— Какого полномочного посла — Осетии? Эта республика ведь в составе России, у нее нет никакого полномочного посла.
— Ну, через Кима Македоновича. Фамилию я не помню, он замминистра по делам национальностей, кажется. Но отдал он его или нет — он мне не сказал. А достучаться до Дзасохова я не мог. А ведь это был реальный способ предотвращения катастроф. То есть я начал принимать меры еще с весны. Я мог бы, конечно, сбросить этот сидиром с вертолета, но если нет взаимодействия на уровне президента, то реакция на информацию — ноль.
— Слушайте, я, наверное, чего-то не понимаю. Вот на вашем сайте черным по белому написано: «Умеет читать прошлое, предвидеть будущее и управлять событиями». С такими способностями вам не надо ждать никакого ответа от Кима Македоновича и уж тем более раз плюнуть достучаться до Дзасохова.
— Понимаете, особенность технологии предотвращения катастроф в том, что должна быть реальная заинтересованность самого руководства — будь то республика или еще что. В то же Домодедово мы полгода писали. Предлагали бесплатно. Не хотят.
— А вот уже после трагедии к вам обращались родственники погибших в Беслане?
— Кстати, вот чего не было, того не было. Именно из Беслана ко мне никто не обращался. Я был несколько удивлен даже — почему не обращаются. Но потом причина прояснилась. Дело в том, что там пошли уже денежные дела — сайентологи и так далее, и, конечно, это людей от моих технологий отстраняет. Я никогда никого не неволю. Есть факт. Хотите — пользуйтесь, хотите — не пользуйтесь. Но главное, чему бесланцы могли научиться — что нет смысла человека уничтожать, потому что человек неуничтожим. И в этом самая сильная борьба с терроризмом. Главное — не умирать.
— Легко сказать «не умирать». Посмотрел бы я, как бы вы стали не умирать, если бы во время штурма школы в Беслане оказались вместе с заложниками.
— Сейчас это уже абсолютно реально. Это дело технологий.
— Хорошо, хорошо. Не умирать так не умирать. Но если никто не будет умирать — как все поместимся на земле? Планета ведь маленькая.
— А Земля — она ведь тоже растет. Тут американцы недавно удивились, что радиус Земли увеличился буквально за год от 2, 5 до 5 сантиметров. Это огромная масса. Если это метеориты, то они должны были просто загородить солнце. А я это объясняю просто: при воскрешении увеличивается масса Земли. Автоматически. Когда воскреснут все, то наша Земля примет размеры Юпитера.
— Но если бы было столько воскрешенных, это уже нельзя было бы не заметить. Просто по друзьям и знакомым даже. Почему мы этого не видим?
— Не все так просто. Это очень интимный процесс.
Очень многие воскрешенные не воспринимаются как воскрешенные. К примеру, я иду по улице и могу идентифицировать, кто воскрешен, а кто нет. И некоторые из моих учеников тоже могут. А кто-то не может. Другое дело, что есть случаи объективизированные и их становится все больше. В будущем я, например, думаю, надо прекращать статистику умирания людей в регионах. Это пустая трата сил и времени. Можно устанавливать датчики реальной статистики по косвенным признакам — по увеличению размеров планеты, например. Есть еще очень простой признак. Прирост людей, которых мы привыкли называть нелегальными мигрантами. Это становится все более заметным и значительным. Несмотря на все преграды на пути въезда, их вылавливают все больше и больше. Почему? Да потому что многие из них — это воскрешенные.
— Оригинально. А почему же тогда они все другой национальности?
— Там все не так просто. Дело в том, что у нас до сих пор нет закона о воскрешенных. Вот воскрес человек — и куда ему податься? У него нет ни документов, ничего. Как ему жить? Мы встречали много воскрешенных, которым проще жить как нелегальным мигрантам. Проще полтинник менту отдать, чем объяснять, что он воскрешен. Это большая проблема — адаптация воскрешенных. Он должен быть социализирован, обеспечен. Сам-то процесс воскрешения не такой уж и сложный, а вот адаптация — это не просто.
— С какими государственными структурами вы сотрудничаете?
— Меня поддерживают на высшем уровне власти. При чем я их не просил, они сами. Они просто понимают, что это нужно для национальной безопасности. Путин, кстати, первый, кто помог мне с прибором.
— Опять вы со своим прибором. Вы с ним встречались? В смысле, с Путиным.
Нет, это просто было совещание по линии МЧС, я на нем присутствовал, хотел сначала сам передать, но потом передал через замглавы администрации. А Путин посмотрел буквально несколько секунд и тут же дал добро. Он все понимает. Я же контролирую все ядерные системы страны, и были, между прочим, очень серьезные ситуации. Даже самовзлеты. Я вовремя их пресекал. Кстати, в сторону достаточно серьезную. Да, Америка. Проблема очень серьезная была. В МЧС я преподаю. ВНИИ ГО и ЧС и агентство мониторинга и прогнозирования МЧС, Шахраманян Михаил поддерживает меня во всем[11].
— Вы тут после нашей публикации заявили, что собираетесь баллотироваться в президенты. Это у вас такая форма защиты? Дескать, начнут преследовать, скажусь кандидатом в президенты, и преследование окажется политическим, демократические силы планеты сразу вступятся?
— Нет, это все ни при чем. Я просто знаю, что стану президентом, и не могу этого скрывать, вот и все.
— А не боитесь испортить отношения с Путиным? А то один пытался уже, теперь в «Матросской Тишине» сидит. К тому же он сейчас ваш прибор лоббирует, а теперь возьмет и передумает лоббировать.
— Понимаете, дело не в том, что я баллотируюсь, дело в том, что это прогноз. А мой прогноз, тем более в отношении меня самого, уж точно исполняется. Это не то, что я прямо очень хочу реализовать какие-то свои политические амбиции. Мне приходится лишь подчиниться тому, что неизбежно произойдет. Вот и все.
— Иисус Христос тоже дал о себе прогноз. Только он предсказал, что будет распят и в третий день воскреснет. а вы себе напророчили стать президентом. Прогресс налицо. И что вы намерены сделать, возглавив наше многострадальное государство?
— — Как только я стану президентом, я займусь просто человеком. Буду ездить по стране и просто заниматься каждым конкретным случаем. Буду налаживать всю эту олигархическую систему на жизнь каждого человека. А первое, что я сделаю, — приму закон ® запрете смерти. Закон о вечной жизни. У нас сейчас много законов, которые не исполняются, но этот закон будет исполняться. Как только человек начинает заболевать, поднимается на уши вся государственная система — начинаются расследования, почему такое допустили, будут приниматься меры и так далее. Любой человек — хоть олигарх, хоть оленевод. И надо будет вводить кристаллы — вот этот сидиромчик, это тот же кристалл. У каждого человека будет свой кристалл, в котором будет храниться вся информация. После этого ситуация с Бесланом просто не может быть в принципе. Система очень мощная.
— Да это же просто царство Антихриста в чистом виде! Вы еще скажите, что эти кристаллы будете вживлять людям в десницы и на чело. Заставить человека уповать на земное бессмертие и отказаться от «жизни будущего века» — это ведь и есть главная цель князя мира сего. Слушайте, Григорий Петрович, может быть, вы и вправду того — Антихрист?
— Я в своем заявлении сказал, что Антихрист на самом деле аннигилирован. Он вне фазы управления вообще. Жаль, что сатанисты еще об этом не знают. Речь идет о том, что люди должны сделать систему самостоятельного управления вечной жизни. И еще — если есть хоть один
случай реальной помощи человеку, значит, это уже не Антихрист.
— Да ладно вам. Вон Фаусту дьявол как помогал. Очень даже. Правда, потом это Фаусту боком вышло. Но это ведь потом. Что будет с вашими учениками потом — мы этого тоже пока не знаем.
— Если уж на то пошло, у меня до сих пор нет ИНН.
— Это еще ни о чем не говорит. Чего не сделаешь ради того, чтобы погубить мир.
— Да я как раз, наоборот, хочу его спасти. Я еще в детстве прочитал в «Правде», что возможность уничтожения цивилизации — 10 в 19-й степени. И я сказал: «Все!» Мне это не нравится. Мир должен быть спасен. Каждый человек лично должен быть спасен. Что же касается кристалла, то человек в любой момент сможет от него отказаться. Это не система тотального контроля. Эта система действует только на помощь человеку и включается только в случае опасности. А терроризм легко победить через центр по трудоустройству потенциальных террористов. А еще через свечение. Можно контролировать поведение человека через его свечение.
— А вам никогда не хотелось воскресить какого-нибудь известного? Конфуция, например.
— Конфуций — он просветленный. Он сам в структуре жизни. Его воскресить как раз проще всего. Это первая причина, почему я этого делать не хочу. Вторая причина — я не хочу заниматься пиаром. Зачем мне пиар? Это некрасиво. Каждый человек должен быть воскрешенным. Всегда и обязательно. Независимо от того, кто он — Конфуций или дядя Гоша. Я никуда не тороплюсь и абсолютно спокоен. Все будут воскрешены. Никто не останется не воскрешенным. Чего мне волноваться?
