В 1880-е годы Дурновно, заняв пост директора департамента полиции, попытался заменить Рачковского, заведующего заграничной агентурой в Париже, своим человеком. Но, как оказалось, явно недооценил Петра Ивановича.
Узнав о происках Дурново, Рачковский блестяще провел разработанную им комбинацию, которая не только стоила Дурново поста директора Департамента полиции поста, но едва не погубила всю его карьеру.
Дурново имел несколько любовниц, о чем стало известно Рачковскому. Шеф полиции был влюблен в проститутку и на ее содержание тратил огромные суммы, дошел даже до того, что задолжал своим кредиторам 60 тысяч рублей. Проститутка встречалась также с послом Бразилии в России, которому адресовала нежные письма.
Рачковский первым делом позаботился о том, чтобы Дурново стало известно об измене возлюбленной. Потеряв от ревности голову, директор Департамента полиции приказал тайному агенту проникнуть в дом бразильского посла и добыть письма любовницы. Взломав ящик письменного стола, агент доставил Дурново письма. Прочитав их, любовник пришел в бешенство. В момент бурного объяснения с возлюбленной Дурново избил ее до полусмерти. Вся в кровоподтеках и синяках, с распухшими от слез глазами, она явилась на свидание с бразильским послом и все ему рассказала. Посол написал жалобу Александру III. На деле П. Н. Дурново царь написал: «Убрать эту свинью в 24 часа». Однако министр внутренних дел упросил царя сделать Дурново сенатором.
И вот пути Дурново и Рачковского снова пересеклись..
Спустя два дня после Кровавого воскресенья император назначил генерал-майора Трепова петербургским генерал-губернатором и одновременно товарищем министра внутренних дел и заведующим полицией свиты Его Величества. Трепов плохо разбирался в политическом сыске, ему требовались опытные помощники. Манасевич-Мануйлов, улучив момент, попросил Трепова походатайствовать за Рачковского перед царем под предлогом укрепления Департамента полиции.
Спустя пять месяцев после убийства Плеве Рачковский получил приглашение от директора Департамента полиции Гарина явиться к Трепову. Генерал встретил Петра Ивановича очень любезно и сообщил, что его примет сам государь император.
Уже на следующий день Николай II принял Рачковского в Царском Селе — он любил лично беседовать с сотрудниками тайной полиции. Царь объявил Рачковскому о назначении его на должность вице-директора Департамента полиции по политической части. Император распорядился выдать Рачковскому содержание за все время его вынужденной отставки.
В 1905 и 1906 годах Рачковский настолько вошел в доверие к Николаю II, что получил право на регулярные доклады императору, минуя директора Департамента полиции и министра внутренних дел. Это сразу сделало Рачковского важной и влиятельной закулисной фигурой в Российской империи — с мнением его вынуждены были считаться царские сановники. Председатель Совета министров Витте писал: Рачковский, «в сущности, ведал Департаментом полиции…»
Вскоре после назначения Рачковского генерал Трепов оставил все официально занимаемые им посты и перешел на «скромную» должность коменданта царского дворца в Царское Село, а в действительности возглавил «теневой кабинет» царя, фактически тайное военно-полицейское правительство России, созданное Николаем II и его ближайшим окружением для борьбы с революцией.
Влияние и значение Рачковского после этого назначения только усилилось. Грепов, обыкновенный кавалергард, полицейскую службу знал плохо и со временем полностью попал под влияние Рачковского.
Но в это время министром внутренних дел и шефом жандармов стал Дурново. На одном из своих еженедельных докладов царю новоиспеченный министр заговорил об отставке Рачковского, на что царь ответил: «Вы всегда спешите. Подождите, дайте справиться с революцией, дойдет очередь и до Рачковского».
Вице-директор Департамента полиции по политической части Рачковский, добившись реванша в борьбе со своими противниками среди царских чиновников, начал активную борьбу с революционерами С помощью Азефа ему удалось предотвратить подготовленные эсеровскими боевиками теракты против генерала Трепова, великих князей Владимира Александровича и Николая Николаевича, за что он получил от царя несколько орденов и крупное денежное вознаграждение.
Наибольшую опасность для самодержавия в России Рачковский видел в большевиках. Он сыграл важную роль в подавлении декабрьского восстания в Москве, лично руководил арестом членов Московского комитета РСДРП(б).
За участие в подавлении московского восстания царь щедро наградил Рачковского, выдав ему 72 тысячи рублей. Николай II так расчувствовался, что снял с себя орден Святого Владимира и прикрепил его к мундиру Петра Ивановича.
Французы были встревожены революционными событиями в России и всерьез опасались за судьбу вложенных в ее экономику капиталов. Азеф сообщил Рачковскому, что группа боевиков эсеровской партии готовит покушение на министра внутренних дел Столыпина. Петр Иванович задумался. В последнее время Столыпин, да и некоторые другие царские сановники, напуганные размахом народного движения, начали высказывать либеральные идеи. Рачковский понимал, что покушение эсеров позволит ужесточить борьбу с революционерами, поэтому решил оставить сообщение провокатора без внимания.
В феврале 1906 года в Департамент полиции поступили сведения о готовящемся покушении на московского генерал-губернатора Дубасова. Проверку материала Столыпин поручил Рачковскому, который повел расследование по ложному следу. По его совету директор Департамента полиции сосредоточил все оперативные мероприятия вокруг Изота Созонова, чей брат Егор убил Плеве. По Зже выяснилось, что Изот не имел никакого отношения к заговору против Дубасова.
В результате эсеры совершили теракт. Взрывом был убит адъютант Дубасова и ранен кучер. Сам же генерал-губернатор отделался легким ранением.
12 августа 1906 года взорвалась бомба на даче Столыпина. Было убито 24 и ранено 25 человек, в том числе малолетние сын и дочь министра внутренних дел.
Позднее Азеф сообщил чиновнику по особым поручениям при министерстве внутренних дел России, что предупредил о готовящемся покушении на Столыпина Ивана Петровича Рачковского. В тот же вечер объяснительная записка провокатора была передана Столыпину. Министр внутренних дел прекрасно понимал, что расправа с авантюристом может поставить крест на его карьере: в секретной справке заведующего особым отделом Департамента полиции говорилось, что Рачковский был рекомендован императору на должность вице-директора Департамента полиции по политической части Григорием Распутиным. Ссориться же со всемогущим «святым старцем» было смерти подобно. Нужен компромисс…
Через некоторое время Рачковский в кабинете Столыпина написал рапорт об отставке, на котором Столыпин написал: «Уволить в отставку по болезни. Испросить высочайшего повеления о назначении пенсии Рачковскому в размере 7000 рублей в год».
Так завершилась карьера одного из самых блистательных авантюристов тайной полиции.
Тереза Дориньяк считалась наследницей громадного состояния, которое ей завещал одинокий миллионер Крауфорд в благодарность за то, что она ухаживала за ним во время его болезни.
В 1878 году Тереза Дориньяк, дочь богатого крестьянина, вышла замуж за Фредерика Эмбера. Отец Фредерика — профессор права и политический деятель Густав Эмбер (1822–1894) — с 1875 года был сенатором, а в 1882 году — министром юстиции во втором кабинете Фрейсине. Сам Фредерик в 1885–1889 годы был депутатом, причем избирался от республиканской левой партии, хотя позже больше симпатизировал буланжизму.
Тереза Дориньяк с 1877 года считалась наследницей громадного состояния в 100 миллионов франков. Она утверждала, что эти сто миллионов завещал ей одинокий богач Крауфорд в благодарность за то, что она ухаживала за ним во время его болезни.
Но вдруг объявились два племянника Крауфорда, предъявившие другое завещание, по которому состояние дядюшки должно было быть разделено на три равных части между ними и сестрой Терезы, тогда несовершеннолетней Марией Дориньяк. Терезе же была отказана только пожизненная рента в 300 тысяч франков.
Начался длительный процесс между соискателями наследства. Крауфорды выражали готовность отказаться от своей доли наследства, если Мария Дориньяк, когда достигнет совершеннолетия, согласится выйти замуж за влюбленного в него Генри Крауфорда.
Между тем стороны, стремясь разрешить противоречия, сделали несколько шагов навстречу друг другу. В частности, наследство Крауфорда, состоявшее, за исключением замка Маркотт в Испании, из процентных бумаг, спрятанных в несгораемом шкафу, было отдано на хранение Эмберам, с тем чтобы Тереза могла отрезать купоны на сумму 360 тысяч франков ежегодно, при этом остальная сумма должна оставаться нетронутой до окончательного приговора суда или нового соглашения сторон. Дело передавалось из одной инстанции в другую, однако суд не мог вынести вердикт по той простой причине, что вследствие этих компромиссных соглашений изменялись как матримониальные, так и финансовые отношения между сторонами.
