Но это не все. «Тихая» Беларусь — не только транзитная зона, но и потребитель оружия. Для многих преступных групп оно стало выгодным подпольным бизнесом.
В апреле 1996-го пресечена совместная преступная деятельность гражданина Германии Клейна и жителя Гродно Клейши, пытавшихся переместить через границу без малого семь тысяч патронов к различным системам оружия. Выявлены факты изготовления огнестрельного оружия, взрывчатых устройств и приспособлений для бесшумной стрельбы в подпольных мастерских.
Минчанин А. Пискунов вместе с уволенным в запас капитаном российских войск ВВС С. Боронниковым, используя оборудование завода «Керамин», по весьма толковым чертежам наладил производство компактного самодельного автомата калибром 9 мм всего по 500 долларов за штуку. Не помешай органы госбезопасности, по завершении сборки всех имевшихся в наличии автоматов хватило бы на вооружение взвода. Даже процесс воронения металла здесь был поставлен на «уровень». «Изделия» нумеровались.
Параллельно с производством автоматов «фирма» активно разрабатывала и приступила к выпуску самодельных взрывных дистанционных устройств с устойчивым радиусом «работы» 250 метров. Одна такая «адская машинка» уже была собрана. О масштабах «бизнеса» говорит и изъятая сотня электродетонаторов.
В 1995-м выявлено пять подобных производств, где изъято 49 единиц огнестрельного оружия, свыше полутора миллионов патронов, 5 килограммов взрывчатых веществ.
Несмотря на остроту проблемы, суды в подавляющем большинстве ограничиваются назначением виновным в незаконном обороте оружия и боеприпасов условных мер наказания или минимальных сроков лишения свободы. Этому во многом способствует и то обстоятельство, что регулирующее ответственность за данный вид преступлений законодательство значительно устарело и не соответствует сложившейся криминогенной ситуации.
Действующий уголовный кодекс (ст. 7/1) к числу тяжких преступлений относит лишь хищение оружия и боеприпасов (ст. 213/1). Остальные же составы преступления, предусматривающие ответственность за незаконные действия с огнестрельным оружием и взрывчатыми веществами, к числу тяжких не отнесены. Отсюда — и благодушное отношение к виновным.
Именитые немецкие бизнесмены продавали Ливии оборудование для производства химического оружия.
«O.K.» в Германии — это вовсе не то, что за океаном, а нынче и у нас, в России. Аббревиатура происходит от словосочетания «organisierte kriminalitat» — «организованная преступность», короче — мафия.
В последние годы немецкие масс-медиа связывали это понятие с полуголодными вьетнамцами, завезенными когда-то в ГДР в качестве гастарбайтеров. Многие из них зарабатывают на жизнь, торгуя контрабандными сигаретами, и устраивают кровавые разборки, когда приходит время расплачиваться за товар. Другой облик «немецкого» мафиози — жестокий и безжалостный убийца, пришедший в Германию с «перестроившегося» Востока, — из Польши и России.
Теперь все чаще, говоря об «O.K.», немцы поминают своих, доморощенных, преступников, как правило, в обличье респектабельных бизнесменов. Для них нет границ, а рынок им — весь мир. Непрекращающаяся вереница скандалов и разоблачений вокруг представителей высшего эшелона немецкой экономики вносит все большие коррективы в смысл судебно-полицейского термина «O.K.».
В начале августа 1996 года в Менхенгладбахе полиция арестовала двух менеджеров. Как сообщили следственные органы, задержанные являются руководителями фирм CSS и IDS. Они обвиняются в том, что в 1991—1993 годах поставляли в Ливию высокотехнологичные установки, которые позволяют производить отравляющие газы, такие, как зарин и зо-ман. Судя по всему, речь идет о многомиллионных сделках.
Помимо двух немцев, в скандале замешан также некто Берге Балаян, 62-летний выходец из Ливии с немецким гражданством, который сейчас находится в бегах. Недавно германские власти выдали международный ордер на его арест. Как стало известно, эти «деловые люди» с помощью фальшивых документов закупали оборудование, производимое концерном «Сименс», а затем весьма сложным путем с помощью бельгийской оффшорной фирмы «Баланиас» отправляли его через Антверпен морем в Триполи.
За последнее время следователи, ведущие это весьма неординарное дело, провели обыск в 14 частных квартирах и офисах, из которых было изъято около 60 папок с документацией. Причем следственные органы в своих сообщениях для прессы осторожно указывают на то, что не исключена возможность причастности к данному делу и ряда других немецких фирм. Если вина «торговцев смертью» будет доказана, им грозит серьезное, по немецким меркам, наказание — тюремное заключение сроком до 15 лет.
При всей неординарности данного дела для Германии оно во многих своих деталях напоминает похожий скандал конца 80-х годов, окончившийся шумным судебным процессом и весьма мягким судебным приговором — до 5 лет тюрьмы. Вскрывшиеся тогда аферы немецких предпринимателей вокруг строительства фабрики по производству отравляющих газов в ливийском городе Рабта вызвали серьезное недовольство союзников Германии по НАТО. Оказалось, что уже с середины 1987 года ЦРУ внимательно следило за контактами немецких предпринимателей с ливийскими госслужбами, заказчиками «фармацевтического оборудования».
Последний скандал вокруг поставок оборудования по производству боевых отравляющих веществ в Ливию вызвал в Германии новый шок. «Что же происходит у нас в государстве? — спрашивают немцы. — Наши бизнесмены продают убийцам удавки, с помощью которых могут задушить не только их самих, но и всех нас». Увы, столь грязная тема, как поддержка германским бизнесом строительства фабрик по производству отравляющих веществ в Ливии, еще далеко не исчерпана. «Жадность никак не может отпустить иных наших предпринимателей, променивающих свою совесть на дурно пахнущие банкноты», — писала в этой связи одна местная газета, подчеркивая, что грязный бизнес, наряду с «законопослушным», существует повсеместно. Вот почему в Германии все громче звучат требования о том, что преступления, связанные с поддержкой международного терроризма, должны караться самой строгой мерой наказания, предусмотренной немецким законом, — пожизненным тюремным заключением.
КОНТРАБАНДНЫЙ ИПРИТ ДЛЯ ИРАНА
Спецслужбы Стамбула изъяли у двух местных граждан 20 баллонов боевого отравляющего вещества иприт, ввезенных контрабандным путем в Турцию из Нахичевани. Торговцы «смертельным газом», который был применен Саддамом Хусейном в 1988 году и привел тогда к гибели почти 6 тысяч курдов, арестованы при попытке сбыть товар Ирану за 1 миллионов долларов. Операция по захвату контрабандистов во многом напоминала остросюжетный детектив.
Представители полиции «по наводке» установили контакт с жителем Стамбула Ихсаном Дурнагезом. Представившись сотрудниками посольства соседней страны, они договорились о приобретении товара. Затем для заключения сделки в Стамбул был приглашен «хозяин» иприта, бизнесмен из города Измир Эмин Экинджи, который, как оказалось, уже находился в розыске за контрабанду «змеиного яда». В назначенное время он прибыл в один из шикарных отелей 12-миллионного мегаполиса и во время передачи отравляющего вещества в обмен на оговоренную сумму, правда, в фальшивых купюрах, был арестован. В ходе допроса Экинджи признался, что приобрел иприт по низкой цене в Азербайджане с целью «выгодной перепродажи».
На этом можно было бы поставить точку и заранее предсказать судьбу «торговцев смертью», если бы не одно существенное обстоятельство. В турецком уголовном кодексе нет раздела, касающегося ядерного и химического оружия. Единственное, что карается турецким законодательством, так это изготовление динамита и пластиковых бомб из нитроглицерина и других общеизвестных веществ. Поэтому, как отмечает газета «Сабах», органам правосудия будет сложно доказать состав преступления, несмотря на то, что во всем мире иприт давно признан одним из наиболее опасных боевых отравляющих веществ.
Бойкая торговля советским оружием и радиоактивными материалами началась сразу после распада СССР. Гамбургский еженедельник «Шпигель» сделал достоянием гласности одну из попыток русской ядерной мафии выйти на западный рынок. В ноябре 1991 года к владельцу немецкого бюро путешествий и заядлому яхтсмену Шлиману обратился некий русский инженер. «Мы можем осуществить любые поставки военной техники, в том числе химических веществ и газов», — предложил инженер. Вслед за этим на связь со Шлиманом вышел Александр Бронштейн, русский эмигрант и владелец фирмы ЛТР Хандельс ГмбХ из Бад-Хомбурга. Имея партнеров в Санкт-Петербурге и Таллинне, Бронштейн предлагал ни много ни мало — «поставку тяжелой воды». Сообщалась и цена: за одну тонну — от 260 до 300 тысяч долларов. ЛТР сообщала, что 2,8 тонны тяжелой воды хранятся на складах польского города Щецина и могут быть отправлены по первому требованию заказчика в любую часть света, в том числе и в страны «третьего мира».
