«Вот откуда проросла империя Тимуджина-Чингисхана — из сибирского скифо-тюрского мира, — рассуждал я. — Точнее, из племенных объединений центрально-азиатских и сибирских ариев, и монголы — полудикие племена халху, никакого отношения к ней не имели. И не могли иметь, потому что как раз они и были в чистом виде кочевниками. Кочевое же скотоводство, без земледелия и рыболовства никакой армии прокормить не в состоянии. Дай бог, чтобы оно спасало от голодной смерти самих пастухов. Да и то, в благополучные годы одеть, накормить и вооружить мощную армию, способно только то хозяйствование, которым традиционно занимались арийские народы. Та многоотраслевая экономика, где разведение скота, земледелия, добыча рыбы и ремесленничество были развиты в равной степени и дополняли друг друга. А жители строили небольшие укреплённые земляным валом деревянные города, где зимовали со своим племенным поголовьем скотоводы, и где ремесленники занимались изготовлением посуды, выплавкой металлов, кузнечным и ювелирным делом. Именно многоукладность хозяйствования позволяла не только прокормить, но и хорошо вооружить армию».
В дяди Ёшиных папках я нашёл исследования некоторых, неизвестных мне учёных, относительно вооружения степного воинства. И что же я прочёл? То, что в сибирской лесостепи и степи местные арии разводили три породы лошадей. Одна порода была чисто мясной. Она и сейчас сохранилась в Бурятии и Монголии. Это маленькие, полудикие, агрессивные по своему характеру лошади, способные добывать себе корм даже из-под глубокого снега. Они живут круглый год в степи под открытым небом табунами, неприхотливые и очень выносливые. Другие две породы в наше время уже не встречаются. Предположительно они исчезли в XVI–XVI1 веке. Обе породы являлись расами боевых коней. Одна высоконогая, сухая, поджарая с длинной лебединой шеей и маленькой головой по виду чем-то напоминала ахалтекинскую. Но судя по наскальным писаницам, она была более приспособлена для высоких широт и наверняка более выносливая. Именно такие кони прославили на весь мир кавалерию Тимчака-Чингисхана. Они приносили ей победу, а не те монголки, о которых пишут некоторые авторы в своих романах. Сибирская лошадь была намного резвее и выносливее своего далёкого родственника — представителя арабской верховой породы. Об этом упоминают и иранские летописи и арабские. Ни разу кавалерия иранцев или арабов не смогла победить конницу Чингисхана. Египетским мамелюкам, правда, такое удалось. Но разбили они всей своей армией небольшой отряд. Однако догнать на своих знаменитых арабских скакунах отступающего противника так и не сумели. В том знаменитом соревновании народов победили кони сибирских всадников. Оказывается, всё это можно найти в летописях. В том числе и арабских, было бы желание.
«Но вот его-то у людей как раз и нет, — думал я про себя. — Вопрос: почему? Ведь это так здорово, прикоснуться к истине! Правильно говорил седоголовый: если сознание человека, его обыденный ум, подчинено добыче материального, власти и получению чувственных удовольствий, то такое состояние надо рассматривать как духовное безумие. С виду человек здоровый, но только с виду. На самом деле, это уже не человек, так как утратил свои духовные ориентиры».
Последняя, вторая порода боевых сибирских скакунов, не отличалась резвостью. Но она была предельно выносливой и очень сильной. То были крупные тяжёлые кони. Они чем-то напоминали современных тяжеловозов, но выглядели суше последних, выше в холке и поджаристее. Их изображения встречаются на енисейских писаницах в Минусинской котловине. То была порода специально выведенная для тяжёлого степного рыцарства — могучих всадников, закованных в непроницаемую металлическую или кожаную броню. Кони степных рыцарей тоже были покрыты специальными панцирями. Настолько крепкими, что даже копья не пробивали их защиту. Тяжёлая кавалерия ариев, читал я в подборках антрополога, использовалась в основном для мощного лобового копейного удара и для прорыва рядов противника. Она не была самой многочисленной ни в войсках сарматов, ни в армии гуннов, тюрок или сибирских воителей войска Тимчака-Тимуджина. Но такая конница часто решала исход битвы. Её ударов не выдерживали даже стройные ряды европейского хвалённого орденского рыцарства. Именно тяжёлую ордынскую конницу и привёл на лёд Чудского озера под знамёна князя Александра Ярославовича, его названный татарский брат, сын царя Золотой Орды полководец Сартак. Это она взломала правое крыло немецкой «свиньи» и обратила его в бегство. Очевидно, сказалось и превосходство над конями ливонцев мощных сибирских скакунов. Потому что тяжесть и сила коня во время копейного удара играет первостепенное значение. В том же 1242 году мощная кавалерия сибирского рыцарства вместе с быстрой и средне- скоростной, но тоже хорошо вооружённой конницей, наголову разбила католические войска поляков, немцев, сербов и хорватов.
«Жаль, что в наше время обеих боевых пород сибирских лошадей уже нет, — думал я. — Интересно было бы на них взглянуть. А ещё лучше покататься!»
Заинтересовала меня статья про вооружение сибирских ариев. Автор, археолог по образованию, консультировался по этому вопросу у военных и пришёл к интересному выводу: оказывается, каждый сибирский арийский конник имел два вида доспеха. Один вид традиционный — тот, который обычно изображают на рисунках, он делался, как правило, из металла. На востоке — это ламинарные наборные панцири и оплечья, в Центральной Азии и в Европе — кольчуги в сочетании с пластинчатым набором. И там, и там — стальные клёпанные остроконечные сферические шлемы. Но, оказывается дорогой металлический доспех имеет массу недостатков. В нём очень трудно сражаться в жару. Он так раскаляется на солнце, что человек начинает в металлической защите буквально гореть. Зимой же в таком доспехе очень холодно. Поэтому арийские народы Великих Сибирских равнин имели ещё один вид защитного вооружения. В бою он был нисколько не хуже металлического, но делался из дерева и кожи. Деревянная рама из дуба или ясеня обтягивалась вываренной в воске кожей. По такой технологии производились щиты, панцири, шлемы и защита на лошадей. Как известно, средняя конница сибирских ариев тоже покрывала своих коней непроницаемой попоной, но более лёгкой, не металлической, а с обклеенными вощёной кожей деревянными или роговыми пластинами. В таком кожано-деревянном доспехе и человеку, и коню можно было сражаться и находиться в дороге и в жару, и в лютый холод. Кожа и дерево на солнце не раскалялись, а на морозе даже согревали. Но чтобы производить первоклассное булатное оружие, защитные доспехи на коней и людей, стальные кованные оси для походных кибиток и навершия таранов, нужна была промышленная база. И база немалая. Понятно, что кочевые народы располагать сталеплавильной и кузнечной промышленностью при всем своём желании не могли. Огромные стада постоянно требуют новых пастбищ. В походной кибитке можно только жить, но не работать. Для производства железных поделок, поделок из дерева, кожи и тканей нужны особые условия, которые могут быть созданы только в городах при многоотраслевой традиционной арийской экономике.
«Как могли учёные-ортодоксы додуматься, что жалкие средневековые, жившие почти в каменном веке, не имевшие ни деревень, ни городов, кочевники халху, смогли завоевать Азию до Индии, а Европу до Адриатики? — недоумевал я. — Это надо быть совсем безголовым! Сами монголы оказались куда честнее европейских историков- ортодоксов: сначала, услышав о Чингисхане, они долго не могли понять, кто он такой и откуда взялся?»
Но когда их всё-таки убедили, что это бывший монгольский царь, они всё равно остались уверенны, что никакого монгольского ига над русыо никогда не было. «Может быть, наши предки и воевали с русскими, но о монгольском иге над вами мы ничего не знаем. Поэтому, пожалуйста, уберите из своих учебников то, о чём нам, в Монголии, неизвестно». Не раз обращались их учёные в Академию наук СССР. Ортодоксальный миф рассказывает, что ставкой Чингисхана был город в Западном Гоби под названием Каракорум. С тюркского, означает «чёрные камни». Действительно, арийский город с названием Харахор в предгорьях монгольского Алтая стоял. И он, на самом деле, являлся восточной столицей Сибирской империи. Название же его означает — «место высокого собрания», но не с тюркского, а с древнерусского. Из этой столицы и двинулись когда-то армии сибирских ариев на присоединение к империи восточных журов (чжурдженей), а после чжурдженской войны и на выступивший против возродившейся северной империи Китай.
На несколько минут оторвавшись от дяди Ёшиной папки, я припомнил свой разговор с Лисаком Павловичем. Мудрый хант намекнул, что война Чингисхана с мусульманским и христианским мирами была, с его точки зрения, чем-то вроде хирургической операции по уничтожению мировой раковой опухоли. Видя, что меня его убеждения шокируют, шаман не стал развивать свои мысли дальше. Он предоставил мне самому многое понять. И вот сейчас, сидя за дяди Ёшиными папками и читая его подборки, высказывания многих неизвестных и маститых исследователей, я волей-неволей задумался.
