Иногда к изготовлению рукояти подключается Владимир Михайлович Баландин — замечательный художник, резчик по кости, член Союза художников России — и тогда нож превращается в настоящее произведение искусства. Как правило, используется мамонтовая кость (бивень мамонта).
Топоры изготовляются из стали ШХ-15 с закалкой до 55–58 ед HRC. Вся линейка топоров Михаила Артемьева составляет где-то штук 30 весом от 500 грамм до двух килограмм под различные задачи — есть легкие туристские, для колки дров, плотницкие и так далее. Рукоять — береза. У некоторых (например, для колки дров) я бы предпочел рукоять подлиннее, но, в общем-то, это дело привычки. Общее качество сборки — безупречное. Работать — одно удовольствие. Стоимость начинается с 8 тыс рублей.
Увидеть и приобрести изделия Михаила Артемьева можно на московских выставках "Клинок" и "Арсенал" или списавшись по электронной почте.
М. Артемьев и А.Козловский
М.Артемьев Нож Дамаск
М.Артемьев Финка
М.Артемьев. Финка 3
М.Артемьев Финка 1
М.Артемьев. Клинок финки с оловянным больстером
М.Артемьев УЛУ 2
М.Артемьев Нож Медведь 2
Вл. Баландин. Медведь (мамонт)
М. Артемьев рукоять — Баландин
.М. Артемьев рукоять — Баландин
М. Артемьев-Баландин
Клинок янагибы. Кузнец М.Артемьев
М.Артемьев. Топоры
Автор: Андрей Мак
Дата создания: май 2008 г.
Эх, Лазаревское …. я там с семьей в далекие 80-е отдыхал три раза. Отличное было времечко, никаких ножиков в магазинах, можно было не беспокоиться. Зато я там очень интересным делом занимался — самшит добывал, пока семья загорала. Для ручек самодельных ножиков, естественно. Рассказываю, может кому будет интересно, как в советские времена добывали ценные породы, это вам не в интернет магазинах покупать. Значит так: узнал я из изучения литературы, которой в те сказочные времена было тоже с гулькин нос, что самшит хорош на рукояти. Значит мне его надо. Обратился к реставраторам, которые работали во дворцах и располагали разными сортами древесины для паркетов — им специально закупали их за валюту во всяких африканских и азиатских странах. Реставраторы сказали — нетути, не пользуем. Всякие эбены и прочее есть, даже бакаут я мог раздобыть в Питере в военно-морском институте, который изучал его использование в качестве подшипника скольжения для ПВЛ, а вот самшита — нет и не будет. Раздобыл я, конечно, несколько предметов из самшита — трубку у лоров и челнок у ткачей, но на рукояти они, как я их ни крутил, не годились. Но я человек упорный, открыл Большую советскую и прочел, что местами произрастания реликтового растения самшит являются Малая Азия в Турции, что-то где-то еще и … о радость, район Сочи, а именно окрестности Лазаревского, где его даже есть целая роща. Все, в этот момент было решено, что мы едем отдыхать в Лазаревское. Дикарями, ест-но, путевки мне не светили. Прихватил я с собой 0.5 шила, спирта т. е., объясняю для тех, кто не помнит те времена, в качестве универсального средства платежа в те годы.
Приехали, самшит там рос уже на вокзале в виде таких малюсеньких кустиков, стриженных под всяких животных и фигурки. На месте выяснилось, что самшит это не дерево, а кустарник, и растет в толщину на 1 мм в год, поэтому, собственно, такой твердый. Из-за этого его свойства, если его постричь, "прическа" сохраняется очень долго, чем и пользовались местные флористы. Первым делом поехали на экскурсию в самшитовый парк, где выяснилось, что поскольку самшит — реликт, его охраняют егеря или лесники на лошадях и прочее, а каждое растение пронумеровано и за его порчу полагается уголовное наказание, как за уничтожение национального достояния. Ага, но это меня, конечно, не остановило. Про парк пришлось забыть и я начал работать с местным населением. Не сразу, но нашелся дед, который в обмен на шило продал мне карту с кладом … т. е. место произрастания дикого самшита. Оказывается, в Лазаревском все было, как везде в СССР, — в парке — низзя, национальное достояние, но рядом с поселком в горы к адыгским аулам прокладывали новую дорогу на месте старой неасфальтированной, а вдоль нее нарезали участки под садоводства для местных мичуриных, так вот в одном месте, наткнувшись на самшитовую рощу в горах, снесли ее к чертовой матери под корень бульдозерами, а мичурины снесенным самшитом отапливали свои скудные жилища. Это при том, что добыча самшита была запрещена, а местным ремесленникам, которые промышляли резьбой по самшиту, выдавали специальные разрешения на сбор самшитового топляка, который по весне выносило на берег разлившимися горными речушками. Место произрастания остатков самшита в той роще было мне объяснено на пальцах, но это меня не остановило и, приобретя в местном хозмаге складную пилу по типу бализонга (которая оказалась высочайшего качества и служит мне до сих пор, а изготавливалась на каком-то заводе в том регионе), я отправился в путь, оставив семью на пляже. Путь в горы занимал около часа на автобусике, а потом, выйдя в последнем казачьем селе, где у автобуса было кольцо, надо было пешком тащиться в гору пару километров в сторону адыгских аулов, что не вызывало у меня никакого энтузиазма, хотя дружба народов еще имела место. Дело в том, что, несмотря на эту дружбу, правительство еще России поселило между побережьем и Адыгеей казаков, чисто для присмотра за друзьями. Пройдя пару километров и увидев в стороне реки, которая текла в ущелье, садоводство, надо было карабкаться в гору по зарослям, которые, если кто не знает, все жутко колючие. У меня было впечатление, кто в тамошних горах колется все, от травы до деревьев. Плюс к этому злые комары. Я к этому не был, естественно, готов, и сильно пострадал спервоначалу. Но самшит, вожделенный самшит я нашел! Там росли целые самшитовые деревья, в бедро толщиной. Я выбрал растение с самым толстым стволом из жадности, о чем не раз пожалел впоследствии, и начал пилить. Диаметр ствола у комеля был около 15 см, а высота при сохранении рабочей толщины — метра два, и этот ствол мне предстояло сперва спилить у основания, а потом напилить на полуметровые куски, чтобы они влезли в чехол от складной немецкой кровати, и при этом отпилить ветки, некоторые из которых были в руку толщиной. Кто пилил самшит, тот меня поймет, особенно, если учесть, что пилил я, сидя на корточках на склоне под углом около 45 градусов среди колючек, а пилил я маленькой складной пилой с пластмассовыми ручками. В общем охота пуще неволи, за несколько дней я это сделал, каждый раз замирая, когда по дороге кто-то проходил или проезжал. А потом всей семьей мы съездили забрать напиленный самшит, который напихали в чехлы от кроватей, изображая отдыхающих со складными шезлонгами, которые хер знает что делали в горах. При посадке на автобус мы пережили несколько неприятных минут под взглядами местных жителей, но все обошлось.
Для того, чтобы в конце отдыха сесть в поезд, а не в кутузку за спиленный самшит, мне пришлось купить у хозяина старую коляску, куда весь груз мы и сложили и гордо продефилировали с ним до купе. Этого запаса самшита мне хватило на много лет, но и он закончился. На память о тех славных временах у меня осталась дубинка из самшита, длиной в полметра, на которую у меня рука пока не поднялась, несколько резных рукоятей и пр. изделий, и складная пила. В следующие поездки в славное Лазаревское у меня уже не хватило духу повторить этот подвиг, да и самшит еще был не исчерпан, а, наверное, зря не хватило. Вот такие ассоциации у меня вызвало это название — Лазаревское. Но поколению интернет-магазинов этого не понять.
