В реке лосось растет очень медленно, в море – очень быстро. Если за 3 года жизни в реке пестрятка вырастает на 10 см, то за один год жизни в море прибавляется 23–24 см (данные по реке Поной).
В полуопресненных водах Финского залива взрослеющий лосось набирает вес быстрее, чем в Онежском, Ладожском и других озерах, но медленнее, чем в соленой морской воде. Обычно семга достигает половой зрелости в возрасте трех-пяти лет, но в реках попадаются половозрелые карликовые самцы длиной 15–20 и даже 10 см. Такие самцы созревают в реке, не уходя в море, и принимают участие в нересте наравне с самцами нормальной величины, пришедшими с моря.
Считается, что ход семги в реки на нерест разделяется на весенне-летний и осенний. Первый начинается в незначительном количестве вскоре после вскрытия реки и спадения весеннего паводка. В этот ход идут почти одни крупные рыбы. Затем с середины июня идет семга весом не более 3 кг. Осенний ход начинается с августа и продолжается до поздней осени (чаще всего до ледостава). В это время идут крупные рыбы, достигающие иногда 16 кг и больше. Вместе с крупными входит и мелкая семга, не превышающая веса в 4 кг. (С позволения читателей я опущу многочисленные местные названия семги, различающейся по размеру и времени входа в реки).
На деле же все эти закономерности весьма условны. Ход семги в реки для нереста очень сильно зависит от местных условий: например, в р. Луге весеннего хода практически нет, летом, во второй половине июня, появляются штучные экземпляры – т. н. «разведчики», а настоящий массовый ход – с конца августа до конца октября, иногда до ноября и даже до ледостава. Причем год от года и сроки хода, и численность идущих на нерест рыб сильно колеблются и весьма зависят от уровня воды в реке. При высоком осеннем паводке семга в большом количестве входит в реку, при его отсутствии ход очень слабый.
Наблюдения, сделанные на лососевых реках других регионов, тоже не складываются в единую картину: в одну реку массовый ход семги происходит летом, причем идет почти одна мелкая рыба, в другую – осенью, и идет крупная семга; в некоторые же реки семга входит чуть ли не в равных количествах и весной и осенью, а ход летней семги невелик. И опять же все колеблется от года к году…
Семга становится вполне готовой к нересту, лишь прожив некоторое время в реке. Рыбы, вошедшие в реку весной и летом, нерестятся осенью того же года. Семга, вошедшая в реку осенью, перезимует в ней, а нереститься будет лишь следующей осенью.
Ихтиологи считают, что это две биологически различные формы одного и того же вида Salmo salar. Te лососи, которые входят в реки или подходят к устьям рек, имея слабо развитые половые продукты, должны для созревания провести зиму в реке; они подымаются к верховьям рек: по Северной Двине – до Вычегды и Сысолы, по Печоре и притокам – до предгорий Урала, по Неве – до ее истока и далее, до северо-восточных берегов Ладожского озера.
В отличие от них лососи, которые входят в реки, имея хорошо развитые половые продукты, нерестятся в том же году, не очень далеко от устья. Нерест семги начинается осенью при температуре воды не более +6°, примерно с середины сентября, и продолжается до замерзания рек. Икрометание происходит на мелких местах с песчано-галечным и не заиленным дном.
Самка вырывает в песчано-галечном грунте большую (до 2–3 м длиной) яму и зарывает в нее оплодотворенную икру. Вот как это происходит по наблюдениям ихтиологов: «Самка ложится в яму, упирая голову в камень на краю ее. К ней в вечерние часы или рано утром подплывает самец и останавливается, держа голову около ее полового отверстия. Как только раздраженная присутствием самца самка выпускает немного икры, он устремляется вперед, задевая ее своим боком, и выпускает молоки. Затем он останавливается примерно в 1 м впереди самки и постепенно выпускает струю молок на икру, которая теперь целым потоком бежит из самки; последняя в то же время боковыми движениями хвоста забрасывает икру песком и галькой».
Отнерестившиеся лососи скатываются вниз по течению, исхудав от долгой голодовки, израненные, с потрепанными плавниками. Часть их, особенно самцы, гибнет от истощения, но достигшие моря вновь приобретают серебристую окраску, начинают питаться и восстанавливают силы.
По мнению других ихтиологов, после нереста не вся семга скатывается в море, а часть ее остается в реке на глубоких местах до весны будущего года и скатывается в море вместе с полой водой.
* * *
Температура воды на нерестилищах лосося зимой не превышает 6° С, поэтому икра развивается медленно, – так учат нас ученые-ихтиологи.
Не превышает – мягко сказано. Однажды мне довелось бродить в резиновом полукомбинезоне без утепления (штаны с приклеенными сапогами) по родниковым верховьям лососево-форелевой реки Систы, впадающей в Финский залив. Изумила вода, прямо-таки ледяная, – более 10–15 минут в речке не выдержать, приходится вылезать и отогреваться на берегу. Под рукой случился термометр, измерил температуру воды: +4°. А дело происходило, между прочим, в середине июля (та экспедиция к семге отношения не имела, состоялась в поисках форели-пеструшки). Надо полагать, что осенью, во время нереста семги, Систа по меньшей мере не теплее…
В общем, икра превращается в личинок лосося лишь в мае (личинка отличается от малька тем, что у нее еще не конца рассосался жировой пузырь – у лососей, с их крупной икрой, это рассасывание происходит особенно долго).
Как уже сказано выше, подрастающие поколение семги долгое время живет в пресной воде, – где два-три года, а где и все пять, в зависимости от кормовой базы.
Молодые лососи не похожи на взрослых рыб и раньше, в девятнадцатом веке, даже считались за самостоятельный вид. Это бойкие и подвижные рыбки, пестро окрашенные, с темными поперечными полосками по бокам, с темной спинкой, покрытой коричневыми и красными круглыми пятнышками, – т. н. «пестрятки».
Рацион пестряток мало отличается от пищи форели, нередко живущей в тех же верховьях рек и конкурирующей за пищу с молодью семги: черви, личинки ручейников, рачки-бокоплавы, упавшие в воду насекомые…
Подрастая, пестрятки медленно скатываются к устьям рек. Достигнув размера 12–18 см в длину, молодые лососи выходят в море. Перед этим у них исчезают темные полосы и пятна, и чешуя становится серебристой.
Это превращение нередко называют смолтификацией, а рыб – «смолтами».
Однако не все пестрятки сплывают к устью и превращаются в смолтов. Значительная часть их остается на нерестилищах и там созревает. Это карликовые самцы, о которых уже упоминалось. Среди идущей с моря семги самок всегда больше, и речные самцы-карлики исправляют дисбаланс. Более того, порой даже умудряются успешно конкурировать с крупными морскими самцами – быстренько оплодотворяют икру, пока один лох отгоняет от своей самки другого…
Лохи – они и среди лососей лохи.
* * *
Оказавшиеся в море смолты начинают расти ударными темпами – поначалу питаются ракообразными и морскими червями, затем переходят на рыбную диету: в Атлантике охотятся за сельдью и песчанкой, в Финском заливе преследуют косяки салаки и корюшки, в Баренцевом море – мойвы. Через год (или через два, или через три, в зависимости от состояния кормовой базы в местах нагула) выросшие и заматеревшие семги начинают путешествие к истокам рек, где они появились на свет – преодолевая преграды, штурмуя пороги и водопады… Жизненный цикл замыкается.
А теперь можете смело забыть все написанное мною выше. Так должно происходить в идеале, так всё и происходило когда-то – но в наши времена жизнь атлантического лосося весьма и весьма изменилась…
Семга – рыба для Европы реликтовая, наиболее благоприятные для нее условия существования (даже если полностью исключить человеческий фактор) имели место во времена ледникового периода – когда каждая речонка, впадающая в Атлантику, Балтику или Северное море, брала начало с тающих ледников: для нереста именно в таких холодных и чистых водах генетически «заточен» атлантический лосось.
Но ледниковый период закончился глобальным потеплением, и для лососей наступили нелегкие времена – наступили давно, десятки тысяч лет назад, когда наши предки своими первобытными снастями не могли еще нанести существенный вред популяциям семги.
Ледники растаяли, и европейские реки значительно удлинились, вода в них потеплела и помутнела, появлялись новые, более теплолюбивые породы хищных рыб, – а места нереста постепенно отодвигались все дальше и дальше от устьев рек, в верховья, в холодные родниковые истоки. Все труднее становился для взрослых рыб путь на нерестилища, и все опасней для молоди становился путь обратно в море.
