Главное, что у Нарайяна имелось собственное мнение. Происходящее в настоящий момент в околомарсианском пространстве превосходило по своим масштабам любую мыслимую политику или философию любого правительства или любой державы.
Приказы, полученные им из Стокгольма, однозначно требовали исполнения в первую очередь распоряжений Всемирного союза. Причем прежде чем принимать какие-либо действия, он как главнокомандующий должен проконсультироваться со штаб-квартирой союза. Эти консультации предполагалось осуществлять через Сенат в Стокгольме и генерала Линдена из военного бюро, ибо их мнение было решающим.
Увы, теперь время играло против него. Было уже 12 часов 31 минута по Гринвичу. Если позвонить прямо сейчас, то к тому моменту, когда сигнал дойдет до начальства, будет уже 12:35, а когда придет ответ, то как минимум 12. 40.
К тому же Нарайян прекрасно знал, что за человек генерал Линден, равно как и что такое Сенат Всемирного союза. Прежде чем он получит от них вразумительный ответ, может пройти не один час.
Платформа Хельга будет готова вести огонь в 12. 43. Собственно говоря, можно было открыть огонь прямо сейчас, хотя пусковая установка разовьет полную мощность лишь через четырнадцать минут.
‹Пребл› находился в семи световых минутах, а значит, ответ на запрос разъяснить приказ придет не раньше, чем в 12. 45. А ведь счет времени идет в буквальном смысле на минуты.
Самое главное, чтобы Хельга-3 открыла огонь по агрессору как можно раньше, поскольку враг может в любую минуту сменить дислокацию.
Нарайян зачитал приказ, только что полученный Кали от адмирала Джолетта.
Ситуация была из разряда ‹как ни поступишь, все равно будет хуже›; кажется, так выражаются в подобных случаях американцы. Если он подчинится приказу Джолетта, то его ждет трибунал Военного бюро. В лучшем случае он лишится генеральских погон, и его карьера в военной машине Всемирного союза окажется под большим вопросом. Если же он решит проконсультироваться со Стокгольмом, то навсегда утратит доверие Нью-Йорка или военного ведомства США.
Но что гораздо хуже – а это, между прочим, решающий фактор, – изменится тактическая ситуация. Агрессор будет находиться в удобной для обстрела позиции в лучшем случае лишь через несколько минут и может переместиться в любое мгновение. Чем раньше Хельга наведет на него прицел, тем выше шансы человечества выйти из этой схватки победителями.
– Кали!
– Да, капитан Нарайян.
– Внесите изменения в протокол наведения цели. Мы открываем по агрессору огонь.
– Но ведь это, капитан, нарушение приказа, полученного из Стокгольма. Прежде чем открыть огонь, вы должны получить добро от Сената.
– Не надо мне об этом напоминать. Полагаю, что ситуация требует решительных действий.
– Хорошо. Я займусь перенаводкой установки.
‹Перенаводка› означала, что надо лишь чуть-чуть, всего на пару минут, изменить угол наклона главного зеркала. На капитанском мостике это никак не ощущалось: ни в виде небольшого перемещения в пространстве, ни в виде ускорения.
– Перенаводка завершена. Цель находится в координатах, сообщенных с транспорта ‹Коммодор Эдвард Пребл›.
– Приведите в готовность пусковую установку.
– Она еще не достигла своей максимальной мощности…
– Наша цель не камень. Открывайте огонь. Прямо сейчас. Прошу вас.
– Огонь.
Если начальница пусковой установки Хельга-3 и была раздосадована, то она не подала виду. В космос устремился поток энергии, равный мощности нескольких водородных бомб.
* * *
Мы-Те-Кто, Пояс астероидов, 13:36 по Гринвичу
Мы-Те-Кто подвели корабль-разведчик к четвертой планете звездной системы. Нами была обнаружена высокая концентрация электромагнитных сигналов, испускаемых несколькими точками на поверхности планеты, а также с внутренней из двух ее небольших лун. Кроме того, в прилегающем пространстве было замечено присутствие нескольких космических кораблей. Мы-Те-Кто посчитали необходимым исследовать планету с более близкого расстояния, особенно с точки зрения ее военного потенциала.
Значительной силы удар, нанесенный по кораблю-разведчику, оказался довольно неожиданным. Повелители уже приняли меры предосторожности, например, привели в действие защитные экраны, хотя они и были готовы к атаке либо со стороны данной планеты, либо со стороны одного из нескольких крошечных кораблей, которыми кишел этот участок пространства. Однако лазерный луч был направлен из абсолютно иной точки и от другого источника – базы, двигавшейся по круговой орбите вокруг звезды данной системы между второй и третьей планетой.
Орбитальная база выпустила лишь один залп и как минимум разрушила первый из приведенных в движение астероидов, чья цель состояла в уничтожении третьей планеты. Проанализировав полученные данные, Мы-Те-Кто пришли к выводу, что лазерная установка сконструирована для перехвата и уничтожения небольших астероидов, однако не является по своему назначению тактическим оружием. Мощность залпа, рассчитанная на основе отраженного от астероида света, давала основания полагать, что данная пусковая установка не в состоянии причинить кораблю-разведчику сколь-либо существенный вред.
Теперь ясно, что вышеуказанный анализ недооценил мощность лазерного луча по меньшей мере на восемьдесят процентов. Вполне вероятно, что большая часть залпа прошла мимо астероида и была рассеяна в пространстве, – вероятность, которую не приняли во внимание Повелители.
Сейчас, когда удар луча пришелся по экрану и уничтожил его, они учли такую вероятность. В жилые отсеки корабля, уничтожая все на своем пути, хлынул мощный поток космического излучения. Энергетическая установка и двигатели, при помощи которых осуществлялось маневрирование в космическом пространстве и которые позволяли развивать скорость, превосходящую скорость света, начали испаряться уже в следующее мгновение, хотя теплообменники и квантовые ловушки пытались ослабить поток электромагнитного излучения.
Что еще хуже, оптические и прочие сенсоры, расположенные на внешней оболочке корабля, были выведены из строя. Чтобы вырастить новые, требовалось время, так что на данный момент корабль и Повелители оказались слепы, глухи и беспомощны.
Учитывая уровень развития технологий у вида, обитающего в звездной системе 2400-544, ситуацию нельзя было назвать катастрофической. Скорее речь шла о досадной помехе. Виды, стоящие на нижних ступенях развития, не имеют права оказывать сопротивление.
Придется отказаться от экспериментов по проверке мощности их оборонительных систем. Ущерб, причиненный сенсорам, энергетической установке, оружию и двигателям, будет исправлен, корабль-разведчик восстановит свою первоначальную мощь, и тогда все планеты данной системы подвергнутся полной стерилизации.
Раз и навсегда.
* * *
Боевое подразделение ‹Альфа›, Борт космического транспорта ‹Коммодор Эдвард Пребл›, следующий курсом с Марса, 12:08 по Гринвичу
– Отлично, морпехи, – проревел Гарроуэй по каналу связи. Он застыл в центральном проходе, ухватившись за спинки соседних кресел. Бронекостюм помогал поддерживать вертикальное положение, но все равно ощущение было не из приятных. Согласно телеметрическим данным, они шли при перегрузке в два с половиной
‹Внимание, брифинг! Проверьте свои контакты›.
– Черт возьми, сержант, – проворчал капрал Кевин Янси. – Когда нам разрешат снять с себя эти консервные банки? Этак недолго сгнить заживо.
– Свариться, Янси.
‹Ваш бронекостюм – ваша вторая кожа. Он поможет вам сохранить собственную жизнь и уничтожить противника. Вы будете заботиться о своем бронекостюме, как если бы он был вашим собственным телом… ›
Старая речь, знакомая по учебному лагерю, вызвала у морпехов лишь хор недовольных вздохов, чего, собственно, и добивался Гарроуэй. Морпех в состоянии полной боевой готовности – это не обязательно всем довольный морпех. Главное – внимание и сосредоточенность. А именно внимания и сосредоточенности ждал он сейчас от своих бойцов.
Впрочем, он их ни в чем не винил. Они вынуждены задыхаться в боевых костюмах вот уже почти девять часов, с той самой минуты, как в половине первого ночи прошел приказ о запуске космического модуля. Бронекостюм морпеха – на редкость полезная и разносторонняя вещь. Он имеет свою собственную систему водоснабжения и запас продовольствия. Правда, некоторые ловкие пехотинцы исхитрялись запасаться шоколадными батончиками и прочей ерундой. Кроме того, специальные приспособления давали возможность справлять, не снимая костюма, и малую, и большую нужду – в общем, полный комфорт.
Или почти полный. Беда в том, что после нескольких часов пребывания в бронекостюме даже самые лучшие фильтры и ловушки для запахов были не в состоянии отфильтровывать вонь экскрементов и пота. Говорят, со временем привыкаешь. Однажды во время тренировочных сборов Гарроуэю пришлось надеть бронекостюм и провести в нем пятьдесят три часа. Те, кто это утверждал, явно ошибались.
