Стоимость лицензии Амуррыбвода на ловлю тайменя и ленка – 100 долларов в день. За прокат снаряжения, за сопровождение, охрану на маршруте, обслуживание, питание, переезды на машинах и лодках, за гостиницу в городе в день приезда и отъезда тоже надо платить. И получается довольно круглая сумма.
Предпочтение рыболовы отдают путешествиям по рекам, впадающим в Японское море. Но нередко посещают и те, что впадают в Охотское море, в частности Тугур и Амгунь. Воды последней перед впадением в море сливаются с водами Амура. Тугур – наиболее обжитая рыболовами река. На расположенных там базах имеются радиостанции, поддерживающие связь с Хабаровском.
Вернемся, однако, к нашему путешествию. Ловили мы в основном, останавливаясь на широких длинных плесах. Цепью растягивались вдоль берега и, стоя по колени в быстром потоке, облавливали участок за участком. Использовали блесны типа «Mepps» и «Perlox» № 3 и 4 белого цвета; «Abu», «Garsia» и «Aglia», черные в крапинку, а также несколько различных типов воблеров. Лично мне с тайменем больше всего везло именно на плесах, при забросах со стороны берега на течение. На одном из таких участков я выудил целых пять рыб, но похвастать их размерами не могу – все это были 40-45-сантиметровые таймешата. Естественно, я их отпустил.
Забегая вперед, замечу, что мне так и не подфартило зацепить на том маршруте экземплярчик посолиднее. Прав оказался Юрий Орлов: крупный таймень абсолютно игнорирует мелкие блесны.
В Анюе ловить спиннингом во время сплава следует, забрасывая блесну под крутой берег, а не на стремнину. Я провел своеобразный эксперимент, целый час отправляя приманку с лодки на середину реки, меняя блесны и воблеры (они у нас тоже работали), меняя глубину и темп проводки, но ни разу не почувствовал ни одной поклевки. А мои товарищи, забрасывавшие в сторону ближнего берега, успешно вываживали 1,5-килограммовых ленков и небольших таймешат весом до 1 кг. Наконец мои нервы сдали, и я испортил коллегам праздник клева, продолжив блеснить в одном с ними направлении – наши лески время от времени начали перехлестываться.
Темны ночи на дальневосточных реках. Стоит отойти от костра на 30 м – и уже не различаешь, где кончается берег и начинается вода. В одну из таких темных ночей испытывали мы привезенных из Москвы искусственных мышей. Тайменю наши московские мыши явно были не по вкусу, а вот ленки ими не брезговали. Примечательно, что ленок хватал мышь не тогда, когда она переходила со стремнины на участок с более тихим течением, а гораздо позже, когда мышь двигалась уже вдоль берега, почти параллельно ему, и на мелководье. Сразу вспомнились монгольские реки Орхон, Тола, Керулен, где ленок вел себя ночами совсем иначе: он бросался на мышь с шумом и плеском именно в момент перехода приманкой границы течений.
Первый из крупных тайменей попался нам только на третий день сплава. Клюнул он на «Vibrax» и весил немного – 8,5 кг. После взвешивания и серии фотоснимков рыбу торжественно внесли в воду и поставили головой против течения. Но таймень не уплывал. Пробыв на берегу не более трех минут и оказавшись снова в родной среде, он долго не мог прийти в себя. Чтобы помочь рыбе, Юрий удалил воздух руками из-под жаберных крышек тайменя и сделал рыбе закрытый массаж сердца (брюшная стенка у тайменя мягкая, и сердце хорошо прощупывается). За всю рыболовную практику у Орлова был только один случай, когда рыбу ему не удалось спасти – передержали на воздухе лишнее время.
Скоро наш пленник самостоятельно уткнулся головой в дно, а это означало, что по прошествии нескольких минут он исчезнет из нашего поля зрения. Так и случилось: внезапный мощный рывок – и рыба устремилась против течения в глубину.
Лодки едва отчалили от берега, как у Владимира спиннинг согнулся почти до самой воды. Сомнений не было: снова блесной соблазнился речной «тигр», но на этот раз наверняка более внушительных размеров. Все остальные свернули снасти, работают только весла да затворы фотоаппаратов. Задача Владимира ясна: удержать рыбу в русле, не дать ей снова зайти под крутой берег, в коряги, пока мы не увидим подходящую отмель, куда можно причалить. Но отмели пока не видно, до противоположного пологого берега 50 м, но на быстром течении, да еще с крутящейся вокруг лодки здоровенной рыбиной вряд ли удастся выгрести.
Таймень, тем не менее, ведет себя относительно спокойно: полукругом обходит лодку, на минуту пропадает в глубине, затем снова всплывает так высоко, что над водой торчат его мощная, широченная спина и огромный красный хвост. Смотришь на эту громадину и думаешь: да рвани он разок покрепче – мы все полетим из лодки. К счастью, таймень моих мыслей не прочитал. Владимиру удалось еще немного подтянуть рыбу поближе к борту, но сокращать 7-8-метровое расстояние до лодки таймень явно не был намерен.
И так пролетает минут пятнадцать, прежде чем, заметив отмель на середине реки, мы успеваем к ней пристать. Владимир ступает в воду, начинает пятиться к возвышающейся над рекой гряде, двумя руками удерживая спиннинг и не сводя глаз с рыбы. Единоборство продолжается еще пару минут, но вот уже и Юрий совершает удачный маневр, прямо как на футбольном поле: обходит тайменя далеко сзади, затем аккуратно приближается и в броске, резко сгибаясь, хватает рыбину за хвост, сдавливая его руками и одновременно подталкивая тайменя на отмель. Борьба окончена. Трофей тянет на 18,5 кг! Он так и остался самым крупным из всех тайменей, которых нашей команде удалось выловить на том маршруте.
А личный дневной рекорд Юрия Орлова – таймень весом 54 кг, пойманный на обычный титановый спиннинг с «Невской» катушкой. Его ночной рекорд – 36-килограммовый таймень (приманкой была мышь). Рекорд по продолжительности вываживания речного «тигра» из родной стихии с целью прогулять его на свежем воздухе составил 70 минут, а клюнул всего-то 8-килограммовый таймешок, но снасть была оборудована «плетенкой» диаметром 0,12 мм.
Дорогой дорогалевский окунь!
Волшебное рыбацкое местечко, о котором я хочу рассказать, находится совсем недалеко от деревни Дорогали. Старинное русское название затерянной в подмосковных лесах деревеньки давно уже стало для меня родным и приятным. Лет десять назад один из моих друзей взял меня с собой на рыбалку на небольшое лесное озерцо, о существовании которого я до той поры и не подозревал, хотя и разливается оно примерно в 10 км от места, где дача моя находится. Само озерцо совсем даже невелико, по нашим рыбацким понятиям – просто крохотное, настолько, что без помех друг для друга на нем могут разместиться максимум три-четыре рыбацкие лодки. При большем скоплении лодок лески спиннинговых удилищ наверняка будут перехлестываться при забросах. Но как раз в миниатюрности этого природного водоема и заключается вся его прелесть. И пусть знаем об этом озерце не только мы с другом, но ни разу за много лет мы не пересекались там с кем-либо еще, хотя следы недавнего присутствия туристов почти всегда обнаруживали.
Между собой мы называем озеро лесным. На самом деле это – затопленная на торфянике впадина длиной 150 м и шириной около 80 м. Средняя глубина лесного озера такова, что каждая древняя коряжка, коих на дне великое множество, видна как на ладони. По берегам с двух сторон озеро окружено густыми камышовыми зарослями, еще с двух сторон вплотную к воде подступает лес.
Чтобы найти это озеро, надо по лесной дороге, ведущей от восточных окраин города Ликино-Дулево (это Орехово-Зуевский район), проехать 7–8 км в сторону деревни Дорогали и, не доезжая до нее, свернуть влево, на одну из малоприметных, почти полностью заросших старых просек. Указать более точный ориентир не просто затруднительно, но фактически и невозможно, ведь это же лес. Однако, поплутав с часик по просекам, вы в любом случае наткнетесь на лесное озеро, так как наклон холма в сторону впадины непременно приведет путника к самой воде. Первое время мы и сами неоднократно проскакивали тот поворот, возвращались и, как новички, тыркались в каждую встреченную просеку. Здесь я считаю своим долгом предупредить, что лесная дорога в Дорогали мало похожа на скоростную трассу и двигаться по ней даже на второй скорости не всегда удается. Начинали мы обкатывать тот маршрут на «Ниве», а теперь предпочитаем уазик, который не так жаль царапать о разросшиеся ветви ельника.
Сколько бы раз мы ни ездили на лесное озеро, всегда возвращались с уловом, в основном из окуней. Небольшие щучки, уже выросшие из возраста «карандашей», но еще не достигшие внушительной зубастой солидности, тоже цепляются, но гораздо реже, чем окунь. Полосатый же там ненасытен, почти каждый заброс сопровождается поклевкой… либо плавным зацепом за прогнившую торфяную коряжку: если хищник не успел еще догнать легкую вращающуюся блесну, то вряд ли удастся довести ее беспрепятственно до лодки – непременно «клюнет» одна из бесчисленных подводных коряг. Мне иногда кажется, что их специально собрали со всего леса и рассыпали в хаотичном беспорядке по дну лесного озера.
