Учителя его любили за послушание, к тому же его мать все знали. В течение дня она постоянно заходила, чтобы посмотреть, чем занят на переменах её сын, и, увидев, что он сидит за партой, углубившись в книжку, в то время как все одноклассники носятся по коридору, успокаивалась.
Даже в подростковом возрасте мать обращалась с ним довольно бесцеремонно. Например, в присутствии одноклассников доставала носовой платок и держа его у носа 14-летнего сына, заставляла его высморкаться (у него хронический гайморит и ринит), требовала показать, есть ли у него чистый носовой платок или поправляла воротничок его рубашки. Леонид стеснялся, тяготился такой опекой матери, но возразить ей он не смел.
Все его дразнили «маменькиным сынком» и «пай-мальчиком», никто не хотел с ним дружить. В детских фантазиях он представлял себя смелым, решительным и сильным, а в реальной жизни был закомплексованным, робким и болезненным подростком.
Девочки им совершенно не интересовались. С 16 лет Леонид был тайно влюблен в одну из одноклассниц, мечтал, что она попадет в беду, а он отважно спасет её, и за это она его полюбит, но не смел не только признаться ей в любви, но и посмотреть в её сторону.
Он писал стихи, посвященные своей возлюбленной, завел дневник, где описывал каждый день и каждое событие, связанное с девочкой, в которую он был влюблен, но тщательно прятал все это от матери. Писал в своей комнате ночью в постели при свете ночного фонарика, заслонив свет фонаря одеялом, чтобы мать не заметила. Любил эту девочку почти два года, пока не закончил школу. С тех пор с ней не виделся.
С детских лет всегда помогал матери по хозяйству. Когда она готовила ужин, вертелся около неё на кухне, чистил картошку, мыл посуду, чистил плиту. Научился готовить, и ему это даже нравилось. С подростковых лет сам стирал белье, убирал квартиру, ходил в магазин.
Закончив школу, поступил в университет на исторический факультет. На курсе было много девушек, некоторые ему нравились, но на робкого долговязого сокурсника, который не расставался с носовым платком, никто из них не обращал внимания. Леониду приходилось ежедневно брать с собой по 2–3 носовых платка из-за хронического ринита, и из-за этого он ещё больше страдал комплексом неполноценности.
Сам стирал и гладил свои носовые платки, как и все остальное белье. Все у него было белоснежное, в одежде был очень аккуратен. Мода его не интересовала, мать покупала ему добротные вещи «немарких» расцветок, и своим немного старомодным стилем в одежде он резко выделялся среди сокурсников, которые ходили на занятия в давно не стираных джинсах и свитерах.
Мать очень ревниво расспрашивала его о девушках, внушала, что ему ни в коем случае не следует рано жениться, надо сначала получить образование. Но беспокоиться ей было совершенно не о чем, так как при характере Леонида ранняя жениться ему не грозила.
По-прежнему жил с матерью и во всем слушался её. Она беспокоилась, что в институтской столовой его накормят «какой-нибудь гадостью» и давала ему с собой термос с чаем, домашние котлеты (он сам каждый вечер прокручивал мясо на мясорубке и жарил эти котлеты), чтобы он не ел «что попало», иначе «заработает гастрит». Все сокурсники как раз ели «что попало» в студенческом буфете, и это их ничуть не смущало, а Леонид был вынужден жевать холодные домашние котлеты и пить теплый чай из термоса в перерывах между занятиями.
Его так и прозвали «мистер Термос». Его это очень смущало, сокурсники над ним посмеивались, но ослушаться мать и выбросить котлеты он не смел.
К тому же у него не было карманных денег, чтобы пойти и пообедать в столовой. Хотя он получал повышенную стипендию, так как учился на одни «пятерки», но мать её отбирала, чтобы у него не было «соблазнов». Она покупала ему проездной билет на общегородской транспорт, а денег не давала.
После окончания института его оставили в аспирантуре на кафедре, так как он был лучшим студентом и закончил институт с отличием. После окончания аспирантуры вскоре защитил кандидатскую диссертацию.
В возрасте 29 лет осенью его отправили с группой студентов-первокусников «на картошку». Там познакомился с девушкой, которая очень напоминала внешностью девочку, в которую он был влюблен в школе. Ухаживать за ней он боялся, так как полагал, что неформальные отношения преподавателя и студентки аморальны, хотя она ему очень нравилась. Она и стала впоследствии его женой.
Как рассказывает Наташа, он даже не пытался за ней ухаживать, только весь месяц улыбался ей издали. Она ему тоже симпатизировала, так считала его взрослым и загадочным.
Но накануне окончания работы он сам подошел к ней, сказал, что она очень похожа на его давнюю знакомую, и он хочет на ней жениться. Наташа в первый момент растерялась, но ответила согласием. Трудно найти в наше время 17-летнюю девушку, которая откажется выйти замуж, когда ей это предлагают, а тем более, 29-летний мужчина, преподаватель и кандидат наук. Вот и Наташа не раздумывала ни единой минуты, хотя она его совершенно не знала.
До свадьбы они встречались ежедневно, но половой жизнью не жили. Наташа полагает, что просто было негде, так как оба жили с родителями, но дело, конечно, не в этом. Когда молодой мужчина хочет девушку, он не задумывается о таких пустяках, где вступить с ней в интимные отношения, и обязательно изыщет такую возможность, сметая все препятствия и даже сопротивление девственницы. Но сексуальное влечение у Леонида снижено, ему было достаточно поцелуев и объятий.
После свадьбы Наташа настояла, что они будут жить у её родителей, так как уже имела опыт общения с матерью Леонида и про себя называла её «мужиком в юбке».
Сексуального опыта у обоих не было. Наташа не очень общительная. У неё была единственная подруга, с которой она дружила ещё с первого класса, тоже робкая и застенчивая девочка, и обе они ничего не знали о половой жизни.
Леонид и подавно ничего не знал. Вся информация о взаимоотношениях полов ограничивалась тем, что он прочел в романах, но там, в основном, описывались романтические отношения. Примерно так он и представлял себе любовь. В те времена эротическая литература ещё не продавалась на каждом углу, а в кинофильмах эротических сцен тоже не было. Супруги, укрытые по горло одеялом — вот и вся эротика советских времен.
Но тем не менее, девственность Наташа потеряла уже в первую брачную ночь. Сразу после дефлорации, когда Наташа резко вскрикнула, Леонид прекратил сношение. Несколько дней он просто целовал жену или они лежали молча, обнявшись. Ни у нее, ни у него не было потребности в половом акте. Эрекции у Леонида не было.
Спустя неделю, когда у него возникла эрекция, он осуществил иммиссию, но фрикций не совершал. Со слов Наташи, он просто лежал на ней, целовал её и гладил её волосы.
Она полагала, что именно таким и должен быть половой акт — контакт половых органов есть, следовательно, все в порядке. А то, что при половом акте должны быть фрикции, оргазм и эякуляция, оба не знали.
Так продолжалось несколько месяцев. Их сексуальные контакты были редкими, не чаще одного раза в неделю, а иногда и реже. Желания близости ни у Наташи, ни у Леонида не было. После иммисии Наташа лежала неподвижно, он тоже, ей было тяжело держать его на себе, и такой «половой акт» ей совершенно не нравился.
По-видимому, и Леонид был разочарован, так как сказал однажды жене, что раньше читал, что физическая близость — это экстаз и полет, но никакого «полета» лично он не ощущает. А Наташа и подавно. Так супруги деловито обсудили свою «половую жизнь» и решили, что им и без неё хорошо.
Отношения с родителями Наташи у Леонида сложились хорошие. Приученный матерью помогать ей по хозяйству, он и в новой семье взял на себя многие обязанности по дому — мыл посуду и даже протирал шваброй пол, сам стирал свое белье, выносил мусорное ведро, охотно ходил в магазин, не отказывался и от других поручений тещи.
Родители Наташи не могли нарадоваться на такого замечательного зятя. По характеру все отмечали, что он очень покладистый, не спорит, не ругается, со всеми соглашается. Не пьет, не курит, не гуляет, жену любит, всю зарплату приносит — мечта, а не муж! Но то, что в постели супруги, в основном беседовали, а больше ничем не занимались, — родители Наташи, конечно же, не знали.
Наташа считала мужа ласковым и добрым. Но он скорее, был её подружкой, чем мужем. Беспокоило Наташу только то, что у них нет детей. Ее родителей это тоже беспокоило. Мать Наташи не работала, имела возможность помогать им с будущим ребенком и не раз говорила, как было бы хорошо ей на старости лет понянчиться с внуком.
И только поэтому Наташа заговорила с мужем, что не мешало бы им возобновить «половую жизнь». Особым желанием Леонид не горел, но согласился, так как тоже был не прочь стать отцом.
Их «половая жизнь» возобновились. По-прежнему Леонид не совершал фрикций, соответственно, у него не было ни эякуляции, ни оргазма. После введения полового члена, полежав какое-то время, пока эрекция не пропадала, Леонид извлекал половой член и с чувством исполненного «супружеского долга» засыпал.
