По договору у Медисин-Лодж 1867 года южные арапахо вместе с южными шайенами были помещены в резервацию в Оклахоме, а северные в 1876 году в шошонскую резервацию на р. Винд-Ривер в Вайоминге.
Арапахо признавали у себя пять основных ветвей, каждая из которых говорила на отличном от других диалекте. Предположительно изначально они представляли отдельные, но родственные племена.
1. Накасинена, баачинена, или северные арапахо. Накасинена, или Люди Полыни, является самоназванием. Баачинена, или Люди Красной Ивы (?), – название, под которым они были широко известны остальным ветвям племени. Они хранили священные племенные талисманы и обозначались на языке жестов[6] как материнский народ.
2. Навунена, или Южные люди, – южные арапахо, называемые северными арапахо Наватинеха, или Южане.
3. Аанинена, хитунена, атсина или гровантры Равнин.
4. Басавунена, что значит Народ Лесной Палатки или Народ Большой Палатки. Согласно преданию, прежде они были отдельным племенем и воевали с арапахо, но приблизительно в XVIII веке присоединились к ним. Их диалект значительно отличается от других диалектов арапахов. В начале XX века среди северных арапахов жило человек пятьдесят из этой ветви и, вероятно, еще некоторые жили среди остальных ветвей.
5. Ханахавунена (согласно Креберу, Люди Скал), или аанунхава. Они, как и басавунены, жили среди северных арапахов, но к XX веку практически вымерли.
Две основные ветви, северная и южная, в свою очередь, подразделялись на несколько локальных общин: северные арапахо – Люди Рукавов Реки, Плохие Трубки и Сальные Лица. Южные арапахо – вакуити, или Плохие Лица, акатинена, или Приятные Люди, хакихана – Волки и сасабаити – Смотрящие Вверх, или Оглядывающиеся, то есть сторожа или наблюдатели, а также гавунена, или черноногие. Относительно последней общины говорили, что ее представители имели примесь крови черноногих. Небольшая община черноногих гостила вместе с гровантрами у южных арапахов на Южных равнинах в конце 1820-х – начале 1830-х годов. Часть из них, видимо, навсегда осталась на Южных равнинах. В 1835 году полковник Додж обнаружил общину из 50 «истинных черноногих», живущих среди южных шайенов. А майор Калбертсон видел среди арапахо десяток палаток бладов во время договорного совета[7] у форта Ларами в 1851 году.
По мнению Льюиса и Кларка, в 1805 г. арапахо жили в 150 типи, и их численность составляла 1500 чел., из которых 400 были мужчинами, способными держать в руках оружие. Берландье в 1828 г. указал 250 семей, то есть 1200–1300 чел., из которых воинами были не менее 300 чел. Полковник Руис в том же году определял их численность в 250–290 семей. В 1835 г. Додж упоминал 360 типи, или 3600 чел. Индейский агент Джон Витфилд в 1854 г. писал: «Арапахо разделены на две почти равные части приблизительно по 130 типи каждая – одна живет на р. Арканзас (южные. – Авт.), а другая на р. Северный Платт (северные. – Авт.), находясь почти в 500–600 милях друг от друга». В 1904 г. они насчитывали соответственно: 889 и 859 чел. – всего 1748 чел.
Арикары
Оседлое племя, образующее северную группу кэддоанской языковой семьи. Название происходит из языка скиди пауни (арики – рог и ра – окончание множественного числа) и относится к прежнему обычаю носить прическу с двумя кусочками кости, торчащими как рога с каждой стороны гребня.
Арикары были свободно организованным союзом подплемен, каждое из которых имело собственное селение и название. Сохранились лишь некоторые из названий. Льюис и Кларк упоминали «Лахукат» — селение, в котором арикары жили в 1797 году, но около 1800 года оно было покинуто. Сегодня уже нельзя назвать точное количество подплемен союза. Льюис и Кларк писали об арикарах как об остатках десяти племен пауни, живших в 1804 году в трех селениях. Болезни и войны так сократили племя, что сегодня уже мало что напоминает о прежних ветвях племени.
Самые старые предания арикаров повествуют о том, что они возделывали землю и их основными продуктами питания были маис, бобы, кабачки и тыквы. Арикары обменивали маис шайенам, сиу и другим кочевым племенам на бизоньи шкуры, кожи и мясо, а все это, в свою очередь, меняли у торговцев на одежду, кухонную утварь, ружья и т. п. Они ловили рыбу при помощи плетеных корзин-ловушек и были великолепными пловцами. Дерево получали из реки – когда весной ломался лед, вылавливали из воды проплывавшие деревья. Лодки делали из цельной шкуры бизона, натянутой волосами внутрь на остов из ивовых прутьев, согнутых и связанных в обруч диаметром в 7,5—10 см. Такие лодки легко переносились женщинами и, по словам Хайдена, могли переправить через Миссури трех мужчин с достаточной степенью безопасности. Мэтьюз и другие исследователи упоминают умение арикаров плавить стекло, с последующим разливом его в формы для изготовления украшений. В плетении корзин они сохранили метод, идентичный используемому в прошлом племенами Луизианы.
Прежняя родина арикаров находилась на юге США. Все ранние авторы отмечали практически полное сходство их языка с языком пауни. Во многих источниках и племенных преданиях часто упоминается, что язык арикаров наиболее близок к диалекту скиди-пауни, приводя этот аргумент в поддержку гипотезы о том, что арикары отделились именно от скиди. Но работа Дугласа Паркса с пауни и арикарами тем не менее показала, что язык арикаров более близок к консервативным языкам Южной группы пауни. На то же указывали и Лессер с Велтфиш, отмечая, что их информатор арикара не мог понять текст на скиди, хотя тот же текст на диалекте Южной группы понимал легко. В своем движении на север арикары столкнулись с племенами сиуязычной семьи, двигавшимися на запад. В результате начались войны, прерывавшиеся периодами мира и даже союза между племенами. В 1770 году французские торговцы установили контакты с арикарами на р. Миссури, ниже р. Шайен. Спустя 35 лет Льюис и Кларк встретили племя, сократившееся в численности и жившее в трех селениях между реками Гранд и Кэннонболл в Дакоте. Торговец Трюдо писал в 1795 году, что три эпидемии оспы, случившиеся до этого года, сократили численность арикаров с 32 деревень до двух.
Воин арикара, начало 1870-х гг.
В начале XIX века арикары считались довольно агрессивным племенем. Томас Джеймс писал о них как о воинственном народе. Брэдбери в 1811 году отмечал, что арикары отличные наездники и метко стреляют из лука на полном скаку. Среди их врагов в разные периоды времени были сиу, шайены, хидатсы, манданы, кри, оджибвеи, ассинибойны, черноногие, гровантры, кроу, шошоны, омахи и понки. Сиу Белый Бык высоко отзывался об их воинских качествах, считая их храбрыми воинами. В конце индейских войн армейские чины часто использовали арикаров в качестве разведчиков. По словам Эдвина Денига, арикары никогда не проявляли дружеского расположения к белым людям. «Эти чувства сильной враждебности и глубокой ненависти к белым внедрялись в умы их детей, как только те начинали что-либо понимать», – писал он, признавая, однако, что чувства эти, несомненно, возникли в результате неких сложностей при первых контактах с евро-американцами. По его словам, в начале XIX века мало кто из торговцев отваживался жить среди них, а те, кто пытался, погибали. Трюдо сообщал, что арикары терпят торговцев только потому, что те снабжают их необходимыми товарами, в частности боеприпасами, а Табо считал, что вести дела с арикарами сложнее, чем с каким-либо другим племенем. Периодические нападения и грабежи, совершаемые арикарами в течение первых десятилетий XIX века, были одной из причин, что среди торговцев они стали известны как «омерзительное племя». Кроме открытой враждебности, неприязнь вызывали и некоторые обычаи, отличавшие их от соседних народов. Например, когда весной на реке таял лед, мимо их деревень по течению проплывало огромное количество трупов утонувших бизонов, пытавшихся в начале зимы переправиться через реку по тонкому льду. Часто таким образом тонули целые стада. По словам очевидцев, вонь от гнилого мяса разносилась далеко по округе. Несмотря на большое количество дичи в окрестностях деревни, арикары вытаскивали разбухшие туши на берег и ели склизкое месиво ложками в сыром виде. Многих современников поражала невероятная сексуальная распущенность племени – отмечалась высокая степень венерических заболеваний и случаи инцеста. «Это единственный народ, среди которого инцест не считается делом позорным или преступным», – отмечал Дениг в середине века. Табо в 1804 году был свидетелем сексуальных отношений между братьями и сестрами, а также между тещами и зятьями. Последний факт особо примечателен тем, что среди остальных племен существовало жесткое табу на общение между ними – им запрещалось даже разговаривать друг с другом. «В одежде они грязны и неряшливы, – писал Дениг, – как мужчины, так и женщины. Их волос редко касался гребень». Мужчины часто склеивали волосы в пучок, замазывали его глиной, жиром и краской, создавая таким образом «великолепное пастбище для вшей, вырастающих до невообразимых размеров» и снующих в огромных количествах не только по одежде, но и в каждом углу их жилищ.
