В конце 1920-х – начале 1930-х гг. Алехин провел множество игр, в которых с блеском подтвердил репутацию сильнейшего шахматиста мира. Так, на турнире в Сан-Ремо (1930) из 15 партий он выиграл 13, а две свел вничью. В 1932–1933 гг. Алехин провел грандиозное шахматное турне по миру, выступив в таких экзотических странах, как Филиппины, Сингапур и Новая Зеландия. Из сыгранных 1320 партий он выиграл 1165.
В середине 1930-х в карьере великого мастера наметился некоторый спад – сказывалась усталость от бесчисленных коммерческих турниров и выступлений. Алехин пристрастился к алкоголю, стал допускать грубые ошибки во время игры. В матче на звание чемпиона мира в октябре-ноябре 1935 г. он уступил голландскому шахматисту Максу Эйве. Однако ровно через два года в матче-реванше Алехин вернул себе чемпионское звание, которое сохранил до смерти.
Вскоре после начала Второй мировой войны Алехин, не подлежавший призыву по состоянию здоровья, добровольцем вступил во французскую армию в звании лейтенанта. После оккупации Франции он перебрался в «свободную зону». А затем начался самый темный период в жизни шахматного маэстро. Чтобы получить разрешение на выезд в Португалию, Алехин был вынужден написать несколько статей под общим названием «Еврейские и арийские шахматы», которые в марте 1941 г. опубликовала оккупационная газета «Паризер цайтунг». Сам Алехин впоследствии объяснял, что его статьи были изуродованы и фактически переписаны заново; некоторые его биографы оспаривают это утверждение. Но никто не может отрицать того, что в 1941–1943 гг. Алехин участвовал в семи шахматных турнирах в нацистской Германии и на оккупированных ею территориях, давал сеансы игры вслепую для офицеров вермахта. В октябре 1943-го чемпион мира был приглашен на турнир в Испанию. Оттуда он уже не вернулся, фактически второй раз за жизнь добровольно оказавшись в положении изгнанника.
После Второй мировой войны ряд видных шахматистов выступил с призывом объявить Алехину бойкот из-за его сотрудничества с нацистами. Алехин пытался объяснить, что вынужден был выступать на турнирах в Германии из-за отсутствия средств и необходимости спасти жену, еврейку по национальности, но репутация чемпиона мира была уже испорчена. В январе 1946 г. великий шахматист переехал в португальский город Эшторил, где общался только со своим другом, чемпионом Португалии по шахматам Франсиско Люпи. 24 марта 1946 г. Алехина нашли мертвым в номере отеля. Причиной смерти стала асфиксия, вызванная попаданием в дыхательные пути куска мяса. Через десять лет, 25 марта 1956-го, прах шахматиста был перенесен на парижское кладбище Монпарнас.
На смерть чемпиона мира советский журнал «Шахматы в СССР» отреагировал так: «Алехин родился и вырос в России. В нашей стране развились его шахматный талант и сила… Советские шахматисты высоко ценят Алехина, как выдающегося мастера, внёсшего богатый вклад в сокровищницу шахматного искусства. Но как к человеку, морально неустойчивому и беспринципному, наше отношение к нему может быть только отрицательным». В жизни Александра Александровича Алехина были и светлые, и темные моменты, но в русской памяти он все же остался величайшим шахматистом нашей страны, вдохновенным мастером, ушедшим из жизни непобежденным чемпионом мира.
(1894–1982)
Елена Ивановна Дьяконова родилась 26 августа 1894 г. в Казани в семье мелкого чиновника, умершего вскоре после рождения дочери. Детство Елена провела в Казани, а в 1911-м с новой семьей матери перебралась в Москву, где поступила в частную женскую гимназию. Ее одноклассница Анастасия Цветаева оставила такой портрет Елены гимназических времен: «Тоненькая длинноногая девочка в коротком платье. Это Елена Дьяконова. Узкое лицо, русая коса с завитком на конце. Необычные глаза: карие, узкие, чуть по-китайски поставленные. Темные густые ресницы такой длины, что на них, как утверждали потом подруги, можно рядом положить две спички. В лице упрямство и та степень застенчивости, которая делает движения резкими».
В 18-летнем возрасте Елена заболела туберкулезом и по предписанию врачей отправилась лечиться в швейцарский курорт Клавадель. Там произошла встреча, изменившая всю жизнь юной москвички.
Начинающему французскому поэту Эжену Гранделю в то время шел 17-й год. В Клавадель его отправил отец, крайне недовольный тем, что его сын занимается таким несерьезным делом – поэзией. Видимо, Грандель-старший полагал, что горный воздух Клаваделя приведет голову сына в порядок. А вышло наоборот – Эжен встретил свою Музу, русскую девушку Елену Дьяконову. Потрясенный ее красотой и эмоциональностью, Грандель дал ей имя Гала (по-французски «праздник, торжество»), именно под впечатлением от встречи с ней он решил окончательно посвятить себя поэзии. В историю мировой литературы он вошел как Поль Элюар – этот псевдоним придумала ему Елена.
Влюбленным пришлось пережить испытание разлукой (Эжен вернулся в Париж, Елена – в Москву), преодолеть сопротивление родителей Эжена и внешние обстоятельства – началась Великая война 1914–1918 гг. Грандель ушел на фронт санитаром, но в марте 1916 г. Елена приехала в Париж, решив дождаться любимого во Франции. В феврале 1917 г. молодые люди заключили официальный брак, у них родилась дочь Сесиль.
Свадебное фото Дали и Гала 1958 г.
Впрочем, «нормальной» семьи не получилось – бурные ссоры сменялись не менее страстными примирениями. Но духовное родство между супругами несомненно было: Гала принимала деятельное участие в жизни мужа, разделяла его увлечения новомодным течением в искусстве – дадаизмом. В 1921 г. Элюар и Гала впервые посетили кёльн-скую мастерскую художника-дадаиста Макса Эрнста. Сначала Гала позировала ему для картин, а затем стала его возлюбленной, при этом не порывая с Элюаром. В 1922 г. Элюар, Гала и Эрнст поселились вместе во Франции, не скрывая своих отношений. Для свободных от устаревшей «буржуазной морали» молодых интеллектуалов такое поведение в то время было в порядке вещей. Например, Элюар любил показывать снимки своей обнаженной жены друзьям.
В августе 1929 г. Элюар и Елена с дочерью приехали в испанскую деревню Кадакес, в гости к новому знакомому Элюара – каталонскому художнику-сюрреалисту Сальвадору Дали. Он был моложе жены Элюара на 10 лет, но влюбился в нее мгновенно и навсегда. По воспоминаниям Дали, новая знакомая так впечатлила его, что он мог только истерически хихикать и пританцовывать вокруг нее. Галу тоже впечатлил странный живописец, балансирующий на грани гениальности и безумия. И когда во время одной из прогулок Дали признался ей в своих чувствах, она произнесла одну-единственную фразу: «Мой маленький мальчик, мы не расстанемся никогда». Элюару пришлось смириться с потерей жены. В качестве извинения Дали написал портрет поэта. Как он сам объяснял, «я чувствовал, что на меня возложена обязанность запечатлеть лик поэта, с Олимпа которого я похитил одну из муз».
Несмотря на то что в жизни Поля Элюара затем были другие женщины, он до самой смерти продолжал писать Елене нежные письма. Гала и Дали поженились только тогда, когда Элюар скончался. Церковный брак они заключили 8 августа 1958 г., через 29 лет после своей первой встречи.
Для Дали Гала стала источником вдохновения, идеалом женщины, постоянной и любимой моделью. В посвящении к своим мемуарам художник назвал ее «моим гением, моей победоносной богиней, моей Еленой Троянской, моей Святой Еленой». Жену художника можно видеть на самых известных его полотнах – от «Сна, вызванного полетом пчелы вокруг граната, за секунду до пробуждения» до «Атомной Леды», а многие картины художник подписывал двойным именем: Гала-Дали.
В бытовом плане Гала и Дали, что называется, нашли друг друга. Закомплексованный, непрактичный и застенчивый художник, одержимый множеством фобий, нуждался в опеке, и таким опекуном для него стала Гала. Она внимательно изучала заключенные мужем контракты и, если не была согласна с их условиями, расторгала их (об этом она как-то сказала: «Утром Сальвадор совершает ошибки, а во второй половине дня я их исправляю, разрывая легкомысленно подписанные им договоры»). Более того, Гала ощутимо влияла на творческую манеру художника, организовывала выставки его картин, находила спонсоров, заставила освоить множество смежных профессий – от оформления витрин бутиков до производства украшений. Именно благодаря ей творчество Дали начало пользоваться коммерческим спросом во всем мире.
Все это породило двойственное отношение к Гала. Одни называли ее алчной хищницей, подмявшей под себя безвольного гения, другие уверяли, что без Гала Дали просто пропал бы. Но нет сомнения в том, что Гала была для Дали практически всем – женой, любовницей, моделью, матерью, другом, менеджером, нянькой… Сестра жены художника Лидия так описывала их быт: «Гала возится с Дали как с ребенком, читает ему на ночь, заставляет пить какие-то необходимые таблетки, разбирает с ним его ночные кошмары и с бесконечным терпением рассеивает его мнительность».
