В штабе Сингэна было немало знатоков военного искусства, но в первую голову нужно сказать о замечательном военном советнике князя — Ямамото Канскэ, который оставил весьма заметный след в истории японского искусства шпионажа. Как считает Окусэ Хэйситиро, именно он был начальником разведки в армии Такэды.
Ямамото Канскэ был личностью чрезвычайно одаренной, коварной и загадочной. Хотя сегодня о нем написаны десятки романов и снято несколько фильмов, в действительности мы очень мало знаем об этом человеке. Например, точно не известно даже, где и когда он родился. Нет единства и в отношении источников военного дарования Ямамото: согласно одним документам, он был последователем школы стратегии Кё-рю — «Столичной», одной из «Восьми столичных школ», согласно другим — Катори синто-рю.
Некоторое представление о деятельности Канскэ на службе Такэды дает операция по присоединению княжества Сува. По настоянию Канскэ Такэда двинул свою армию на Суву, но когда войска уже довольно углубились во вражескую территорию и назревало решающее сражение, Канскэ вдруг стал настаивать на прекращении военных действий и заключении мира. Сингэн согласился с его доводами. И властитель Сувы, который решил, что даже великий Сингэн устрашился его могущества, с радостью принял мир и даже стал названым братом недавнего противника. После этого он дважды приезжал в гости к Такэде, всячески демонстрируя свою лояльность. Когда же он приехал во владения Сингэна в третий раз, Канскэ посоветовал своему господину убить его под предлогом того, что враг строит ему смертельную ловушку: правила вежливости требовали, чтобы Сингэн тоже посетил Суву, а это означало визит в логово тигра. Князь Сува был убит, и многие вассалы стали призывать Такэду немедленно атаковать его владения, пока вассалы Сувы не подготовились к отпору. Однако Канскэ настоял, что с походом нужно повременить. И он правильно рассчитал: убийство обозлило вассалов Сувы, и они были готовы перегрызть глотки самураям Такэды, но, когда поход был отложен, они просто передрались друг с другом, поскольку у князя Сува не было сына. Через полгода княжество без боя сдалось Сингэну.
Ямамото Канскэ. Со старинной гравюры
Ямамото Канскэ спланировал огромное количество аналогичных операций, но однажды сам попался в ловушку, которая стоила ему жизни. Было это в 4-й битве при Каванакадзиме в 1561 г., когда Такэда в очередной раз сразился с Уэсуги Кэнсином. Канскэ придумал замечательный план, исполнение которого позволило бы полностью уничтожить армию Уэсуги. Ночью основные силы Такэды должны были выйти в тыл Кэнсина, но тот в предрассветном тумане по другому пути двинул свое войско в сторону лагеря Сингэна. Когда рассвело, выяснилось, что армия Уэсуги в полном составе надвигается на главную ставку Такэды, где остался лишь небольшой отряд телохранителей. В последовавшем неравном бою погиб младший брат Сингэна, Нобусигэ, и дело дошло до того, что самому Сингэну пришлось отбиваться от Кэнсина боевым веером. Канскэ в этой ситуации решил, что он один виновен в сложившемся ужасном положении. С копьем в руках он бросился в гущу врагов, положил несколько десятков самураев Уэсуги, но, в конце концов, обессилев от ран, совершил сэппуку на соседнем холме.
Другие вассалы Сингэна тоже внесли немалую лепту в совершенствование службы шпионажа. При их участии было кодифицировано несколько традиций ниндзюцу, предназначенных для подготовки разведывательных и диверсионных отрядов: Коё-рю, Нинко-рю, Каи-рю, Такэда-рю. Во всех этих школах были разработаны методы использования шпионов, переодетых в бродячих монахов или торговцев.
Особо следует отметить самураев из знаменитого рода Санада. Слава этого клана гремела в то время по всей Японии, их бойцов называли «лучшими воинами страны». Многие даймё стремились залучить их к себе на службу, но Санада были верны своему господину. Наибольших успехов Санада добились как учителя военной стратегии, но не гнушались они и черновой работы рядовых лазутчиков.
До наших дней в японском языке сохранилось слово Санада-курагэ — «Медуза Санады». Считается, что оно восходит к одному из тайных методов рода Санада. По легенде, его ниндзя отлавливали медуз особого вида, высушивали их и растирали в порошок, которым затем обрабатывали специальные иглы и «ежи»-тэцубиси, становившиеся от этого смертоносными. Иглы втыкали в землю, в корни деревьев, протянувшиеся поперек лесных троп, а тэцубиси рассыпали на пути следования противника. Попав на такое «минное поле», враги через несколько мгновений падали замертво. Поскольку этот метод применялся особенно часто, он стал «визитной карточкой» ниндзя Санада.
Тем же составом Санада-курагэ обрабатывались и метательные лезвия-сюрикэны. Летописи сохранили описание одного случая, который прекрасно иллюстрирует применение этого страшного оружия. Когда небольшой отряд вражеских войск попробовал напасть на деревню, принадлежавшую семье Санада, их встретил настоящий град метательных стрелок и звездочек, после чего немногие оставшиеся в живых вояки принялись улепетывать во все лопатки. Оказалось, что Санада подготовили из местных крестьян отменных мастеров сюрикэндзюцу, без промаха разивших врага лезвиями, обработанными Санада-курагэ.
В родственных отношениях с Санада состояла другая семья, знаменитая своими познаниями в области искусства шпионажа и прославившаяся на службе у Такэды Сингэна — Мотидзуки (напомним, что, по легенде, школа Кога-рю была основана выходцем из этого рода). Известно, что Мотидзуки Тиёмэ, вдова Мотидзуки Моритоки, павшего в одном из сражений с армией Уэсуги при Каванакадзиме, создала уникальную шпионскую сеть из куноити — женщин-ниндзя.
Получив скорбную весть о гибели супруга, Тиёмэ отправилась под защиту дяди мужа — Такэды Сингэна. Энергичная женщина вовсе не собиралась удаляться в монастырь, чтобы провести остаток жизни в тихом смирении, как было принято в те времена. Напротив, она решила всеми силами поддержать властные устремления воинственного Сингэна.
Поскольку род Мотидзуки издревле контролировал деятельность ямабуси и бродячих шаманок-мико на территории провинции Синано, Тиёмэ решила организовать шпионскую сеть из тамошних мико. В деревне Нацу она создала настоящий центр по подготовке куноити. Поскольку мико не могли выходить замуж и им не разрешалось иметь детей, требовались молодые невинные девушки или совсем маленькие девочки. Поэтому Тиёмэ стала отбирать подходящих ей кандидаток из бесчисленных бездомных и беспризорных детей, покупать новорожденных девочек у разорившихся крестьянских семей. В лице наставницы-куноити девочки обретали мать, заботливую, добрую, но вместе с тем — строгую учительницу, тогда как в глазах местных жителей Тиёмэ выглядела просто добрейшей женщиной, которая обогрела теплом своего сердца десятки несчастных сироток.
На первых этапах обучения девочки постигали тонкости профессии мико. Но параллельно с этим наставница воспитывала в них чувство нерушимой верности, привязывала к себе, постоянно напоминая, что именно она спасла их от голодной смерти, заменила мать, дала кров и тепло очага. Бедным девушкам, изолированным от мира, ничего не оставалось, как уверовать, что их долг и возможность счастья в жизни заключаются в том, чтобы беспрекословно подчиняться приказаниям Тиёмэ и хранить верность организации и сестрам-мико.
На следующем этапе будущие куноити осваивали шпионские навыки добывания и передачи секретной информации, сеяния слухов и физического устранения врагов своей госпожи. В результате суровой и рациональной многолетней тренировки бедные сиротки превращались в смертоносных шпионок, перед женскими чарами которых не мог устоять ни один мужчина. Существование этой организации мико-куноити хранилось в глубочайшей тайне, в которую не был посвящен ни один человек даже из ближайшего окружения Такэды.
Использовал Сингэн в качестве шпионов и детей. В «Хагакурэ» («Сокрытое в листве») [35] рассказывается о том, как он с целью убийства Токугавы Иэясу подослал к нему тринадцатилетнего мальчика. Смышленый симпатичный парнишка сумел устроиться пажом к князю и однажды ночью подкрался с мечом в руках к его постели и нанес по ней разящий удар. Но вот незадача! Иэясу в это время преспокойно читал буддийскую сутру в соседней комнате! Услышав шум, он бросился в свою опочивальню и еще до прихода стражи обезоружил мальчишку. На следствии тот сознался, что подослан Сингэном, но Иэясу, подивившись отваге и преданности юного киллера, отослал его восвояси целым и невредимым.
