В состав клада из Борово входит и большой серебряный кубок, позолоченный по верхней грани и по основанию ручки. На дне кубка изображена покрытая позолотой сцена, в которой грифон нападает на лань. Особое место среди предметов Боровского клада занимает кувшинчик-ритон. Он выделяется как своей специфической формой, так и многофигурными сценами, изображёнными на стенках сосуда. Превращение кувшина в ритон отмечено учёными-историками только во Фракии, и это ещё раз подчёркивает особую роль ритона в религиозных верованиях и культовых обрядах фракийцев.
Своей остродонной формой кувшинчик приближается к амфоре. Отверстие на дне окружено лентой шнуровидного орнамента, а в поле между ним изображены три водяных птицы, ловящие рыбу. Шейка кувшина отделена от яйцевидного тулова лентой овулов, которыми украшен и край устья.
Изображения на стенках сосуда разделены на два фриза. Лёгкая позолота играет на одежде и в волосах представленных здесь божеств и героев. В нижней части фигуры крупнее, что говорит о том, что именно здесь следует искать основной смысл всей композиции. Тут изображён эпизод из мифов о Дионисе-Вакхе, а именно — его свадьба с Ариадной, дочерью критского царя Миноса. На торжестве присутствует силен, восседающий на львиной шкуре с ритоном и фиалом в руках. Другой силен играет на двойной флейте, под её звуки танцует крылатый Эрос, а третий силен наливает в фиал вино, которое он черпает остроконечным кувшинчиком из огромного кратера, наполняющегося из источника, оформленного в виде львиной маски. Бородатый Дионис изображён с ритоном и фиалом в руках. Критская принцесса облачена в длинный хитон, в руках держит ленту — вероятно, свой девичий пояс.
В верхнем фризе мастер представил сцену Дионисийских мистерий. Сатиры и силены экзальтированно танцуют, размахивая зелёными ветвями и тирсами[3]. Старый силен несёт мех с вином, впавшие в экстаз менады держат в руках ножи и расчленённых на части жертвенных животных. В этом возбуждённом шествии выделяется своим спокойным, лирическим настроением пара влюблённых. Трудно сказать, что это за юноша и девушка. Юноша несёт на плече тирс, что характеризует его как участника мистерий, хотя мы знаем, что Дионисийские мистерии были открыты только для женщин. Может быть, это сам Дионис, изображённый в момент, когда находит Ариадну на острове Наксос?
Возможно, кувшинчик-ритон из Боровского клада был предназначен для исполнения обрядов культа Диониса. Судя по надписи на шейке, он был изготовлен придворным мастером одрисского царя Котиса I и вместе с другими ритонами подарен некоему гетскому владетелю. Наши скудные знания о царской идеологии у древних фракийцев не позволяют до конца постичь весь смысл изображений на священных сосудах, понять их назначение и воссоздать обряды, для которых они предназначались, но, вглядываясь в эти шедевры древних мастеров, мы вполне способны постичь всю глубину и силу фракийского искусства.
Мало кто из болгарских крестьян, отправляясь на работу, не даст полной гарантии, что не вернётся с поля или виноградника со связкой увесистых фракийских золотых сосудов или с пригоршней римских или византийских монет — ведь разговоры о найденных или ненайденных кладах велись и ведутся почти что в каждом болгарском селении. Вот и жители села Летница, начиная в 1963 году постройку новой кошары для овец, наверное, были готовы ко многому. Но разве не ёкнет сердце, когда именно твоя лопата неожиданно стукнет о край большого металлического предмета!
Этим предметом оказался бронзовый котёл, наполненный какими-то пластинками и монистами. Он лежал на глубине 0,5–0,6 м — на том самом месте, где селяне затеяли копать яму для столба. С усилием вытащив котёл из земли, счастливые находчики разделили между собой серебряную с позолотой мелочь и разнесли её по домам. Однако о находке клада стало известно сотрудникам музея в городе Ловеч. Приехавшие в Летницу учёные провели исследование места находки, подобрав здесь ещё несколько серебряных бляшек, а потом пошли по домам, убеждая крестьян сдать найденные предметы, которые могут представлять большую ценность для науки!
Так, хотя и не целиком, сокровище попало в руки учёных. Оказалось, что клад из Летницы содержал большое количество золотых и серебряных предметов конской сбруи — налобники, наузники, нашивные бляшки и т. д. В числе находок были и хорошо сохранившиеся железные удила. Практически все предметы богато украшены. Несколько бляшек даже образуют целый иллюстративный цикл, посвящённый подвигам некоего фракийского героя. Он изображён в виде всадника, бросающего копьё, сражающегося с дикими хищниками — медведями и волками… Часть изделий клада из Летницы, несомненно, является делом рук греческого мастера, в то время как другие изготовлены местными фракийскими мастерами. Специалисты датируют эти предметы IV веком до н. э. и считают их весьма ценной находкой, проливающей свет на мифологию фракийцев и их верования, что позволяет лучше понять культуру и мировоззрение этого древнего народа.
Предметы Клада из Летницы экспонируются в залах Национального Археологического музея в Софии.
Клад из могиланского кургана
Этот клад, в отличие от многих других, был найден не случайными людьми, а учёными. В 1965–1966 годах они вели охранные раскопки Могиланского кургана в городе Враца. Его полуразрушенная насыпь долгие годы возвышалась во дворе одного из домов, почти в центре старой части города. Наконец, её решили снести, но перед этим во Врацу приехали археологи. Под древней насыпью им удалось обнаружить целых три погребения, в каждом из которых были похоронены по два человека — мужчина и женщина (по-видимому, муж и жена). Первая гробница была полностью ограблена ещё в древности, зато две другие сохранились сравнительно хорошо. В одной из них — погребении номер 3 — среди разбросанных костей лежали два кувшина — золотой и серебряный — и несколько золотых украшений. Но наиболее богатым оказалось погребение номер 2, расположенное в южной части кургана. Здесь археологи нашли остатки колесницы, запряжённой двумя конями. Скелеты коней были буквально усыпаны серебряными бляшками и пластинками, украшавшими истлевшую кожаную сбрую. Возле останков похороненного здесь пожилого мужчины лежали два серебряных кувшина, четыре серебряных фиала, богато украшенный серебряный наколенник (кнемида) с позолотой, бронзовый шлем и четыре бронзовых сосуда; рядом с останками молодой женщины были найдены лавровый венок из чистого золота — он весил 205 г! — и многочисленные золотые предметы: массивные серьги, украшенные фигурками сфинксов и растительным орнаментом, пуговицы, булавка, ложечка, нашивные бляшки.
Богатые находки наводили учёных на мысль о том, что в этой гробнице могли быть похоронены знатные представители фракийского племени трибаллов, обитавших на землях нынешнего Врачанского края. Может быть, даже среди них была фракийская принцесса — именно её голову украшал золотой лавровый венок… Датой погребения считается IV век до н. э.
Один из найденных в Могиланском кургане серебряных сосудов-фиалов отличался особенно богатым декором. От днища к вершине радиусами расходятся полосы орнамента; к центру с внутренней стороны прикреплена круглая позолоченная серебряная пластинка, обрамлённая концентрическими рядами полосами круглых бусин. Эта широкая рамка окружает центральное круглое поле, в котором отчеканен образ Афродиты в профиль.
Другая находка в Могиланском кургане — золотой кувшин — принадлежит к числу шедевров фракийской торевтики. Создавший его мастер вложил в это выдающееся творение не только свои незаурядные способности, но и воплотил в нём религиозно-мифологические представления своего народа. Фриз из пальметок отделяет вытянутое горло кувшина от его округлой центральной части; ручки оформлены в виде «гераклова узла», а венчик и донце украшены насечкой. Две крылатые колесницы-квадриги симметрично расположены по обе стороны пальметты, их изображения повторены зеркально точно. Обращённые в профиль лица в колесницах возничих переданы с почти портретной точностью.
Трудно однозначно объяснить смысл этой сцены. Некоторые авторы считают, что здесь изображён бог Аполлон на своей крылатой колеснице. Другие убеждены, что в образе возницы изображён какой-то фракийский царь. Возможно, образы двух колесниц символизируют своеобразную двойственную природу солнечного божества: в религиозном сознании фракийцев оно одновременно представляло собой день и ночь, лето и зиму, свет и тьму. Таким образом получала своё образное выражение идея вечного круговорота, чередования противоположных начал в природе.
С другой стороны, колесница — хорошо известный в Древнем мире атрибут царской власти. Состязания колесниц нередко служили способом испытания достоинств будущего царя. Особенно красноречив в этом отношении известный греческий миф о Пелопсе, который выиграл состязание на колесницах с Эномаем, царём города Писы; позже он стал основателем знаменитой микенской династии Пелопидов. И в древней Фракии колесница, несомненно, служила символом царского достоинства — достаточно вспомнить восторженные эпитеты, с помощью которых Гомер и Еврипид описывают коней и колесницы легендарного царя Резоса, или обычай погребать царей вместе с их парадными колесницами, хорошо известный по раскопкам фракийских погребений.
