У Захарова милиционеры тогда обнаружили при себе 45 г марихуаны, у Расписного — гранату РГД-5 с запалом, а у Сливы — 48 г маковой соломки. При осмотре многочисленных автомашин оперативники нашли 4 ножа, резиновые палки, металлические прутья и макет пистолета.
Следует отметить, что на самом деле оружия было намного больше. При входе в отель, дабы подчеркнуть свои миролюбивые намерения, участники торжества сложили «стволы» в сумку и сдали в гардероб. Когда же началась операция, ее забрала под видом постояльца гостиницы специально предупрежденная на «пожарный» случай проститутка (из-за больших масштабов отеля и его специфического контингента милиционеры не устраивали тотальной проверки всех постояльцев, большинство из которых были иностранцы). В результате все задержанные на сходке через некоторое время были отпущены за недоказанностью преступлений.
Тем не менее акция московских сыщиков вызвала бурную реакцию в преступной среде. Поговаривали, что вскоре после облавы в «солнечном» неизвестные позвонили начальнику ГУВД по «прямому» засекреченному телефону и предупредили, что еще одна подобная акция — и с его сыном может случиться «неприятность». После того, как шум от неудачного дня рождения улегся, в начале 1993 г. Захар вернулся в тихую подмосковную Балашиху. Там он держал под контролем местную преступную группировку и активно внедрялся в нарождавшийся частный бизнес. Известны документы, согласно которым лично сам Захаров получал от ТОО «Камин» через Балашихинскую станцию автотехобслуживания новые автомобили «Жигули». Однако, будучи отчасти человеком добрым и сентиментальным, Захар не делал капитала на автобизнесе. Рассказывают, что 5 новых «Жигулей» из партии он подарил своим одноклассникам, прозябавшим в родной Сосновке и работающим трактористами и комбайнерами.
В очередной раз Захар привлек к себе внимание милиции в марте 1994 г., когда в Балашихе был расстрелян один из немногочисленных чеченских «воров в законе» Султан Даудов. Захар не терпел кавказских авторитетов и с трудом мирился с соседством Султана, но до открытых столкновений никогда не доходило. Как рассказывали оперативники, незадолго до кончины Султан приехал в офис балашихинской фирмы «Интеррос», где в сауне и баре частенько сиживал Захар (в определенных кругах этот офис был более известен как «Бесихинская дача»).
Султан приехал не просто так, а с претензией — один из приближенных Александра Александровича, некто Яша, вымогал деньги у друга Султана — Артура. Говорят, что Султан тогда угрожал пистолетом Яше, а наблюдавший за этим со стороны Захар многозначительно поинтересовался здоровьем Султана. Дальнейшие события показали, что этот интерес был вовсе не праздным.
21 марта рано утром к офису «Интерроса» подъехал джип, в котором находились сам Султан, его помощник Ислам и телохранитель Саша. Султан и Саша вошли внутрь, а Ислам остался за рулем иномарки. Едва они вошли в помещение, как раздались автоматные очереди. Через несколько секунд был открыт огонь и по джипу. Раненный в ногу Ислам попытался скрыться с места побоища, но был задержан местными оперативниками. На месте оперативники обнаружили ВАЗ-2109, в салоне которого находились трое молодых людей (один из них оказался администратором фирмы), собиравшихся куда-то вывезти раненного в голову Сашу. (Последний через 4 часа скончался в местной больнице). В салоне машины были также найдены пистолет и две снаряженные к нему обоймы.
Тело Султана сотрудники милиции нашли лишь через несколько часов в лесу на окраине соседней деревни Нова. Можно сказать, что это было последнее громкое явление Захара широкой общественности. После события на «Бесихинской даче» авторитет «лег на дно», опасаясь мести со стороны соотечественников Султана, да и сотрудники милиции были не прочь задать Захару несколько каверзных вопросов.
Наиболее крепкие позиции Захар, по данным оперативников, имел в липецкой и владимирской преступных группировках и при необходимости вызывал оттуда подкрепление. Захар был близко знаком с престарелым Гайком Геворкяном. После происшествия в «Солнечном» он также избежал неприятностей со стороны милиции, но, видимо, не только она имела к нему претензии. 12 апреля прошлого года в 19.30 у своей квартиры на улице Гарибальди он был расстрелян неизвестными из пистолета ТТ. Пули попали ему в голову и грудь. Позже от рук наемных убийц пали и друзья Захара Сергей Тимофеев по кличке Сильвестр, Игорь Максимов по кличке Макс, Александр Орахелошвили (Саша Итальянец) и другие.
Что же касается основных компаньонов Захара, то они пока преимушественно живы. Вячеслав Маракулович Слива, так и не ужившись с российским правосудием, обосновался в Канаде (кстати, он пытался выехать в Америку к своему «крестному отцу» Вячеславу Иванькову по кличке Японец, но американская полиция сочла его нежелательной персоной). Расписной после многочисленных покушений киллеров и газетчиков предпочитает разъезжать по просторам России, чаше всего появляясь в Москве.
Яров В. История Захара. Республика, 1995, 4 авг.
Сергей Мадуев — последний бандит Советского Союза
Жизненный путь Малуева был определен тем, что он родился на «зоне». Сын сосланного чеченца и кореянки — по документам он значился русским. Первый раз сел в 1974 г., когда ему было 17 лет. Тогда он получил 8 лет за разбои и грабежи.
В преступном мире Сергей Мадуев был известен под кличкой Червонец. Говорят, что «погоняло» это он заработал за то, что, садясь в такси, расплачивался всегда десяткой, не требуя сдачи, — вне зависимости от того, сколько набил счетчик. Он не был вором в законе, и на втором своем сроке стал нарядчиком в зоне — распределял других «зэков» по рабочим местам. Сам Мадуев часто называл себя «вором вне закона». Для него рамки этих понятий были слишком узки.
В декабре 1988 г. Червонец ушел в бега. В те тринадцать месяцев, что пробыл на свободе, он с новыми сообщниками метался от Астрахани до Петербурга, совершая убийства, разбои и грабежи. Его искала не только милиция, но и тбилисские и ташкентские воры, приговорившие Червонца к смерти за то, что сумел украсть часть денег из их общаков.
Однажды он приехал в один южный городок — отдохнуть и развеяться. В белом костюме и идеально начищенных ботинках Червонец направился в лучший ресторан. Официант за столик его не пустил: «Мест нет». «Да мне только поужинать, я с Севера приехал». — «Нету мест. К директору обращайтесь». Пришла директор ресторана, сверкая золотыми зубами. «Дорогая…», обратился было к ней Червонец. «Я тебе не дорогая, а очень дорогая, — перебила его она, — не понял, что ли, мест нет». Поздним вечером того же дня, собирая ценности в квартире золотозубой начальницы, Червонец легонько постукивал стволом нагана ей по носу: «Канарейка ты глупая, я же всего-навсего пообедать хотел…» Вскоре он попался, но смог разоружить и посадить под замок целое отделение милиции.
Мадуев мог накормить мороженым на улице целую ватагу ребятишек, мог, отбирая у кооператора партию видеомагнитофонов, вернуть один по просьбе беременной жены предпринимателя. Но мог и стрелять в женщин, мог и оставлять за собой трупы детей.
В июне 1989 г. банда Мадуева решила ограбить Романа Шалумова, крупного предпринимателя в Ростовской области. Шалумов не хотел отдавать деньги и был застрелен на глазах у жены. Женщину уволокли в дом и там задушили. Уходя, преступники подожгли дом, на втором этаже которого спал маленький сын Шалумова, погибший в огне. На суде Мадуев говорил, что если бы знал о том, что в доме ребенок, то сам бы вынес его из огня.
В декабре 1989 г. Мадуев искал по всему Петербургу своего сообщника. Он нервничал и заскочил погреться в кафе «Ориент». Швейцар сделал ему замечание и попросил снять верхнюю одежду. «Наглые» притязания швейцара настолько взбесили Мадуева, что он выстрелил привратнику сначала в грудь, потом в голову, затем взял со столика свои перчатки и ушел.
Его взяли 8 января 1990 г. на ташкентском вокзале в поезде «Ташкент-Москва». Один из сотрудников милиции приковал Мадуева к своей руке. Но Червонец свободной рукой выхватил гранату и зубами вырвал чеку, попытавшись взять в заложники всю опергруппу. Это ему почти удалось. Но один из милиционеров выстрелил Мадуеву в руку, сжимавшую лимонку, а другой успел схватить гранату и выбросить ее за дверь.
Его стали возить по следственным изоляторам разных городов. В Бутырках он сидел в одиночке в камере смертников. Позже его перевели в Петербург в знаменитые Кресты Начальнику тюрьмы Степану Лемчуку Червонец заявил прямо: «Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел и отсюда уйду…»
Мадуеву помогла в побеге следователь прокуратуры по особо важным делам Наталья Воронцова. Она передала своему подследственному в камеру его же наган, изъятый при задержании и приобщенный к делу.
