и не внимай, Святый, просящему за него на земле“. Бог услышал молитвы старца и сказал отцам на небесах: „Праведно будет послушать старца, живущего на земле. Потому что вы здесь, в тишине, свободны от трудов и тягот жизни. А тот старец изможден трудом плоти и битвами с духами лукавства. Поэтому праведно будет ему дать благодать, а не вам“. Тогда лев отступил от брата, и он, придя в келию и видя, как старец оплакивает его, рассказал все, что с ним случилось, и исповедал свой грех. Осознав, что Бог пощадил его, брат начал непрестанно каяться и в скором времени достиг в прежнюю меру.
Умерли подвижники в один день и упокоились во Христе. А одному прозорливому старцу было открыто, что четверо пребывают в одном месте, согласно неложному обетованию Господа нашего Иисуса Христа».
60. Некий брат был апокрисиарием [158] большой киновии. [Выходя из обители и посещая разные места] ради исполнения своих обязанностей, он впал в мутный ров блудной нечистоты. Когда он умер, лицо его было черно, подобно копоти на котле. Тогда настоятель монастыря, будучи духоносным мужем и видя, что произошло, созвал всю братию и сказал: «Вот брат ушел из жизни. И вы знаете, что ради вашего спокойствия и безмолвия он со всем усердием исполнял должность апокрисиария. По слабости человеческой и кознями лукавого он споткнулся. Так как он из-за нас впал в грех, давайте потрудимся в молитве о нем и упросим человеколюбивого Бога, так как милостив Он во всех делах Своих».
Монахи возложили на себя пост и стали со слезами умолять Бога помиловать почившего. Так они провели три дня и три ночи, не вкусив ни крошки хлеба, но лишь рыдая и оплакивая потерю брата.
Авва же пришел в восхищение и увидел Спасителя, сострадающего трудящимся в молитве и посте братиям. А диавол стал осуждать брата перед Спасителем и кричать: «Владыка, прошу тебя, он мой! Его дела – это наши дела, и я содействовал ему в том, чтобы он совершил грех. Ты праведный Судия, Господи, и суди праведно». Спаситель сказал в ответ: «Я правосуден, но и милостив. Предел же Моей правды есть человеколюбие, потому что Я милостив и человеколюбив. Нехорошо будет презреть моление столь многих святых мужей, обращенное ко Мне. Тем более что этот человек впал в грех, трудясь ради тех, которые сейчас просят за него. Ведь он мог тоже пребывать в безмолвии, как и все в монастыре, и остаться неуязвимым для стрел врага. Но будучи ответственным за братий, он выходил из монастыря и пал. Или же ты не видишь, что все предали себя за него на смерть и что все за одного готовы умереть? Хотя бы убеди их перестать упрашивать Меня – и тогда он твой. Посмотри, сколько душ могут погибнуть от голода, ведь они, пребывая уже три дня и три ночи без пищи, просят Меня и молят со слезами о нем. Они не перестают молиться стеная, припадая на колени и посыпая головы пеплом. И ты видишь, как много этих просителей. Тот брат не согрешил по намерению и по рассуждению, но лишь будучи увлечен врагом, впал в грех по человеческой слабости. Поэтому разве не благословно будет удовлетворить прошение братии? В земных царствах, если весь город просит за осужденного, ведомого на смертную казнь, моление народа отменяет царское решение и освобождает обвиненного из рук палачей. Тем более Я, как Царь поистине праведный и человеколюбивый, исполняю просьбу Моих воинов, слыша мольбы об одном из них».
Когда Господь это сказал, диавол устыдился и стал невидим. Авва монастыря пришел в себя от восхищения, рассказал все братиям, и они возрадовались радостью весьма великой. С лица брата стала понемногу сходить чернота, и наконец все лицо его очистилось. Братья же, извещенные этим знамением, что Бог определил душу брата в удел спасенных, подняли его останки и погребли, ликуя о произошедшем непостижимом спасении брата, ведь близок Господь ко всем призывающим Его истинной. [159]
61. Некий старец поведал об одном епископе, для того чтобы мы, слыша о нем, не отчаивались в своем спасении.
Епископ рассказывал, что некие люди донесли ему на двух мiрских жен, будто они живут нецеломудренно. Епископ, не доверяя доносчикам, обратился с терпеливой молитвой к Богу, чтобы Он открыл ему в точности, что с кем случилось.
И вот, после божественного и страшного возношения святых Даров, он стал видеть в глазах каждого мужа, подходившего к причастию святых Таин, расположение его души, каким грехам она подвержена. Взгляд грешников был как бы окутан дымом, лица некоторых были черны, как сажа, а глаза были огненными и весьма свирепыми. Другие же причащавшиеся были светлы взором и облачены в белые одежды. Когда епископ передавал первым тело Христово, оно их обжигало и опаляло, а вторые после причащения становились подобны свету, как будто в уста им попадала жемчужина, которая все их тело делала светоносным. В числе тех и других были как избравшие монашескую жизнь, так и живущие в браке.
Затем епископ начал преподавать святые Тайны женщинам и также распознавал, что у них в душе. Он видел, что с ними происходит то же самое: черные, огненные и свирепые лица – с одной стороны, и светлые лица и белые одежды – с другой. Среди прочих были и те две женщины, на которых донесли епископу и о которых он много молился. Когда они подошли к святым Тайнам, предстоятель увидел, что лица их были светлы и чисты и они были облачены в белые одежды. По причащении святых Таин Христовых их тела просияли небесным светом.
Епископ вновь стал молить Бога, желая узнать смысл открытого ему. Тогда предстал перед ним ангел Господень и велел спрашивать о каждом человеке. Епископ спросил об этих двух женщинах, истинен или ложен пришедший на них донос. Ангел ответил, что все сказанное о них – правда. Епископ спросил посланника Божия: «Но почему тогда при причащении святых Христовых Таин их лица были светлыми, одежды белыми и они сияли, подобно облакам света?» Ангел ответил, что они пришли в чувство, осознали свои грехи, отступили от них и исповеданием грехов, слезами, стенаниями и милостыней неимущим добились божественного прощения. Они поклялись, что никогда более не впадут в этот грех, если будут помилованы за прежние прегрешения, примирились с Богом и освободились от вины. Теперь они живут целомудренно, праведно и благочестиво.
Епископ удивился, как он нам говорил, не столько невероятному обращению
