— Лаура?
— Оно слишком открытое, — дрожащим от волнения голосом произнесла она. — Я не смогу надеть такое платье на публику.
Фабиан положил руки ей на плечи и развернул к себе, заметив, как в ее глазах блеснули слезы.
— Единственное, чего я хочу, так это чтобы ты комфортно чувствовала себя в том наряде, какой сама выберешь. — Он опустил взгляд к ее ладоням, которыми она прикрывала грудь, и тихо сказал: — Покажи мне.
Лаура медленно опустила руки, и Фабиан увидел шрам на груди. В нем всколыхнулся протест против злой несправедливости, но слов не было, чтобы выразить сейчас свои чувства.
— Это след от зазубренного куска металла в той катастрофе… Точно такой, как здесь. — Она коснулась рукой лба, потом слабо улыбнулась. — Прости, Фабиан. Вряд ли в этих прекрасных платьях мне удастся произвести впечатление, которого ты ждал. Надо было мне еще вчера сказать об этом.
— Не вини себя. Я же не оставил тебе ни малейшего шанса, чтобы возразить, так?
— Но это же не конец света, а? — решительно проговорил Данте, неожиданно оказавшийся рядом с ними. — Не зря меня называют маэстро! Я привез с собой и менее открытые платья, которые будут так же сногсшибательно смотреться на прекрасной Лауре. И при этом она не будет ощущать неловкости из-за этих маленьких глупых шрамов! Жизнь наносит нам удары, синьорина, — в глазах Данте блеснула влага, — но мы не должны позволять им лишать нас способности восхищаться красотой.
Встретившись с обеспокоенным взглядом Фабиана, Лаура вытерла слезы и улыбнулась. Фабиан вдруг почувствовал, как забилось его сердце.
— Вы правы, синьор Пазолини. Простите, что подняла суету, — услышал ее слова Фабиан и едва сдержался, чтобы не обнять Лауру и не расцеловать. — Фабиан, оставь нас одних, пожалуйста.
— Ты уверена, что хочешь этого?
— В мои планы не входит подводить тебя сегодня вечером.
— Я знаю, что этого не случится.
С этими словами Фабиан вернулся в другую комнату, но не стал садиться, а подошел к окну и невидящим взглядом уставился на кипевшую там работу. Приготовления к вечернему мероприятию шли полным ходом, но сейчас его это почти не волновало. Он размышлял о разрушительных последствиях автомобильной катастрофы, психических и физических, от которых страдала Лаура, и ощущал глубокое волнение внутри себя.
Ему не следовало заставлять ее примерять эти платья. Но он бы не стал этого делать, если бы знал, отчего она такая скрытная. И даже несмотря на шрамы, его поразило, какой красивой и благородной она выглядела в этом алом наряде.
Лаура будет идеальной женой для него. Не бросающейся в глаза и алчной, а сдержанной и спокойной. Он сможет повсюду брать ее с собой. Возможно, со временем они даже станут близкими друзьями. Неохотно вспоминая о муже, которого она потеряла, Фабиан отказывался думать, что Лаура может ему отказать, боясь, что и этот брак неизбежно закончится катастрофой.
Она сказала, что брак должен включать в себя гораздо больше, чем беспристрастная логика. Удовлетворит ли ее деловое соглашение, хоть в нем и содержится масса положительных моментов с его точки зрения?
Сжав челюсти, Фабиан прогнал прочь мысли о возможном отказе.
За пару часов до концерта, когда телефоны наконец замолчали и все последние приготовления завершились, Лаура вытянула руки над головой и застонала. От усталости у нее затекла шея и ныли плечи. Напряжение медленно копилось в ней весь день.
Все началось еще тогда, когда Лаура примеряла роскошное красное платье, понимая, что больше не сможет скрывать свои шрамы. Она никогда не чувствовала себя более уязвимой или испуганной, чем в тот момент. Но Данте Пазолини оказался добрейшим человеком, и когда Фабиан вошел и тоже увидел шрам, в его взгляде она отметила все что угодно, но только не отвращение, которое так боялась увидеть. В его глазах было сострадание.
И как мог такой человек открыто презирать любовь? Поступок жены сделал его циничным, он не доверяет своему сердцу.
Лаура ужасно волновалась. На вечере ей предстояло объявлять участников концерта и быть хозяйкой. А после концерта она обещала Фабиану дать ответ на его предложение о браке. И пусть он считает это деловым предложением, но всякий раз, когда она думала об этом, в душе у нее порхали бабочки.
— Лаура… Почему ты до сих пор сидишь здесь? Ты должна была закончить работу еще полчаса назад!
Фабиан вошел в офис босиком, такова была его привычка, когда он находился дома, и, погруженная в собственные мысли, Лаура не услышала его прихода.
— Оставались кое-какие мелочи, — ответила она, поворачиваясь к нему.
Но Фабиан, похоже, не собирался слушать. Посмотрев на Лауру, он нахмурился:
— У тебя усталый, изможденный вид, и темные круги под глазами.
— Я приму душ, и все будет в порядке. Ты удивишься, какого эффекта можно добиться с помощью макияжа!
Но Фабиан не оценил ее попытки пошутить, и морщинка между бровями на хмуром лице не исчезла.
— Сегодня утром тебе пришлось нелегко, ты очень напряжена. Мое стремление доставить удовольствие обернулось для тебя испытанием.
Не дожидаясь ответа, он развернул ее кресло и стал мягко массировать шею Лауры. Его прикосновения были как шелк и бархат, как летний дождик и палящее солнце. На несколько мгновений Лаура потеряла голову, купаясь в почти невыносимом удовольствии. Но все-таки нашла в себе силы остановить это безумство. Она прикрыла ладонью его руку и отвела ее в сторону, потом повернулась и посмотрела ему в глаза.
Потом она медленно встала и поняла, что расстояние между ними составляет всего несколько дюймов. Фабиан улыбался, чем еще больше смутил ее. Загорелый, в белой льняной рубашке и джинсах, он был похож на прекрасного принца, о котором Лаура даже мечтать не смела.
— Не надо, Фабиан!
— А что я такого сделал? — невинно поинтересовался он.
Ты ведешь меня дорогой, по которой я боюсь идти, мысленно ответила ему Лаура. И еще, с каждой твоей улыбкой мне все труднее сопротивляться соблазну идти по этой дороге.
— Я просто работаю на тебя, а ты обращаешься со мной так, как будто здесь кроется нечто более личное.
— Я попросил тебя стать моей женой… Ты помнишь?
— Но брак, о котором ты говоришь, вряд ли можно считать настоящим.
— Он во всех смыслах будет законным и настоящим! — обиженно заявил Фабиан.
— Ты понимаешь, о чем я. — Лаура вздохнула, понимая, что сейчас не самый подходящий момент спорить. — Давай обсудим это позже. Сейчас мне надо подготовиться к вечеру.
— Мне кажется, что сначала тебе нужно сделать массаж. У тебя настолько напряжены мышцы шеи! А я хочу, чтобы ты сегодня вечером была максимально расслаблена, получала удовольствие от концерта и не боялась его.
— Я заметила, что ты немного взволнован предстоящим событием, Фабиан, — с тревогой произнесла Лаура. — Хотя твоя помощь детям в хосписе несомненна.
Слова Лауры захватили его врасплох. Глаза цвета синих ирисов приобрели еще более интенсивный оттенок.
— Ты проницательная женщина, и я не стану отрицать, что проведение этого концерта вызывает для меня ряд проблем личного характера. Но говорить об этом сейчас я не хочу, потому что до встречи гостей осталось совсем мало времени… Пойдем со мной. — Фабиан взял ее за руку и повел к двери.
— А куда ты…
Но Фабиан промолчал, и у Лауры не было другого выбора, кроме как последовать за ним через лабиринты коридоров и вестибюлей, куда она прежде никогда не заходила. Наконец они спустились по мраморным ступенькам в некое подобие спа-салона с бассейном, где воздух был наполнен запахом лимона, сосны и душистых трав.
Пока Лаура с интересом рассматривала прекрасные мраморные статуи женщин, созданные, похоже, по образцу Венеры Боттичелли и стоявшие на одинаковом друг от друга расстоянии на украшенном замысловатой мозаикой полу, справа от них открылась дверь, и вошел молодой мужчина. Он был одет в облегающую белую футболку и шорты, загорелый, мускулистый, с черными вьющимися волосами, и на вид ему было не больше двадцати.
— Привет, Джузеппе! — удерживая за руку Лауру, Фабиан приветствовал молодого человека дружеским похлопыванием по плечу. — Это Лаура, она на несколько дней подменяет Кармелу, — пояснил он. — Лаура очень много работала, помогая организовать сегодняшний концерт, и ей нужен массаж.
— Фабиан, нет! — На лице Лауры отразился ужас, а ноги стали ватными от одной только мысли, что этот молодой Геркулес коснется руками ее бледной и далекой от совершенства кожи, испещренной шрамами. Чего добивается Фабиан, постоянно создавая ей такие неудобные ситуации? Он хочет доказать, что она отличается от всех других знакомых ему женщин?
— Она немного застенчива, — улыбнулся Фабиан. — Массажа шеи, плеч и спины будет достаточно. Ты найдешь сама обратную дорогу, Лаура?
