После длительного пребывания при дворе виконтессы Аделаиды, где она представляла дворянство Пуавера, бывшее сторонником Церкви Любви, она повенчалась с виконтом Жорданом де Лилль-и-Гимоэшем. Жордан был потомком старинного иберийского рода. По материнской линии он был родственником дома Комменж, который господствовал в Пиренеях вместе с родами Фуа и Каркассоннов.
О жизни Эсклармонды после ее обращения в еретическую веру мы знаем очень мало{37}. Быть может, одна из пещер когда-нибудь приоткроет завесу тайны этой женщины, которая с отвесных Пиренейских скал противостояла высочайшей власти и мощи средневекового западного мира — Ватикану и Лувру.
Ортодоксальная церковь XIII столетия называла ее «папессой еретиков». Романские катары величали ее Эсклармундой…
Образ Эсклармонды — прерогатива не только истории, но и поэзии и сказаний. Поэзия сделала Эсклармонду королевой фей замка Монмур. Согласно одной из легенд, которую мне рассказал старый пастух, когда я поднимался по горной дороге катаров от Монсегюра к Фавору, Эсклармонду считали хранительницей Грааля. Вместе с тем утверждалось, что она же — Титания и Репанс де Шой.
Историческая Эсклармонда де Фуа была владелицей Фавора и Монсегюра. Монсегюр назывался еще и Монсальват, и Монмур!
Монмур, замок эльфов Оберона{38}
В посвященной Оберону старофранцузской поэме «Гуон из Бордо», которая во многом созвучна как произведению Вольфрама, так и немецкому героическому эпосу об Ортнит и Вольфдитрихе, Эсклармонда предстает супругой короля Гуона из Бордо, которого король эльфов Оберон поддерживает в борьбе против его мятежного брата, собравшегося захватить замок Оберона Монмур не позднее чем через три года. Когда назначенное время истекло, Гуон и Эсклармонда сели в галеру и обратились к Спасителю с просьбой довести их до замка Монмур. Когда они после долгих блужданий нашли правильный путь, им удалось достичь волшебной рощи Оберона.
Там они нашли «Замок чудесных монахов», в роскошной комнате которого их ждал богато накрытый стол. Однако поблизости не было никого, кто бы мог прислуживать во время трапезы.
На следующий день Гуон и Эсклармонда отправились к утренней мессе в церковь, в которой, однако, не оказалось ни алтаря, ни распятия. Неожиданно, словно из-под земли, перед ними возникли сто монахов. Эсклармонде стало жутко. Тогда Гуон вспомнил, что Оберон советовал ему взять с собой столу. С ее помощью Гуону удалось поймать огромного и ужасного монаха, который и поведал историю необычного замка. Он же посоветовал Гуону без промедления отправляться в путь, поскольку все здешние монахи — не люди, а духи. Когда Бог разгневался на Люцибела, эти духи были изгнаны сюда и жили надеждой, что в Судный день их освободят. «Надежда — то, чем живет это братство…»
С помощью волшебной столы монах перенес Гуона и Эсклармонду в Монмур.
Согласно другой редакции песен о Гуоне, к замку Оберона через большую воду их доставил рыбак Маллаброн, превратившийся в дельфина.
В Монмуре Оберон ждал смерти, но не мог умереть, пока Гуона не выбрали королем эльфов. Поэтому он с радостью приветствовал Гуона и Эсклармонду. Потом состоялась праздничная трапеза, во время которой гости вкушали вино из волшебной чаши. После пиршества Оберон распорядился внести «корону и копье» — регалии высшей власти в царстве эльфов. Затем Гуон и Эсклармонда были коронованы.
На следующее утро Гуон испробовал свое новое могущество и призвал к себе всех фей и баронов царства эльфов. Оберон объявил собравшимся:
Я больше не хочу жить в этом мире,
В волшебный рай намерен отойти…
Песня Гуона
Он попрощался и умер. Его набальзамированное тело было помещено в специальный ларец и с помощью магнитов удерживалось парящим в воздухе, а под ним водили свои хороводы эльфы. Потом бренная оболочка Оберона обрела наконец покой в большой пещере.
Из многочисленных взаимосвязей между «Песней Эсклармонды» из цикла о Гуоне и поэзией, посвященной Граалю, рассмотрим только самые важные и наиболее заметные. Корона и копье соответствуют Граалю и «lanze» (копью). Волшебная чаша играет ту же роль, что и дающий пищу Грааль. Волшебная роща (bocaige) Оберона напоминает лес Бризильяна. Еще глубже сходство между ожидающими спасения чудесными монахами и ангелами в «Парцифале»:
И ангелы, поспорив меж собой,
Сошлись на битву; им никто не нужен.
Как Люцифер, что с Господом поспорил,
Они дрались, но также и боялись.
Однако сонм мятежников небесных
Бог все-таки низвергнул с высоты.
И я не знаю, будет ли Всевышний
Их миловать иль проклянет совсем.
Вольфрам фон Эшенбах
Особенно удивительно сходство между рыбаком Анфортасом на озере Брумбан и рыбаком Маллаброном на большой воде, за которой находится волшебное царство Оберона. Анфортас страдает так же, как Оберон. Оба они надеются, что появление преемника будет спасением.
Согласно «Песне Эсклармонды», замок фей Монмур расположен поблизости от pays de commans и от terre de foi. Но разве замужество исторической Эсклармонды и Жордана не объединило владения Комменж и земли Фуа, на которой берет свое начало катарское учение («вера» на старофранцузском — foy)?..
Но чтоб в замок этот попасть,
Не нужны ни усердье, ни власть,
Ни удача, ни разум могучий, —
Лишь судьбой уготованный случай.
В неведенье священном
Приходят к этим стенам.
Зовется замок Мунсальвеш…
Вольфрам фон Эшенбах
На горе Монсальват служители Храма хранили драгоценную реликвию — Грааль. Символом этих тамплиеров{39} было копье, знак готовности к битвам.
Место это хорошо укрыто,
От врагов оно скрывает тайну.
Дабы не подвергнуться обману,
Через лес туда пройти ты должен.
Вольфрам фон Эшенбах
В XV столетии голландский хронист Вельденер писал о том, что «рыцарь-лебедь» ведет свое происхождение от Грааля (dat greal), как в те времена называли рай на земле. Но это не настоящий рай, а только лишь место на грешной земле. Приблизительно к тому же времени относится саксонская городская хроника (Гальберштадтская), где говорится о Лоэнгрине: «Хронисты считали, что этот юноша, «рыцарь-лебедь», пришел с горы, где в Граале была заключена и сущность Венеры»
Итак, гора Грааля была и горой Венеры? Не противоречит ли это обету безбрачия хранителей Грааля?
Земной любовью пренебречь
Обязаны Грааля слуги.
Ни у кого здесь нет супруги
(О том и помышлять грешно!)…
Вольфрам фон Эшенбах
Чтобы разрешить это противоречие, необходимо обратиться к стихотворению Пейра Кардиналя, в основе которого — встреча этого трубадура с живым воплощением бога любви Амура. Рядом с Амуром едет верхом дама. Венера? Нет — Милосердие! Ибо «законы любви» запрещают плотскую любовь.
Трубадуры искали утешения в милосердии дам, а катары стремились к утешающему Мани — обещанному Христом Параклету.
Бог — человек и слово Отца.
Бог — это Сын, и Бог — Отец,
И помощь Духа — безгранична.
Вольфрам фон Эшенбах
Своим ученикам Христос представлял Божественный дух в виде Параклета, Утешителя. Катары видели в нем образ Мани, образ помощи. Итак, и в этом случае — женское начало…
Хронисты, мнение которых мы только что приводили, в сущности, были правы, рассматривая гору Грааля как греховную и еретическую гору Венеры.
В доисторические времена Монсегюр был святилищем богини Белиссены, кельтиберского аналога Астарты-Артемиды-Дианы. Астарта в финикийской мифологии была паредром Ваала, в греческой же мифологии она известна как Артемида, сестра Аполлона, а в кельтиберской теогонии — как Белиссена, богиня Абеллиона.
В Дельфах и в Дидиме, святилище близнецов Кастора и Полидевка, так же как во всех сакральных местах поклонения Аполлону, находились и святилища Артемиды. Их жрецы и жрицы должны были давать торжественную клятву соблюдения непорочности. Надменную и неприступную богиню во время ее охот в лесах сопровождала целая свита нимф. Ее символом был лунный серп.
Святилища друидов, посвященные Белиссене, также были расположены в местах, посвященных Абеллиону. Неподалеку от современного Мирпуа — на гербе его владельцев (сыновей Белиссены) были изображены башня, рыба и полумесяц — находился священный лес Белена. Современная Белеста, лежащая в нескольких часах пути от Монсегюра, была одним из таких священных мест Белиссены. В Лавелане, у подножия горы Монсегюр, где прежде властвовал сын Белиссены Рамон де Перелья, святилище Белиссены также было расположено рядом со святилищем Абеллиона.
