Сара вспомнила снежный день, когда она увидела Соломона, который сидел на столбе забора в роще Такерс-Трейл, и свое изумление, когда он заговорил с ней так, словно это совершенно обычное дело — филины, разговаривающие с девочками. Сара подумала о том, какой Соломон умный, и как он может ответить на любой вопрос, который она когда-либо задавала. И она вспомнила, как Соломон научил ее летать, и брал Сару и Сета с собой в восхитительный ночной полет над маленьким горным городком, где они жили.
У нее кружилась голова. Она никак не могла решить, с чего начать. Она хотела, чтобы Аннет узнала о Соломоне все и сразу. Но с чего же лучше начать?
— Сара, — услышала она голос Соломона в голове, — я тот, кто я есть, и никакие объяснения этого не изменят. Аннет привыкнет к мысли обо мне, как привыкла ты, а потом Сет. Все хорошо. Просто начинай.
Сет увидел, как Сару охватило чувство покоя, и расслабился и прислонился спиной к дереву. Он чувствовал, что все хорошо, и чувствовал, как Сару посещает вдохновение.
— Итак, Аннет, думаю, я начну с того, что объясню тебе, кто такой Соломон.
— Это филин, правильно? — быстро вставила Аннет.
Сет и Сара переглянулись и ухмыльнулись.
— В общем-то да, но — Аннет, он настолько больше, чем просто филин! Соломон говорит, что все мы больше, чем то, что мы о себе думаем. — Она внимательно всматривалась в лицо Аннет, ища признаки тревоги или недоверия.
— Продолжай, — попросила Аннет.
— Он говорит, что, пока мы здесь, в этих телах, которые можем видеть и чувствовать, есть и другая часть нас, намного старше, которая никогда не умирает, — и эта часть всегда с нами, все время. Соломон говорит, что некоторые называют эту часть Душой, но он сам называет ее Внутренней сущностью.
Аннет молчала.
— Соломон говорит, что наша Внутренняя сущность живет вечно. И что иногда она выражает себя в физических проявлениях. Он говорит, что это непохоже на жизнь и смерть, потому что смерти нет. Просто иногда Внутренняя сущность обретает физическую форму, а иногда нет, — но она всегда жива и всегда счастлива, несмотря ни на что.
— Продолжай, — повторила Аннет.
— Мы как бы продолжение этой древней Внутренней сущности. И когда мы чувствуем себя по-настоящему хорошо, это значит, что в это время мы позволяем большей части Внутреннего «Я» течь через нас. Но когда мы чувствуем себя не так хорошо, понимаешь, как когда мы напуганы или злимся, или еще что-нибудь, — тогда мы не позволяем тому, чем мы на самом деле являемся, проявляться.
Слезинка сорвалась с ресниц Аннет и покатилась по ее щеке. Сара посмотрела на нее. Она не знала, следует ли ей продолжать.
— Мама говорила мне точно то же самое. Она пришла ко мне во сне и сказала, что будет со мной говорить, если я захочу, — но только если я буду счастлива. Она сказала, что я не смогу ее услышать, если не буду счастлива. Когда я проснулась, то плакала и не могла остановиться. Я не представляла, что это возможно — быть счастливой снова теперь, когда она умерла. Поэтому я думала, что никогда больше не смогу с ней поговорить.
Но потом тетя принесла нам котенка, и котенок вылизывал мне лицо своим шершавым язычком. И когда я смеялась от этого, то услышала мамин голос. Она сказала: «Какая красивая кошечка, Аннет. Назови ее Сара».
Я была так счастлива. Тогда я поняла, что мама имела в виду. Мне все равно было грустно из-за того, что она умерла, и из-за всего остального, но в тот момент я поняла, что если котенок может со мной играть и отвлечь меня от моей грусти достаточно надолго, чтобы я смогла услышать маму, то найдется много другого, что поможет мне услышать ее.
Сара и Сет слушали ее, пораженные. Саре хотелось ее обнять и поцеловать. Она не понимала, о чем тревожилась раньше. Аннет уже понимала на собственном жизненном опыте многое из того, что Сара хотела ей рассказать.
Все трое сидели маленьким кружком, молча глядя друг на друга, и глаза у всех были полны счастливыми слезами узнавания — узнавания друг друга и Благополучия. Сара протянула руки, обнимая одной рукой Аннет, а другой Сета. Сет и Аннет тоже обняли ее и друг друга. Они сидели так, и сердца у них пели.
— Думаю, теперь моя очередь, — сказал Соломон, сидя на ветке дерева над ними. — Более подходящего момента быть не может. — И быстрым и плавным движением он спустился к своим трем бескрылым друзьям, приземлившись точно посреди их маленького кружка. — Найдете для меня место? — спросил он.
— Соломон — воскликнула Сара. — Мы так рады тебя видеть!
— Что ж, мои дорогие бескрылые друзья, приятно, что меня видят. Здравствуй, Аннет, очень приятно наконец официально с тобой познакомиться.
У Аннет отвисла челюсть. Она посмотрела на Сару, на Сета и на Соломона, а потом снова на Сару. Губы ее двигались, но слов не получалось.
Сара и Сет широко улыбались. Они знали, что Аннет сейчас чувствует, потому что не так давно сами впервые услышали, как разговаривает Соломон.
— Итак, — сказала Сара, — как обычно говорят — говорящий филин стоит тысячи слов.
Сет и Аннет расхохотались.
— К сожалению, ребята, я не могу задержаться, — сказал Соломон. — Я опаздываю на урок испанского. Но я вернусь завтра. Тогда мы сможем поговорить. Hasta la vista. — И не успели они и глазом моргнуть, как Соломон улетел.
Сара и Сет рассмеялись.
— Он не просто говорит, но говорит на нескольких языках? — сказала Аннет, хохоча так, что у нее по лицу текли слезы.
— Видимо, да, — сказала Сара сквозь смех. — С ним не соскучишься. Все всегда меняется — и всегда совершенно.
Они посидели на платформе неподвижно.
— Хотите покататься на канате? — спросил наконец Сет.
— Не-а, — сказала Сара.
— Не-а, — сказала Аннет.
Сара, Сет и Аннет сидели на полу дома на дереве и ждали, когда к ним присоединится Соломон.
— Пока ждем, можем покататься, — предложил Сет.
— Нет, я лучше посижу, — ответила Сара.
— И я тоже, — кивнула Аннет.
У Сары до сих пор мысли скакали во все стороны. Прошлой ночью она почти не спала и практически не обращала внимания на то, что происходило днем в школе. Ее занимал вопрос, который ей не терпелось задать Аннет.
— Ты сказала, что мама тебе о нас рассказывала?
— Да.
Сара хотела, чтобы Аннет сама продолжила.
— Она приходит ко мне во сне. Не каждую ночь, просто иногда. О, вот и он! — Аннет вскочила на ноги, указывая в небо. Сара и Сет тоже поднялись.
— Он такой большой! — воскликнула Аннет, глядя, как Соломон кружит в небе над домом на дереве.
Сет и Сара посмотрели друг на друга и ухмыльнулись. Соломон уже давно не устраивал такого торжественного появления. Сара посмотрела на Аннет и ощутила знакомый укол восторженного предвкушения, а Соломон кругами спускался ниже и ниже, к дому на дереве.
И вот наконец он приземлился на перила.
— Здравствуйте, мои дорогие бескрылые друзья…
Аннет взвизгнула от восторга.
— Как дела сегодня, мисс Сара? — Соломон внимательно посмотрел Саре в глаза.
— Лучше не бывает! — Она действительно ощущала себя прекрасно.
— Мне это совершенно очевидно. А у тебя, Сет?
— Хорошо, Соломон. Очень хорошо.
— Действительно. Аннет, я очень рад, что ты к нам присоединилась. Как у тебя сегодня дела?
— Тоже хорошо, Соломон. И я так рада, что вы позвали меня к себе. Не могу поверить своему везению. Я такая счастливая!
— Все мы чувствуем то же самое. Как прекрасно быть вместе. Все мы птицы одного полета, знаешь ли, — а такие птицы летают вместе!
Аннет рассмеялась.
— Сара, как по-твоему, что из того, что ты узнала с тех пор, как мы летаем вместе, самое важное? — спросил Соломон.
Аннет и Сет рассмеялись. Сара посмотрела на Соломона. Почему он задает ей такой сложный вопрос? Почему бы ему не начать с того, чтобы объяснить все Аннет так же, как он объяснял Саре, а затем Сету? Она надеялась, что Соломон научит Аннет летать, как научил Сару, когда они познакомились, а потом Сета.
Она зажмурилась, пытаясь найти ответ на такой сложный вопрос. Ей казалось, что она узнала от Соломона очень много всего, и все было важным. С их знакомства в жизни Сары произошло так много событий, и он помогал ей и Сету в стольких трудных ситуациях, что ей казалось невозможным разобраться во всем прямо сейчас и выбрать что-то одно, самое значительное.
— Соломон, я не…
— Сара, — перебил ее Соломон, — я дам тебе подсказку. Определить, что важнее всего, можно по тому, что эмоции, которые ты испытываешь по поводу этого, очень-очень сильные. Поэтому если ты вспомнишь самые сильные эмоции, то поймешь, что важнее всего.
— Ты говоришь о положительных эмоциях или отрицательных? — спросила Сара. Это было интересно. Ей нравилось так учиться у Соломона.
