Удостоверившись, что территория мемориала надежно защищена от неприятных сюрпризов, он отправился по тропе в сторону казарм. На плацу Гарроуэй просигналил воздушному катеру, который направлялся на пункт раздачи гуманитарной помощи на краю Ринг-Сити, чтобы тот взял его на борт.
Когда-то это было оживленное, бойкое место, торговый центр и транспортный узел, где пересекались людские потоки, и оно как магнит притягивало к себе тех, кто искал работу. В свое время города вырастали, как правило, на торговых путях. Сначала на водных – на судоходных, полноводных реках, – а затем вдоль железнодорожных веток.
Увы, в двадцатом и двадцать первом веке что-то пошло не так. Резкий рост населения и не менее резкий рост преступности, напряженные межрасовые отношения и, что самое главное, рост городских налогов на торговые и промышленные предприятия вытеснили людей и рабочие места из городов в пригороды. Тогда-то и начали возникать так называемые города-спутники.
В последующие столетия старым городам удалось более или менее вернуть былое значение, главным образом за счет того, что промышленность и энергетика постепенно переместились на околоземную орбиту. Пришествие нанотехнологий также изменило полуразрушенную инфраструктуру. Повсюду начали возводить гигантские многоэтажные жилые комплексы, этакие вавилонские башни – благо что их сооружение обходилось относительно Дешево, – в результате чего люди вернулись в города.
Правда, там, где раньше жили считанные тысячи, теперь обитали сотни тысяч.
Тем не менее города-спутники выжили – как правило, как независимые административные единицы. К западу от Вашингтона, уже на территории Виргинии, Александрия-Фэйрфакс начинался с десятка торговых центров, которые постепенно слились в городскую агломерацию, растянувшуюся вдоль старой вашингтонской окружной дороги.
Сидя на заднем сиденье воздушного катера с десятком других морпехов, Гарроуэй наблюдал, как на экране грузового отсека постепенно меняется пейзаж – деревья лесопарковой зоны вскоре уступили место внушительным белым башням. Расположенный выше Вашингтона, этот бывший город-спутник американской столицы пострадал от Армагеддона значительно меньше. Приливная волна, прокатившаяся вверх по течению Потомака, залила большую часть старой Александрии, а вот многоэтажные жилые комплексы устояли. Значительная часть города выгорела с приходом мародеров, однако большинство жителей решили остаться на месте. Совместными усилиями они превратили город в неприступную крепость, что позволяло сдерживать беспрестанные нападения со стороны орд мародеров.
Увы, запасы продовольствия у горожан были ограничены, но еще хуже дело обстояло с питьевой водой. Когда две недели назад морпехи первой дивизии сошли с трапа в Арлингтоне, они обнаружили толпы голодных горожан, которые отчаянно нуждались в продовольствии, чистой воде, медицинской помощи и, что самое главное, в защите от мародеров.
Воздушный катер влетел в специальное отверстие в гигантской стене спортивного комплекса, титанических размеров сооружения под огромным куполом, предназначенное для восьми тысяч зрителей. Комплекс высился над старым городским центром Арлингтона примерно в километре к западу от монумента павшим морпехам. Воздушный катер приземлился внутри главного стадиона. Морпехи, образовав живую цепь, принялись из рук в руки передавать ящики с нанопайками. Гарроуэй поблагодарил пилота за то, что тот взял его на борт, и принялся искать взглядом Кроум.
Вскоре он нашел ее. Она отвечала за безопасность на пункте раздачи гуманитарной помощи в секторе С-Д.
– Эй, Кроум! – крикнул он ей по закрытому каналу связи. – Как дела?
– Триггер!
Она стояла на высокой платформе, своего рода сцене, над которой был развернут голографический транспарант с надписью ‹Центр оказания гуманитарной помощи›. Ниже были перечислены правила: не толпиться, стоять строго по одному, друг за другом, поддерживать порядок и не пытаться пролезть без очереди.
– Что ты здесь забыл? Я думала, что утром у тебя свободное время.
– На фиг оно мне, – ответил он, забираясь к ней на платформу. – К тому же дел невпроворот. Да и вообще настроение хреновое.
– Понимаю. – Кроум обвела взглядом стадион. Он быстро наполнялся людьми, как гражданским населением, так и людьми в военной форме. Сцена была поднята над уровнем пола на добрых три метра, что давало отличную возможность для обзора. – Ты не один такой. Главное – понимать, где законный боевой мандраж, а где нормальная, здоровая паранойя.
Этот самый мандраж – вещь хорошо знакомая любому ветерану боев, начиная со времен Саргона Великого. Военные психологи теперь принимали как факт обострение всех экстрасенсорных способностей и даже работали над их развитием посредством ментальных дисциплин, таких как вейджи-до. Но, как верно заметила Кроум, провести разграничительную черту между ним и обыкновенным страхом было довольно трудно.
Для Гарроуэя боевой мандраж означал прежде всего неприятное ощущение внизу живота, предчувствие чего-то зловещего. Гнетущее, тревожное чувство внутренней опустошенности, неотличимое от страха. Обычно в таких ситуациях – как и сейчас – он пытался найти для себя какое-то полезное дело. И если его экстрасенсорным антеннам не хватало чувствительности, чтобы уловить сигналы реальной опасности, например откуда и когда ждать нападения, то следовало просто быть готовым к чему угодно.
Он поднял глаза на крышу купола, раскинувшегося на целых двести метров. В одном месте зияла зубчатыми краями дыра, сквозь которую с серых небес на голову капал противный мелкий дождь. Восточную часть купола снесло полностью, однако даже того, что осталось, хватало, чтобы укрыться от непрекращающегося дождя. Что еще важнее, спортивный комплекс легко превратился в надежный бастион, откуда можно осуществлять раздачу гуманитарной помощи. Каждое утро сюда приезжали представители местного населения – кто на грузовиках с водородным двигателем, кто по кое-как восстановленной магнитной дороге, даже на запряженных лошадьми подводах, – чтобы получить драгоценную подачку: запас питьевой воды и нанопищи. Приходили и отдельные граждане; в обмен на паек для себя и семьи они по несколько часов добровольно помогали при раздаче гуманитарной помощи.
– Внимание! – донеслось из громкоговорителя откуда-то сверху. – Гражданские лица подходят к пунктам выдачи! Если вы представляете себя лично, свою семью или квартал, пожалуйста, выстраивайтесь в очередь в алфавитном порядке и соблюдайте установленные правила. Если вы здесь для того, чтобы получить помощь для жителей вашего города, проследуйте к пунктам, где обозначен ваш город или район. Внимание…
Это сообщение повторялось снова и снова. Заграждения, отделявшие поле от трибун, убрали, и из аморфной людской массы, толпившейся у главных ворот на стадион, начали отделяться люди и машины, ручейками устремляясь внутрь. Оказавшись на поле, они направлялись к одному из пятнадцати пунктов раздачи в центре стадиона. Гарроуэй на всякий случай отстегнул карабин и встал рядом с Кроум, глядя, как толпа подкатывает все ближе и ближе.
Большинство тех, что пришли сюда пешком, выстроились в очередь перед пунктами раздачи, обозначенными буквами алфавита. Транспортные средства направились туда, где были написаны названия городов – Арлингтон, Александрия, Бетезда, Сильвер-Спрингс и так далее. Дурное предчувствие, владевшее им с самого утра, подскочило на одну отметку выше. Если что-то должно случиться, то уже совсем скоро.
Первостепенной задачей, стоящей перед их полком, было спасение военных и гражданских лиц, попавших в западню и находившихся под слоем грязи Потомака, однако полковник Ли стоял за то, чтобы морпехи в первую очередь помогали мирному населению, тем более что последнее крайне нуждалось в такой помощи. Начали с того, что стали заказывать на орбитальной фабрике больше нанопищи, утаив, правда, от начальства, для кого она предназначена. К тому времени, когда обман раскроется, можно будет с чистой совестью заявить, что гражданские лица оказывали морпехам содействие в операции по спасению пленников Пентагона и даже по защите периметра базы. Разумеется, не безвозмездно, а в обмен на продукты и воду.
Правда, если быть до конца честным, Гарроуэю не давала покоя мысль о возможных бунтах. Нет, не потому, что продуктов не хватало. Просто людям вскоре осточертеют полевые нанопайки.
Полевые нанопайки были обычным явлением в армии вот уже более ста лет. Их идея проста. Любая пища, как и организмы, которые ею питаются, по сути дела, состоят из одних и тех же органических молекул, которые, в свою очередь, состоят из одних и тех же химических элементов – главным образом углерода, водорода, кислорода и азота. Нанороботы – мельчайшие, не видимые невооруженным глазом механизмы, каждый размером меньше микрона, – работая в количестве, достигающем несколько миллиардов, с поразительной скоростью манипулировали огромным количеством атомов, переставляя их последовательность. Сырьем для нанопайков служила жидкая грязь, выкачанная откуда-нибудь со дна реки, или даже обычные канализационные стоки.
