Великие книги этих женщин берут свое начало, по крайней мере, в 1930-х, когда Доротея Бранд [Dorothea Brande] написала книгу «Стать писателем» [Becoming a Writer] (1934) и Бренда Улэнд [Brenda Ueland] написала «Если вы хотите писать» [If You Want to Write] (1938). Слава богу, обе книги продолжают выходить, призывая новые поколения влиться в сообщество писателей.
Бранд делится, что предпочитает кофе, полумягкий простой карандаш и бесшумную портативную печатную машинку. Она дает совет, что должен читать писатель и когда он должен писать. В сфере ее интереса раздумье, подражание, тренировка и отдых. Но лучше всего она пишет о самокритике. Чтобы стать регулярным автором, утверждает она, нужно заставить замолчать в себе критика еще в самом начале. Внутренний критик может оказаться полезным, только когда большая часть уже сделана, когда Вы переходите к оценке и переработке. Под влиянием идей Фрейда, она говорит, что на ранней стадии творчества автор должен писать свободно, «включая бессознательное»:
«До этого момента лучше сопротивляться соблазну перечитывать написанное. Пока Вы тренируетесь писать легко и свободно и учитесь писать при любых обстоятельствах, чем реже Вы обращаете критический взгляд на свою работу, тем лучше — даже если это беглый взгляд. Превосходство или тривиальность Вашего текста до этого момента не рассматриваются.
Но теперь, самое время вернуться и беспристрастно изучить написанное, это может оказаться весьма полезным».
Сорок лет спустя, другая женщина-писатель — Гэйл Годвин [Gail Godwin] — пишет на ту же тему в эссе «Сторож у ворот» [The Watcher at the Gate] (1974). Для Годвин, сторож — это «сдерживающий критик, который живет во мне», и который проявляется в разных формах, чтобы ограничить творчество:
«Удивительно, как далеко может пойти сторож, чтобы не дать Вам увлечься полетом собственного воображения. Сторожи — это пресловутые точилки для карандашей, сменные картриджи, лейки для растений, починки по дому и ненависть к беспорядку в доме или на столе. Они — принудительные надсмотрщики. Они культивируют прихоти, которые, по их мнению, присущи «писателям». И они скорее умрут (и уведут с собой в могилу Ваше вдохновение), чем рискнут сделать из себя посмешище».
Как и Бранд, Годвин заимствует центральные образы из Фрейда и цитирует Шиллера: «В случае с творческим сознанием… интеллект отзывает своих сторожей у ворот, и идеи врываются… и только тогда ум инспектирует и оценивает это множество». Шиллер распекает приятеля: «Ты отказываешься слишком быстро и отвергаешь слишком бескомпромиссно».
Бренда Улэнд борется с внутренним и внешним критицизмом со страстью принцессы-воительницы и рвением суфражистки[92]. Название одной из глав ее книги: «Почему женщины, которые делают слишком много работы по дому, должны пренебречь этим ради письма». В первой главе она декларирует: «Все талантливы, оригинальны и имеют нечто важное сообщить миру».
Она отмечает, что «все люди, которые пытаются писать… становятся беспокойными, зажатыми, натянутыми, превращаются в педантов, которые больше всего на свете боятся, что напишут нечто, что будет не так хорошо, как Шекспир». Это все громкий голос критика, один циклопический сторож:
«Ничего удивительного, что Вы не пишите и откладываете месяц за месяцем, квартал за кварталом. Поэтому когда Вы пишите, если из этого вообще что-то выйдет, чувствуйте себя свободно, раскованно и расслабленно. Единственные хорошие учителя в этом случае — друзья, которые Вас любят, которые думают, что Вы интересны, или очень ценны, или забавны. Они относятся к вам так:
«Расскажи мне еще. Расскажи мне все, что знаешь. Я хочу понять, что ты чувствуешь и знаешь, все, что происходит внутри тебя. Вытащи это на свет».
А если у вас нет такого друга, а вы хотите писать, тогда его нужно выдумать».
Для Годвин арсенал оружия против сторожа включает: дэдлайны, сжатые сроки, неподходящее время, письмо, когда Вы устали, письмо на плохой бумаге, письмо в таких жанрах, от которых никто не ждет чудес».
До этого места, я разбирал только одну часть уравнения: важность молчания внутреннего критика на начальном этапе творчества. У Вас есть право спросить: «Но когда голос говорит во время переработки, что мне ждать от него?» Голос будет работать лучше, после, скажу я нескромно, знакомства с приемами письма. После, голос может спросить: «Тебе правда нужно это наречие?» или «Может, здесь нужна золотая монета?», или «Пора спуститься на землю с лестницы абстракции и привести пример»?
Итак, закончу важным уроком: скрупулезное применение всех приемов письма парализует работу, если Вы попытаетесь применить их слишком рано или если Вы будете применять их как догму. Доротея Бранд, Бренда Улэнд, Гэйл Годвин — все эти женщины имели правильное представление. Впереди ждет много критической работы, и много критики со стороны. Побалуйте себя для начала, может, чашкой кофе.
Практикум
1. Относитесь внимательнее к тем моментам, когда внутренний критический голос начинает кричать вам в уши. Что он пытается донести? Составьте список неприятных вещей, которые голос может Вам нашептать. Теперь сожгите его и спустите в унитаз.
2. Заведите в своем окружении по крайней мере одного человека, который будет хвалить Вас без всяких причин, который жаждет рассказать, что работает в Вашей статье, даже если Вы знаете, что далеки от совершенства. Можете ли Вы быть таким человеком в жизни другого автора?
3. Готовьтесь к тому моменту, когда Вы призовете свой критический голос. Составьте список вопросов, которые должен задать голос. Пробегитесь по приемам письма, чтобы подготовить список.
4. Г. Годвин пишет, что она обманывает «сторожа», скрывая жанр текста. Если она работает над черновиком рассказа, она претворяется, что это письмо. В следующий раз, сражаясь с текстом, начните с приветствия (Уважаемый…) и напишите другу о рассказе, который собираетесь написать. Получилось?
Копите информацию — она может пригодиться для крупных проектов в будущем. Чтобы собрать сырой материал для большого проекта, сохраняйте обрывки, которые другие выбрасывают.
Когда писатели рассказывают мне, как они работали над большими проектами, они часто используют одну из двух метафор для описания метода работы. Первая — компостирование. Чтобы вырастить хороший урожай, нужно сначала удобрить землю. Для этого многие огородники делают у себя в саду компостную кучу из органических отходов, куда собирают бесполезные остатки, типа банановой кожуры.
Вторая метафора — с мира по нитке. Ниточка к ниточке — и собирается маленький клубок, который скатывается в шар побольше, а иногда достигает размеров, достойных гордости обладателя. Некто Фрэнсис Джонсон [Francis Johnson] скатал из бечевки шар весом 8500 кг и диаметром 4 м. Его «шедевр» стал местной достопримечательностью у въезда в городок Дарвин [Darwin], штат Миннесота.
Джонсон должен стать официальным святым тех, кто собирает кусочки статей, надеясь, что в один прекрасный день они превратятся в нечто, годное к публикации. Вот, как это бывает со мной: меня задевает некоторая тема из политики или искусства. Сейчас, к примеру, я озабочен проблемами мальчишек. Отец трех дочерей, я наблюдаю, как многие молодые девушки получают хорошее образование и успешно находят работу, в то же время, молодые люди заметно отстают. Мне не хватает знаний и времени, чтобы написать об этом сейчас, но в будущем это вполне реально. Шансы повысятся, если я начну собирать «по ниточке».
Чтобы собирать «по нитке», мне нужна обычная папка или коробка. Я предпочитаю большие пластмассовые, похожие на пакет молока. Я выставляю папку в кабинете и приклеиваю этикетку: «Проблемы мальчиков». Как только я признаю, что интересуюсь определенной темой, начинают происходить определенные вещи. Во-первых, я начинаю замечать больше публикаций по данной теме. Во-вторых, я чаще обсуждаю это с коллегами и друзьями. А они, в свою очередь, подкидывают мне информацию. Постепенно моя папка заполняется материалом: сравнительный анализ выпускных баллов юношей и девушек, статья о том, вредны или полезны видеоигры для развития мальчиков, очерк о том, что все меньше юношей занимаются спортом в высших учебных заведениях. Это серьезная тема, поэтому я выжидаю. Проходят недели, иногда месяцы, и однажды я загляну в папку и услышу шепот: «Пора». Я удивляюсь, сколько накоплено материала, а еще больше я поражаюсь, что узнал так много, просто собирая «с миру по нитке».
Процесс «выращивания» статьи может показаться затянутым и непродуктивным. Слишком длинное ожидание. Секрет в том, чтобы выращивать одновременно несколько урожаев в Вашем саду. Можно удобрять один, когда время пожинать другой. Поэтому, у меня в кабинете несколько папок с этикетками:
