«Семнадцать мгновений весны»
Как получился этот фильм? В том, чтобы написать сценарий, принести его хорошему режиссёру, собрать известных и любимых народом артистов, снять фильм, озвучить, смонтировать и показать его по Центральному телевидению в самое лучшее время (в «прайм-тайм», как говорят современные телевизионщики), ничего сверхудивительного, в общем-то, нет. Но как получились именно «Семнадцать мгновений весны», как удалось снять самый популярный в истории советского телевидения телесериал?
Наверное, какой-нибудь недоброжелатель (если, конечно, таковой найдётся) может сказать, мол, советское телевидение было настолько убогим, за редким исключением, что зритель был готов проглотить любой сериал, и тем более «на ура» пошла «мыльная опера про шпионов». И что интересно, в некотором смысле этот недоброжелатель будет прав. Действительно, хороших телефильмов было немного. Но как быть с теми, кто советского телевидения в глаза не видел или помнит его разве что по смутным воспоминаниям детства? Им-то сериалов и шпионских фильмов хватает, и даже больше, чем надо. И всё равно те, кому сейчас не больше двадцати, не отрываясь, смотрят «Семнадцать мгновений весны», что называется «от титров до титров», так же как когда-то делали их родители.
Нет, в том, что «Семнадцать мгновений весны» — фильм, как говорится, на все времена, — сомнений нет. Интересно другое. Кому-то это может показаться странным, но предпосылок к тому, что из задумки режиссёра Татьяны Лиозновой получится что-то стоящее, по большому счёту, практически не было. Вся история создания «Семнадцати мгновений» настолько незакономерна и нелогична, что возникает закономерный вопрос: «Как же это получилось?».
Обо всём по порядку. Среди киношников издавна бытует мнение, что женщина и профессия кинорежиссёра — понятия несовместимые. К счастью, на то и существуют правила, чтобы делать из них исключения. Москвичка Таня Лиознова с детства мечтала стать кинорежиссёром. А было это, надо сказать, в начале 40-х годов, и тогда такие мечты даже для юноши были весьма необычны, а уж тем более для девушки. Таниным родителям увлечение дочки доставляло немало волнений, особенно нервничала мама. «Что с дочкой делать будем?» — спросила она, когда отец Татьяны в 1941 году уходил на фронт. «Дай ей решать самой, но, по мне, пусть лучше она будет хорошим врачом, чем плохой актрисой». Врачом Таня Лиознова так и не стала, а сразу после школы поступила на режиссёрский факультет ВГИКа, попала в мастерскую знаменитых С. А. Герасимова и Т. Ф. Макаровой. Правда, взяли Татьяну Лиознову с испытательным сроком. «Не справишься на первом курсе — выгоним!» — сказали девушке при поступлении. Она не справлялась. В ректорате уже лежал приказ об отчислении Татьяны Лиозновой и ещё трёх таких же студентов. Другая на её месте, может быть, и сдалась бы, но Татьяна боролась за свою мечту до конца. Она написала рассказ, вместе с тремя другими отчисленными студентами сняла по нему небольшой фильм и показала его Сергею Герасимову. В итоге Герасимов всех восстановил. «Это был мой первый режиссёрский урок, — вспоминала Татьяна Михайловна, — после которого я поняла, какая это ответственная профессия».
Татьяна закончила ВГИК, некоторое время работала ассистентом режиссёра у своего учителя Сергея Герасимова. Её первой самостоятельной режиссёрской работой стал снятый в 1958 году фильм «Память сердца» — драматический и одновременно лирический рассказ о судьбе английского лётчика, во время Великой Отечественной войны сбитого над русской деревней и спасённого простой русской женщиной. Затем были фильмы «Евдокия» с Людмилой Хитяевой в главной роли, «Им покоряется небо» с Евгением Евстигнеевым и Николаем Рыбниковым. А в 1973 году на экраны вышел фильм «Три тополя на Плющихе» — история любви московского таксиста и жительницы Подмосковья, приехавшей на рынок продать мясо. Случайная встреча двух одиноких людей переросла в большое чувство, любовь, последнюю для обоих. Сюжет простой и незатейливый, однако фильм «Три тополя на Плющихе» стал одной из самых популярных киноработ 70-х годов, а исполнители главных ролей Татьяна Доронина и Олег Ефремов были признаны одной из самых лиричных и запоминающихся актёрских пар советского кинематографа. В общем, в том, что Татьяна Лиознова состоялась как режиссёр, — сомнений нет. Но откуда взялся Штирлиц, откуда в творчестве режиссёра появилась тема разведки и политики?
Как известно, любой фильм начинается с идеи, которая затем воплощается в сценарий. Татьяна Лиознова в отношении идеи и сценария — режиссёр очень «привередливый» и скрупулёзный. «Я по 2–3 года искала ту историю, которую я бы прочла и у меня заколотилось сердце, — рассказывала Татьяна Михайловна в интервью газете „Известия“. — Только из-за этого я сняла так мало картин. Я годами сидела без зарплаты, ходила в одной юбке и продолжала искать свой материал». В начале 70-х у Лиозновой был как раз такой период мучительного поиска. В библиотеке киностудии имени Горького она случайно наткнулась на журнал «Знамя», где была опубликована повесть Юлиана Семёнова «Семнадцать мгновений весны». Прочитала и поняла — это именно то, что нужно.
Юлиан Семёнов — безусловно, мастер остросюжетного политического детектива, но надо сказать, что некоторые критики считают «Семнадцать мгновений весны» не лучшим произведением писателя. Правда, Татьяна Лиознова была совершенно другого мнения. «Когда мне в руки попал журнальный вариант „Семнадцати мгновений…“, я поняла, что должна поставить фильм. Я читала и чувствовала, как мороз пробегает по коже — это было не просто захватывающее повествование. Это была история войны, в которой я потеряла всех мужчин нашего рода, включая отца и трёх маминых братьев. Это моя история».
Есть идея, есть хороший материал, который нравится режиссёру, — значит, можно начинать снимать? Не тут-то было, для режиссёра Лиозновой с этого момента началось самое «интересное». Татьяна Михайловна сказала о своём намерении Семёнову, а тот её и огорошил: «Тань, да ты что, я уже продал сценарий в Ленинград и даже деньги уже получил…». Но Лиознова настаивала на своём: «Этот фильм должна снимать я!». И здесь надо отдать должное Юлиану Семёнову. Будучи, по воспоминаниям знавших его людей, человеком достаточно расчётливым, он, тем не менее, в данном случае поступил благородно. Он послал телеграмму на «Ленфильм», сообщив, что передаёт его на киностудию имени Горького, а деньги, полученные за сценарий, отправляет переводом.
Татьяна Лиознова с нетерпением ждала начала съёмок, надо было только получить из Ленинграда сценарий Семёнова — и вперёд… Но когда сценарий попал в руки Татьяны Михайловны, её постигло глубочайшее разочарование. Это было совершенно не то, что она увидела в книге Семёнова. А сам автор в это время уехал в Болгарию охотиться на кабанов, так что пришлось режиссёру делать двойную работу, так сказать, «за себя и за того парня» — перерабатывать литературный сценарий и писать режиссёрский. «Катастрофа! — вспоминала Татьяна Лиознова. — Я работала по 12 часов в сутки, не помню, спала ли. Но не скажу, что не получала удовольствия, ведь у меня были развязаны руки, к тому же я не шла против книжного материала, а, наоборот, отстаивала его». И именно благодаря «вмешательству» Татьяны Лиозновой в фильме появились едва ли не самые знаменитые сцены, которых не было в первоначальном сценарии, — празднование Штирлицем 23 февраля и безмолвная встреча разведчика с женой в кафе «Элефант». Интересный факт, эпизод свидания Штирлица с супругой вышел настолько удачным и выразительным, что произошёл обратный процесс — из фильма сцена перешла в книгу. «Я теперь, когда буду переиздавать книгу, туда впишу встречу с женой», — сказал Юлиан Семёнов после просмотра фильма.
До начала съёмок претендентом № 1 на главную роль считался Арчил Гомиашвили. По стране с огромным успехом только что прошла гайдаевская экранизация «Двенадцати стульев», в которой грузинский актёр сыграл роль Остапа Бендера, к тому же на кандидатуре Гомиашвили настаивал Юлиан Семёнов. Однако Татьяна Лиознова пригласила на роль Штирлица Вячеслава Тихонова, хотя первое впечатление от проб будущего «штандартенфюрера всех времён и народов» у неё было, мягко говоря, неоднозначное. «Когда мне сказали, что Татьяна Лиознова хочет попробовать меня на роль Штирлица, я пришёл на студию, чтобы сделать фотопробу, — вспоминал Вячеслав Васильевич. — Я для себя решил так: Штирлиц там один среди врагов — значит, не должен отличаться от них. А у фашистов в моде были гитлеровские усики, которые узкой дорожкой торчали из-под носа. Ну и я себе соорудил такие же. Когда мою фотографию показали Лиозновой, она пришла в неописуемый ужас, увидев Тихонова с гитлеровскими усиками. „Уберите сейчас же! — говорит. — Это страшно!“. А потом мы с ней решили, что я буду сниматься, так сказать, со своим лицом. Пусть зрители в первых сериях узнают известного артиста — тем сложнее и интереснее задача: заставить их забыть, что я — Тихонов, и думать только о Штирлице».
