том, что для координации действий туда направляется жестокий и беспощадный поручик Ковалев. Было решено направить Филиппова в "Таежный штаб" для его разгрома.
Надо было, чтобы Филиппов исчез, тогда белая контрразведка не заподозрила бы его ни в чем. Решили инсценировать убийство Филиппова. За несколько долларов в тюрьме купили труп какого–то казненного, без головы. Его положили в постель Филиппова, кругом устроили беспорядок, оставили следы грабежа. То, что грабители отрубили голову и унесли с собой, в Харбине того времени никого не удивило. Это было в порядке вещей. Состоялись похороны "Филиппова", и о нем забыли.
Так как Филиппов сообщил точные сведения о переходе Ковалевым границы, он был задержан. По его удостоверению (на вымышленное лицо) в "Таежный штаб" направился Филиппов, которого сопровождал отряд чекистов под видом белогвардейцев во главе с комиссаром И. М. Афанасьевым.
Вскоре разведчики были в курсе всех вопросов подготовки восстания. Но надо было вообще ликвидировать штаб, тем более что у его руководителей появились кое–какие подозрения в отношении Филиппова и его отряда.
Операция, которую провели с этой целью Филиппов и Афанасьев, вряд ли имеет аналоги в истории разведки. Филиппов, страстный фотограф–любитель, всегда носил с собой фотоаппарат. По его предложению руководители "Таежного штаба" расположились для группового фотографирования. Рядовые, в том числе и члены его отряда, стояли в стороне: их очередь была следующей. Отряд Филиппова замер в ожидании условного сигнала командира. И вот вспыхнул магний. В тот же момент раздались выстрелы, и главари штаба были уничтожены. Остальные, растерявшись, сдались без сопротивления. Лишь одному бандиту удалось скрыться, перейти границу и добраться до Харбина, где он и доложил о происшедшем.
