Сюркуфу были присуждены двадцать семь тысяч ливров из стоимости проданных товаров; в соответствии с законом были награждены и другие участники рейда. Основанием для такого решения было то, что Сюркуф в свое время по всем правилам обращался с просьбой выдать ему патент на корсарство и не получил его не по своей вине.
А Сюркуф, пока шло судебное разбирательство, влюбился в Мари Блез, красавицу из зажиточной бретонской семьи, и заявил, что покончил с пиратством и намерен жить дальше на берегу, чтобы не выпускать из виду прекрасных глаз своей возлюбленной. Правда, счастье его длилось не столь долго, как хотел бы молодой пират, ибо его добыча значительно уступала состоянию семьи Блезов и другие соискатели руки Мари Блез, хотя и не были столь красивы, мужественны и славны, как корсар, превосходили его богатством. Тогда Сюркуф взял с возлюбленной слово, что она дождется его, и в июле 1798 года отправился в поход, чтобы добыть денег, которые должны были удовлетворить претензии преданного революции семейства Блезов.
Сюркуф покидал Нант на «Клариссе», специально построенной как корсарский корабль.
Будущий тесть приехал в Нант, осмотрел «Клариссу» и, убедившись в серьезности намерений Сюркуфа, пожелал ему доброго пути, поклявшись, что проследит, чтобы невеста дождалась возвращения Робера. Комиссар Директории в Нанте торжественно вручил Сюркуфу документы, из которых явствовало, что он находится на службе республики в качестве корсара, а также набор республиканских флагов.
Несмотря на торжественные проводы и уверенность матросов в том, что десятки английских кораблей сдадутся, как только увидят трехцветный флаг Сюркуфа, добыча не давалась в руки корсарам. Желая оправдать свою репутацию, обычно осторожный Сюркуф приказал напасть на первый же английский корабль, встреченный у берегов Африки, несмотря на то, что тот был велик и хорошо вооружен. Артиллерийская дуэль продолжалась три часа, и «Клариссе» пришлось покинуть поле поля, лишившись фок-мачты. К счастью для корсаров, англичане в ходе боя также понесли значительный урон и преследовать их не стали.
Пришлось зайти в Рио-де-Жанейро и ставить новую мачту и паруса. Там же улыбнулось счастье. У берега был взят небольшой бриг, на который Сюркуф перевел офицера и шестерых матросов, чтобы они вернулись на трофее в Нант и поведали, что Сюркуф начал победное шествие по морям. С офицером Сюркуф отправил и письмо возлюбленной. Письмо написал младший брат: Робер ненавидел всякую писанину.
Губернатор Маларте был вынужден принять своего врага и признать его документы. Сюркуф мог торжествовать — губернатор был вновь унижен.
В следующем году Сюркуф крейсировал у берегов Суматры. После тяжелого боя он захватил два английских корабля, потом задержал датский корабль (под предлогом того, что на его борту были товары, принадлежавшие англичанам), без единого выстрела захватил большое португальское судно с грузом пряностей и вернулся в Бенгальский залив, где за четыре года до того столь блистательно победил «Тритона». Сюркуф полагал, что англичане будут искать его восточнее, а он тем временем сможет безнаказанно действовать у берегов Калькутты.
Сюркуфу действительно удалось захватить там два судна и отправить их на Реюньон, но через месяц после этого его выследил английский фрегат «Сибилла», и началась погоня, во время которой Сюркуф приказал бросить за борт пушки и ядра, чтобы облегчить «Клариссу». Наступила ночь, и в темноте «Клариссе» удалось скрыться от погони.
Эпизод с «Сибиллой» показывает, что Сюркуф, упоенный успехами, стал беспечнее относиться к опасности. Когда утром выяснилось, что «Кларисса» ушла от погони, корсары сразу успокоились и, вместо того чтобы покинуть опасную зону, изменили курс и вернулись на старое место. И тут же, словно по волшебству, в лучах поднявшегося солнца показались паруса американского торгового корабля.
Одного Сюркуф не учел: «Сибилла» не ушла далеко. И предупредительный выстрел, далеко разнесшийся в океане, был истолкован ее капитаном правильно: значит, корсар не бежал, а снова вышел на охоту. «Сибилла» бросилась на выстрел, и Сюркуф, узнавший издали паруса своего врага, бросил американца и повернул в открытое море.
Но и на этот раз Сюркуф не ушел из Бенгальского залива. Встречи с «Сибиллой» произошли 29 и 30 декабря 1799 года, а уже в первый день нового года корсар совершил удивительный по дерзости набег.
В Калькутте знали о присутствии Сюркуфа, и потому, когда английский корабль «Джейн» вышел в море, направляясь в Бомбей, он не решился следовать в одиночку, а подождал, пока к нему присоединятся еще два больших корабля, следовавших тем же курсом.
На рассвете капитан «Джейн» увидел, что его корабль отстал миль на пять от двух кораблей, но это его не очень беспокоило, потому что в случае опасности те всегда могли вернуться. И тут показался незнакомый парус. Неизвестный корабль приблизился весьма осторожно. Это была «Кларисса». Сюркуф опасался, что вновь встретил «Сибиллу». Поняв, что перед ним торговцы, Сюркуф направился к отставшей «Джейн», капитан которой тут же приказал палить из пушки, чтобы привлечь внимание остальных судов. Но те, хотя и слышали выстрелы, предпочли продолжить путь. «Джейн» бросили на произвол судьбы. На ней была всего одна шестифунтовая пушка. Неравный бой продолжался до тех пор, пока на «Джейн» оставались ядра. Последний выстрел сделали, зарядив пушку мушкетными пулями.
Налетел неожиданный шквал, и большие английские корабли, все еще продолжавшие делать вид, что ничего не случилось, вынуждены были убрать часть парусов. Капитан «Джейн» приказал парусов не убирать. Казалось, «Джейн» вот-вот догонит трусливых спутников, но Сюркуф тоже не сбавлял хода и вскоре настиг и захватил «Джейн».
Сюркуф был горд этим боем: ведь он вел его на глазах больших английских кораблей и в каждую минуту могла появиться «Сибилла» или какой-нибудь другой английский фрегат. Капитану «Джейн» Сюркуф великодушно вернул шпагу — тот сражался до последней возможности. Потом спросил: а что за корабли на горизонте? Почему они не пришли на помощь? Англичанин ответил, что это его соотечественники. И Сюркуф сказал: «Если бы они попались мне в руки, я повесил бы их за предательство».
Сдав призы в Реюньоне, Сюркуф поспешил снова в море. На этот раз ему пришлось оставить в порту «Клариссу» — ее ремонт потребовал времени. Но недостатка в кораблях не было. Все судовладельцы рады были предложить свои корабли удачливому корсару. Поэтому Сюркуф тут же вышел в море на «Уверенности», причем помимо команды из ста человек губернатор по собственной инициативе выделил ему двадцать пять солдат — лучших стрелков острова.
Робер же ушел на остров Маврикий, где переоборудовал свое новое судно, чтобы можно было не опасаться английских фрегатов, и проводил учения команды. В Бенгальский залив идти было опасно: у Суматры дежурил американский фрегат «Эссекс». Тогда Робер повел корабль к цейлонским берегам. В первые же дни удалось захватить несколько английских судов, груженных пряностями и другими товарами. Трофеи были столь велики, что Сюркуфу пришлось обратиться к запрещенному методу: вместо того чтобы отводить призы во французские владения, он брал с них выкуп. Но даже при том, что несколько кораблей было отпущено, команда Сюркуфа уже через неделю уменьшилась почти вдвое. С этой командой удалось взять большой, переделанный из военного фрегата и соответственно вооруженный английский корабль «Кент». В английских газетах помещались ужасные рассказы о зверствах Сюркуфа, но они были в основном домыслами газетчиков, не желавших примириться с безнаказанностью французского корсара.
Теперь можно было возвращаться домой и просить руки прекрасной Мари Блез. Распродав товары и получив свою долю, Сюркуф повел «Уверенность» к берегам Франции.
Свадьба Мари Блез с корсаром, капитал которого составлял два миллиона франков, состоялась в Сен-Мало, и соответствующая запись сохранилась в книгах мэрии. Кроме того, гражданин Робер Сюркуф получил от правительства Франции патент на офицерский чин. Нельзя сказать, чтобы эта честь порадовала Сюркуфа, но его родственники были довольны, потому что уже двести лет высшим признанием заслуг корсара во Франции считалось внесение его в списки офицеров флота. Правда, в то время с Англией заключили мир, и услуги Сюркуфа Франции не требовались. Однако перемирие было недолгим. Снова началась война, Сюркуф был вызван в Париж и стал одним из первых кавалеров ордена Почетного легиона, учрежденного Наполеоном. При личной встрече с первым консулом Сюркуф получил предложение командовать небольшой эскадрой быстроходных судов в Индийском океане для охоты за торговыми судами англичан. Предложение было лестным, но корсар отказался. Дело в том, что командовать всем французским флотом в Индийском океане был назначен адмирал Линуа, а Сюркуф был о нем низкого мнения. Наполеон не стал настаивать, тем более что Сюркуф сказал ему, что согласен на свой счет вооружить несколько каперских судов и отправить их в море. Одним из кораблей командовал его младший брат, которого удалось выручить из английского плена во время краткого мира.
