Сейчас она понимала, что ее отношение к Сергею действительно стало другим – что-то промежуточное между привычкой, переходящей в зависимость, и ощущением необыкновенного покоя, душевного тепла, когда Незванов рядом. Он сумел прочно войти в ее жизнь, стал ее частью, и поэтому прощание с Юрием было просто необходимым. Мирный интересовал ее только как страстный любовник, успевший многому научить свою очередную подружку. Однако полученные удовольствия, похоже, дорого обошлись. Марина гнала от себя мысли, что именно Юра мог оказаться отцом ее будущего ребенка. Наверное, это понравилось бы Столярову – точная копия его самого. Как ей раньше не приходило в голову, что Юра похож на Петра как две капли воды? Только того доброго, открытого выражения лица, которое было у отца, от Юры было не дождаться.
Увидев в назначенном месте Сергея, Марина почувствовала, как губы расплылись в улыбке – она действительно была рада его видеть. Заметив ее издали, Сергей направился навстречу, прижимая к груди букет алых роз.
– Здравствуй, – негромко сказал он, поравнявшись. Наклонился, поцеловал в щеку и, выпрямившись, нарочито критически осмотрел ее с головы до ног. Марина подыграла ему и медленно повернулась на триста шестьдесят градусов. Незванов поднял большой палец вверх. – Отлично выглядишь, но недостает одной важной детали.
– Какой?
– Вот этой, – Сергей протянул Марине букет, еще раз поцеловал, прошептав на ухо: – Поздравляю с окончанием сессии и предстоящим знакомством со своими будущими родственниками.
– Как ты спокойно об этом говоришь! – выдохнула Марина и, решив прибавить красок, добавила: – У меня поджилки трясутся.
– Сколько раз тебе объяснять, что моя мама – самая лучшая на свете, а отец – отличный мужик. Я им столько хорошего о тебе рассказывал, что они заранее тебя полюбили.
– А я ничего не говорила о тебе своим родителям.
– Почему? – поднимаясь по ступенькам трамвая вслед за Мариной, спросил Сергей.
– У меня с ними не такие доверительные отношения, понимаешь? Я и мама – два чужих друг другу человека. Отчим проявляет ко мне больше внимания, чем она. Но даже с ним я не говорила о тебе, – глядя в окно, ответила Марина.
– Как же ты можешь все носить в себе?
– Для этого у меня есть дневник. Он в курсе всех событий. Только я дала себе слово порвать его, когда выйду замуж.
– Почему? Оставь на память, представляешь, лет через тридцать – сорок откроешь и перечитаешь все о своей юности! Или внукам дашь, чтоб вынесли из бабушкиного опыта что-то для себя.
– Нет, Сережа. На память – это когда хочется помнить. Не уверена, что захочу снова окунуться в то состояние, когда я писала своим ровным почерком обо всем, что было на душе. А внукам и подавно не стоит об этом знать.
– Неужели там все настолько хмуро? – на поставленный вопрос Сергей не получил ответа. Марина продолжала всматриваться в окно, как будто ее больше всего на свете привлекала эта картина мелькающих деревьев, домов.
Незванов внимательно посмотрел на четко очерченный профиль с чуть курносым, по-детски смешным носом и не стал больше задавать вопросов. Остаток дороги они провели в молчании. Марина была благодарна Сергею, что он понимал, когда нужно остановиться. Он чувствовал ее настроение, каждый ее взгляд говорил ему больше любых слов. Марина и не мечтала о таком, а получив, долго не могла понять, что же с этим чудом делать. Неожиданная беременность помогла ей расставить все по местам. Внутренний голос пытался докричаться до ее уснувшей совести, но материнский инстинкт заглушал его. Он оправдывал выбор Марины и всячески поддерживал ее. В конце концов, может быть, ее опасения беспочвенны, и отец ребенка Незванов? Марина решила разбираться с этим позднее. Пока же ее больше волновала предстоящая встреча с его родителями.
Сергей был прав и нисколько не преувеличивал, когда говорил, что у него замечательные родители. Марина едва переступила порог их квартиры, как почувствовала тепло, исходящее от этих совершенно незнакомых людей. В их глазах было столько непритворного интереса к ней, без лавины вопросов, без колкостей, проверочных тестов. Еще через час, уже сидя за столом, Марина обвела всех взглядом и вдруг поднялась, держа в руке бокал вина.
– Я хочу предложить тост, – чуть срывающимся от волнения голосом произнесла она. – Давайте выпьем за родителей. Они дают нам жизнь. Можно больше не перечислять их заслуг – эта главная, но по отношении к вам, Лидия Павловна и Степан Сергеевич, по-моему, список будет бесконечным. Вы воспитали прекрасного сына. Это получается не у всех, для этого нужен особый дар понимать своего ребенка. Спасибо вам за него. Добавлю только, что я полюбила вас с первых минут нашего знакомства, потому что почувствовала себя уютно рядом с вами. В моей жизни такие мгновения – редкость. Увидела, что в ваших глазах нет предвзятости. И за это спасибо.
Растроганные словами Марины, все молча приподняли свои бокалы. Лидия Павловна, сидевшая рядом с нею, обняла за плечи, улыбнулась и снова будто впервые увидела ее, посмотрела на гостью.
– Сережа говорил, что вы необыкновенная девушка, – сказала она. – Сегодня мы смогли убедиться в этом. Если рядом с моим сыном будете вы, я не стану переживать за его судьбу – она окажется в надежных руках.
– Тогда не будем долго ходить вокруг да около, – поднялся Сергей и, глядя на Марину, произнес: – Я счастливый человек только потому, что узнал тебя, Мариша. Но человек устроен так, что ему всегда нужно большее. Я прошу, чтобы ты не просто была рядом, а стала моей женой, матерью моих детей. Я хотел попросить об этом наедине, но слова мамы толкнули меня на этот шаг сегодня, сейчас. Ты можешь не отвечать сразу, подумай…
– Я согласна, – поднявшись, тихо сказала Марина. Она почувствовала, что заплачет, настолько трогательным показалась ей то, что происходило. Бокалы Сергея и Марины соприкоснулись, издавая едва слышный хрустальный звон, протяжный, нежный, торжественный. Через мгновение к ним присоединились бокалы родителей.
– Мариночка, а ваши близкие одобряют ваш выбор? – поинтересовалась Лидия Павловна, тихонько задав свой вопрос, когда мужчины ушли на кухню курить.
– Конечно, – не раздумывая ни минуты, ответила Марина. – Они даже считают, что Сергей слишком хорош для меня.
– Что вы говорите? Интересно, в какой форме это могло быть сказано? – искренне удивилась Лидия Павловна. Она поправила очки, постоянно сползающие с переносицы. Ее рука дрожала то ли от волнения, то ли от возмущения. Она всегда считала, что любящий родитель слеп и выбор своего повзрослевшего чада рассматривает слишком придирчиво. Неужели можно открыто сказать своему ребенку, что он недостоин его?
– В грубой, Лидия Павловна, – ответила Марина, чем привела женщину в еще большее замешательство. – Не у всех детей такая идиллия в отношениях с родителями, как у вас с Сережей.
Марина действительно в один из редких приездов домой обмолвилась о том, что встречается с пятикурсником, хорошим парнем. Она бы не стала вообще об этом говорить, но мама в очередной раз обратила на нее внимание. Это выразилось в нескольких вопросах о свободном времени Марины. Конкретно – с кем и как она его проводит. Однако задав вопрос, Татьяна поспешила сама же на него и ответить.
– Небось с девочками по танцплощадкам шляешься, приключений ищешь.
– Не шляюсь, потому что у меня давно есть замечательный парень, и я скоро выйду за него замуж, – Марина и не заметила, как выпалила последние слова. Но на маму они не произвели ровным счетом никакого впечатления. – А насчет приключений, так это уже было. И тебя в них я посвящать не стала.
– Вот за это спасибо, а то у меня от своих забот голова кругом, – убирая со стола, сказала Татьяна. Она окинула кухню озабоченным взглядом, словно подтверждая произнесенное, и перевела разговор на другую тему: – Ты как, со всеми будешь ужинать или потом?
– Зачем ты меня родила, мам? – удивленно глядя на мать, спросила Марина.
– Когда у тебя появится ребенок, ты получишь ответ.
– Ты всю жизнь коришь себя, что не сделала тогда аборт.
– С этим в то время было сложнее, чем сейчас. Тебе повезло – ты имеешь возможность родить желанного ребенка, – невозмутимо ответила Татьяна, замешивая тесто на блины.
– Да, возможностей хоть отбавляй, – выходя из кухни, заметила Марина.
В тот же вечер Марина уехала в ***торск. Перед отъездом зашла к отцу, обняла его и сказала:
– Я скоро выйду замуж. На свадьбу приглашу только тебя, чтобы это не стало неожиданностью, предупреждаю.
– Опять поссорились?
– Нет, это называется иначе. Мы выяснили степень своего неизбежного родства…
Лицо Марины стало угрюмым. Она покусывала нижнюю губу, пытаясь освободиться от воспоминаний, на которые ее невольно натолкнула Лидия Павловна. Видя, что девушка совсем расстроилась, хозяйка поспешила исправить положение, предложив просмотреть семейный альбом. Марина с радостью согласилась. Вскоре к ним присоединились Сергей со Степаном Сергеевичем.
