Мэнли Холл - Ступени посвящения

Те, кто не знаком с понятием египетского масонства, будут приятно удивлены, встречая известнейшие в истории имена философов, чьи биографии и доктрины изучаются в школах и институтах, в несколько шокирующем обществе масонов. На самом деле, человек, посвятивший себя поискам истины уже давно понял, что во всех учениях — религиозных и философских — заключены общие законы, по которым живет и развивается человек, человеческое общество и Космос.

С этой точки зрения египетское масонство представляет интерес как прародитель современной магии, наук и искусств.

Древние египтяне были высокообразованными учеными. Они понимали природу магнитов, знали о достоинствах минерального и животного магнетизма, которое использовали вместе с силой психологического воздействия при теургической практике. Они легко проникали в самые глубокие тайны души, воздействовали на восприимчивое воображение, с легкостью очаровывали и завлекали; владели, подобно ясновидящим, способностью вывода души из тела с помощью волевого усилия. Фактически они были мастерами искусства, теперь известного как месмеризм, ясновидение, электробиология. Они также применяли свойства магнитов, резины, трав, наркотиков и курений, а их музыка обладала восхитительным влиянием на слушателей.

Автор этого интереснейшего труда Мэнли Палмер Холл, основавший Философское Исследовательское Общество Лос-Анджелеса, предпринял попытку восстановить Тайное Учение, едва различимое в тонких намеках классических авторов, зашифрованное в символах и легендах, сокрытое легким туманом в великих школах классической философии, и этим обогатить знание о материи, которым обладают современные люди.

В книге представлена нестандартная интерпретация легенды об Озирисе[1] и Изиде[2]. Романтическая история любви истолковывается как закодированное от посторонних глаз описание сотворения мира, ключ к которому автор пытается найти и, кажется, находит.

В конце книги помещено описание инсценированной истории посвящения Платона, известной в масонских кругах под названием обряда «Крата Репоа».

Из всех древних народов, как теперь известно, самыми искушенными в оккультных науках о Природе были египтяне. Мудрейшие философы других стран специально посещали Египет, чтобы пройти обряд посвящения под руководством жрецов Фив, Мемфиса и Гермополиса. Фалес[3], Солон[4], Пифагор[5] и Платон[6] отправлялись в долгий путь из Греции в дельту Нила в поисках знаний. По возвращении в свои земли эти просвещенные люди называли египтян мудрейшими из всех смертных, а храмы Египта — вместилищем высшего учения об истории Богов и возрождении человека.

Упадок Египта при Птолемеях привел к профанации священных арканов[7] и осквернению святилищ оккультных богов. Священники удалились в пустыни, переехали в более гостеприимные земли; и в отдаленных и заброшенных местах старые ритуалы вновь расцвели, а оставшиеся иерофанты[8] вознесли на вершину алтаря сорок свитков книг, разбросанных ранее по миру.

Европейская культура, подавляемая в темном Средневековье, постепенно угасала в церковных подземельях до того часа, когда эпоха Возрождения и Реформации выпустила ее на свободу — в художественном и религиозном смысле.

Однако до XVIII века культура все еще оставалась в рабстве у софистики[9] и педантизма, до тех пор пока не пришло понимание того, чем каждое поколение обязано античности. Рьяно искали ученые и мыслители восемнадцатого века пропавшие ключи к сокровенным знаниям на руинах времени среди рассыпающихся памятников, наполовину похороненных в песках Египта, — только высшее знание могло восстановить и вернуть к жизни разрушенные и оскверненные святыни Древней Мудрости.

Тайное Учение, едва различимое в тонких намеках классических авторов, зашифрованное в символах и легендах, сокрытое легким туманом в великих школах классической философии, все еще возможно восстановить и этим обогатить знание о материи, которым обладают современные люди, и довести его до совершенства.

Легенда об Озирисе и Изиде относится к самому раннему периоду египетских метафизических воззрений. Миф об умирающем Боге повторяется в большинстве мировых религий. Жизнь, смерть и воскресение явились прототипом многочисленных учений о возрождении человека.

Обряд «Крата Репоа», который включен в эту книгу, показывает основные принципы посвящения. Восстановленный по древним авторитетным источникам, хотя и неполный с точки зрения эзотерической части, этот ритуал представляет приблизительное воссоздание тех сокровенных картин церемоний, которые проходили в подземных дворцах и склепах древнеегипетских храмов.

Тот, кто глубоко поразмыслит над этим таинством, возможно, сумеет прочесть в фигурах и символах старых ритуалов указания на вечно живые явления и вечно существующие проблемы.

Meнли П. Холл,

18 марта 1937 года

Когда забудут боевые подвиги Наполеона Бонапарта, о первом императоре французов все еще будут помнить из-за того вклада, который он внес в египтологию. Розеттский камень был найден в августе 1799 года одним французским офицером инженерных войск. Согласно одному источнику, этот камень просто лежал на земле, а по другому — он был встроен в старую стену, которую сносили французские солдаты для того, чтобы уложить фундамент крепости. Камень обязан своим именем городу Розетта, что в западной части дельты Нила. Наполеон, услыхав о том камне, покрытом странными иероглифами и большим количеством греческих букв, приказал поместить его в институт «Националь», который он основал в Каире. Он же приказал, чтобы копии с этого камня были распространены среди всех ученых мужей Европы. Таким образом был заново открыт язык древних египтян. Современный интерес к египтологии в основном обязан импульсу, который был дан этой сфере исследований группой ученых, привезенных в Египет Наполеоном. Под его же покровительством была напечатана серия массивных, богато иллюстрированных томов, где с поражающей точностью были представлены искусство и архитектура Древнего Египта.

Теперь все признают, что Розеттский камень был главным ключом к тайному знанию, сокрытому в египетских иероглифах. Вооруженные элементами древнего иератического[10] алфавита, после расшифровки камня египтологи задались задачей классифицировать литературу этой великой цивилизации. От древней славы Египта не осталось ничего, кроме рассыпающихся памятников, обшарпанных надписей и изысканного искусства погребения. Непроницаемые каменные лица, смотревшие на Нил в течение нескольких тысяч лет, не дали никакого ответа на вопросы науки. Рот бога Хема[11] был запечатан пылью времен.

Алфавит — это не язык; и хотя расшифровка занимательных легенд, украшенных древней резьбой, успешно продвигалась, религия и философия древних египтян так и остались скрытыми в своих символах. Выразить всю сложность задачи можно словами великого египтолога П. Лепажа Рену: «Сама трудность не в литературном переводе текста, но в понимании тех значений, которые сокрыты в обычных словах». Огромная часть египетской литературы зашифрована; и ее настоящий смысл, вероятно, был уже неизвестен самим египтянам в эпоху Птолемеев. Поэтому не следует слишком доверять точности наших переводов, отдавая себе отчет, что под той поверхностью, которую осветил узкий луч нашего знания, лежит тьма Стикса[12] — темнее египетских ночей.

Даже во времена Цезаря[13] культура египтян была почти легендой, так как в период зенита гордого Юлия деградировавшее духовенство Амон-Ра[14], Изиды и Озириса было уже чуждым эзотерическим учениям своих собственных культов. Великие фараоны — эти царственные сыновья неба, коронованные перьями истины и владеющие по божественному праву скипетрами трех миров, — отбыли в тайну, из которой и появились. Рим поддерживал разрушающиеся памятники империи, но тщетно. Один за другим гордые колоссы исчезнувшего величия погружались в забвение песков. Гермес Трисмегист, посвященный египетский жрец, так выразил в своем «Диалоге Асклепия» феноменальную картину последних дней Египта: «И тогда святейшая из всех земля, на которой находятся храмы и места, посвященные божеству, будет полна склепов и мертвых тел. О Египет, Египет, останутся лишь мифы от веры твоей, и быть им неправдоподобными для потомства; и одни лишь слова останутся на камнях, повествуя о благочестивых деяниях твоих».