30/I 1891 г. Ум. Ч. Брэдлоу, английский свободомыслящий, основатель (в 1864 г.) «Английского светского общества». (Род. в 1833 г.).
31/I 1906 г. Царскими палачами расстрелян старый большевик И. В. Бабушкин. (Род. в 1873 г.).
Откуда обычай праздновать Новый год
Обычай начинать новый год 1 января установили древние римляне. Первоначально у них был лунный календарь, и началом года считалось 1 марта (начало весны и весенних земледельческих работ). Лунный календарь был сложный и неудобный: определять начало месяца приходилось всякий раз по первому появлению лунного серпа после новолуния. Об этом появлении «выкликали», публично объявляли. Поэтому первое число каждого месяца римляне называли «календами» (от латинского слова «калере» — выкликать, объявлять); отсюда произошло и слово «календарь». Наблюдением за луной и выкликанием календ ведали жрецы.
Календарную реформу произвел около 2 000 лет назад римский правитель Юлий Цезарь. Он ввел в Риме солнечный календарь, а началом года постановил считать 1 января. На это время приходился перелом зимы на весну. Еще до Цезаря 1 января считалось в Риме началом административного года. В этот день, например, вступали в должность ежегодно сменяемые консулы.
Постепенно выработался особый праздник нового года — «январские календы».
День нового года стал государственным и бытовым праздником: римляне в этот день развлекались, поздравляли друг друга, ходили в гости, обменивались пожеланиями и подарками.
Считалось, что если новогодний праздник проведен весело и получено много подарков, то предстоящий год будет удачным и радостным.
Когда в Римской империи возникло христианство, многие христиане продолжали по привычке справлять вместе с «язычниками» новогодний январский праздник. Руководители же церкви запрещали этот обычай, как «языческий».
В средние века церковники Западной Европы в противовес январскому новогоднему празднику пытались установить свои праздники. Поэтому в определении начала года долго был разнобой: в разных местах попы начинали новый год то с благовещения (25 марта), то с рождества (25 декабря), то с крещения (6 января). Но большая часть населения продолжала держаться привычного январского праздника. Тогда церковь постаралась использовать этот гражданский праздник, приурочив к новому году свой праздник «обрезания господня». Однако эта тактика успеха не имела, и день 1 января продолжали считать началом нового года, а не церковным праздником.
В 1699 г. Петр I, «лучшего ради согласия с народами европейскими в контрактах и трактатах», постановил считать началом нового года, по примеру Запада, 1 января, а счет лет вести «от рождества христова», а не «от сотворения мира».
Попы были против этого праздника, как и против всех других преобразований Петра. До сих пор церковь считает «настоящим» праздником нового года сентябрьский «Семенов день».
Советские граждане отбрасывают поповские вымыслы и отмечают 1 января как гражданский, а не религиозный праздник. В этот день они подводят итоги прошедшему производственному году и готовятся к новым победам социалистического строительства, а счастливая наша детвора веселится вокруг новогодней елки.
Основой жизни людей является общественный труд. Благодаря труду, благодаря производственной деятельности развивалось человеческое общество, развивались и сами люди. В труде совершенствовались физические и умственные способности человека, развивались мышление, речь, накоплялись знания у людей. Однако люди не сразу пришли к правильным представлениям о всех явлениях природы. Наши отдаленные предки имели самые темные представления о природе. Из этих темных представлений, вследствие бессилия дикарей в борьбе с природой, в давние времена возникли религиозные верования. Ленин писал: «Бессилие эксплуатируемых классов в борьбе с эксплуататорами так же неизбежно порождает веру в лучшую загробную жизнь, как бессилие дикаря в борьбе с природой порождает веру в богов, чертей, в чудеса и т. п.»[1].
Если в доклассовом обществе религия питалась бессилием людей в борьбе с природой, то в классовом обществе к этому прибавляется бессилие трудящихся и эксплоатируемых в борьбе с эксплоататорами. С появлением классов религия становится средством защиты и оправдания власти и гнета эксплоататоров.
«Самый глубокий источник религиозных предрассудков, — говорил Ленин, — это нищета и темнота»[2]. Во всяком эксплоататорском обществе — в рабовладельческом, феодальном, буржуазном — народные массы всегда были обречены на нужду, нищету и темноту. Придавленные гнетом эксплоатации, трудящиеся массы обращались за спасением и утешением к религии. Чувства отчаяния и безнадежности, кажущейся полной беспомощности порождали в сознании угнетенных надежды на избавление с помощью богов. Эти надежды, эти верования поддерживались и поддерживаются в массах эксплоататорами и попами.
В капиталистическом обществе трудящиеся поставлены в безграничную зависимость от игры стихийных сил капитала и обречены на нищенское существование. Над рабочим, при господстве капитала постоянно висит угроза быть выброшенным в ряды безработных. Над крестьянином висит постоянная угроза помещичьей и кулацкой кабалы, разорения. Этому, как и стихийным силам природы (недород, засуха и т. д.), мелкое крестьянское хозяйство не может противостоять. «Социальная придавленность трудящихся масс, кажущаяся полная беспомощность их перед слепыми силами капитализма, который причиняет ежедневно и ежечасно в тысячу раз больше самых ужасных страданий, самых диких мучений рядовым рабочим людям, чем всякие из ряда вон выходящие события вроде войн, землетрясений и т. д., — вот в чем самый глубокий современный корень религии»[3].
Марксизм-ленинизм учит, что религия существует тысячелетия потому, что на протяжении этих тысячелетий трудящиеся были задавлены гнетом эксплоатации, нищеты, темноты и невежества; С уничтожением эксплоатации и нищеты исчезнет со временем и религия.
Борьба с религией поэтому и должна быть связана с борьбой за уничтожение общественных корней религии, за уничтожение эксплоататорского строя.
Успешное преодоление религиозных предрассудков, освобождение всех трудящихся от влияния религии возможно лишь с уничтожением эксплоататорского строя. Невиданный успех безбожия в СССР является блестящим подтверждением этой истины марксизма-ленинизма.
В программе большевистской партии, выработанной под руководством и при непосредственном участии Ленина, говорится, что «…лишь осуществление планомерности и сознательности во всей общественно-хозяйственной деятельности масс повлечет за собой полное отмирание религиозных предрассудков». Проведение социалистической плановости в общественно-хозяйственной жизни нашей страны уже привело к тому, что десятки миллионов трудящихся порвали с религией, освободились от религиозных предрассудков.
Однако наряду с этим в нашей стране есть люди, еще находящиеся в плену религиозных предрассудков. Предрассудки и суеверия являются пережитками капитализма в сознании людей. Враждебные коммунизму элементы и капиталистическое окружение стремятся всячески оживить религиозные предрассудки, использовать их в борьбе с социализмом. О причинах живучести пережитков капитализма в сознании людей и о вреде этих пережитков очень четко сказано в Кратком курсе истории ВКП(б): «Сознание людей в его развитии отстает от их экономического положения. Поэтому пережитки буржуазных взглядов в головах людей остаются и будут еще оставаться, хотя капитализм в экономике уже ликвидирован. При этом нужно учесть, что капиталистическое окружение, против которого надо держать порох сухим, старается оживлять и поддерживать эти пережитки» (стр. 307).
Главные, общественные корни религии у нас ликвидированы, но религиозные предрассудки еще остаются как пережитки капитализма в сознании людей. Полное отмирание религиозных предрассудков произойдет не самотеком, а в борьбе с этими пережитками капитализма. Вот почему необходима систематическая антирелигиозная пропаганда, систематическая борьба с религией.
Ленинская правда
(Русская сказка)
Сорок лет назад приходит к царю самый главный министр генерал Плеве и докладывает, что по всей стране народ бунтуется, против бога и царя подымается, сознание у него пробуждается.
Царь тогда собрал попов. Спорили, спорили попы, потели, пыхтели, наконец, передрались, а придумать ничего не могли. А народ уж в самом Петербурге волнуется.
Опечалился царь, уложил в чемоданы бриллианты и решил к немецкому царю Вильгельму за помощью бежать.
Сел уж на корабль-броненосец, а ему тут докладывают: мужик один обещает власть царскую спасти.
