Очень часто незаконнорожденных называли просто фамилией матери, как героиню «Воскресения» Льва Толстого Катюшу Маслову. Ее «незаконность» была отражена скорее в имени: не Катька, как назвали бы крестьянскую девочку, но и не Катенька, как звали бы дворяночку, а нечто среднее.
Для современного зрителя практически незамеченным остается эпизод в гоголевском «Ревизоре», когда Добчинский обращается к Хлестакову:
«Я осмеливаюсь попросить вас относительно одного очень тонкого обстоятельства. Старший-то сын мой, изволите видеть, рожден мною еще до брака. То есть оно только так говорится, а он рожден мною так совершенно, как бы и в браке, и все это, как следует, я завершил потом законными-с узами супружества-с. Так я, изволите видеть, хочу, чтобы он теперь уж был совсем, то есть законным моим сыном-с, и назывался бы так, как я: Добчинский-с».
Небрежный ответ Хлестакова «Хорошо, пусть называется, это можно» для современников звучал остро, злободневно и подчеркивал особую наглость Хлестакова, ведь как раз при Николае I прекратилось «узаконение» внебрачных детей, частое при его предшественниках. Когда с подобной просьбой кто-то попробовал обратиться к Николаю уже в самом начале его царствования, последовал ответ: «Беззаконного не могу сделать законным», – после чего усыновление надолго прекратилось.
Так что желание или нежелание отца признать ребенка своим очень часто ничего не значило, российские законы отодвигали внебрачных детей в сторону – и одним из способов показать эту отчужденность стали фамилии этих детей.
О генерале Инзове, у которого в Кишиневе на службе состоял сосланный Пушкин, в свое время сообщали следующее: «Глубокая тайна покрывает его рождение. Приемышем вырос он в доме Трубецких, которые дали ему наречение Иной Зов, или Инзов…» Скорее всего, скажем мы, в тайне рождения будущего генерала нет ничего мистического, просто, как внебрачный ребенок, он не мог получить фамилию своих родителей и ему дали «иное название» – Инзов.
ПРИМЕЧАНИЕ
Фамилии, производные от иностранных слов, – тоже удел внебрачных детей: Амантов («сын Аманты, возлюбленной»), Шеров (от выражения «мон Шер» – «мой дорогой»).
Сын богатого помещика Ивана Алексеевича Яковлева и вюртембургской немки Генриетты Луизы Гааг тоже не мог получить отцовскую фамилию, и ему изобрели фамилию Герцен – от немецкого слова «герц» («сердце»). Женой Александра Герцена была Наталья Захарьина, воспитанница княгини Хованской, – на самом деле его двоюродная сестра, дочь Александра Алексеевича Яковлева и крепостной крестьянки. Третий брат, Лев Алексеевич Яковлев, своим незаконным детям дал фамилию Львицкие.
«Иностранная» фамилия русского архитектора XIX в. Ивана Павловича Ропета – перевертыш от фамилии Петров. Такая же «иностранная» фамилия Римидалв образовалась от прочтения задом наперед имени Владимир – отцом был князь Владимир Михайлович Волконский. Сын графа Литта получил таким же образом фамилию Аттиль. Так что если среди ваших знакомых числится некто по фамилии Нибуш – его предков, скорее всего, надо поискать среди Шубиных.
Прототип Иртеньева-отца из «Детства» и «Отрочества» Льва Толстого, Александр Михайлович Исленьев, вступил в брак с Софьей Петровной Козловской, разошедшейся с мужем. Этот брак не был признан законным, и дети получили фамилию Иславин – похожую на отцовскую, но совсем другую. А фамилия художника Кипренского произошла от фамилии его отца – Капорского.
Усечение родительских фамилий для внебрачных детей – прием наиболее частый и распространенный в XVIII и XIX вв.
Дети фельдмаршалов Репнина и Румянцева получили соответственно фамилии Пнин и Уманцев. Президент Академии художеств при Екатерине II Бецкий был сыном Ивана Юрьевича Трубецкого. Московский обер-полицмейстер Цынский был сыном актрисы Ветрецынской. Поэт и филолог, академик А. Х. Востоков получил от фамилии своего отца Остен-Сакена только первую половину – и ту перевели на русский язык.
ПРИМЕЧАНИЕ
Первый иллюстратор «Мертвых душ» Александр Алексеевич Агин рассказывал о себе не без юмора: «Почему я Агин, а не Елагин? Елагин – фамилия моего отца, помещика, бывшего офицера кавалергардского полка, а мать – его крепостная экономка. Агиным я стал потому, что приставка «ел» мне в будущем не полагалась. Я потом очень мало ел. Мой отец догадался, что, пустившись на чужую сторону, я не очень-то обильно буду есть, – вот, выправив нам с братом и вольные, начало фамилии и откинул».
Поэт Я. П. Полонский рассказывал о своей бабушке: «Она была дочь одного из графов Разумовских, побочная дочь…» Звали бабушку Александра Богдановна Умская. Здесь незаконность рождения обозначена даже два раза, потому что среди графов Разумовских не было ни одного с именем Богдан.
Фамилии на – ский, – енко, – чук и другие…
Собственно, в предыдущих главах мы то и дело обращались к происхождению фамилий, и может показаться, будто все, что можно, мы о фамилиях уже знаем. Берем имя, задаемся вопросом: «чей?» – и фамилия готова. Илья – чей? – Ильин. Петр – чей? – Петров…
Так и есть, проблема только в том, что русский язык – живой и, как свойственно всему живому, он меняется. В достаточно простом случае с фамилиями на -ов и -ин может таиться столько загадок! Фамилия может образоваться от редкоупотребительного или хорошо забытого имени. Карпов, например, к рыбе карп никакого отношения не имеет: было когда-то имя Карп или Поликарп. Фамилия Дорожкин может происходить не от дорожки, а от Дорошки – формы имени Дорофей. Первоначальное имя могло исказиться до неузнаваемости: от имени Иван ученые могут насчитать порядка трехсот разных уменьшительных, уничижительных, ласкательных и прочих форм, и от каждой формы могла образоваться фамилия, да не одна. В говорах разных местностей в разные времена одно и то же слово могло иметь разные значения. Например, Дворников – потомок не того дворника, что метет двор, а арендатора двора, хозяйства. Если вы не знаете, что в некоторых диалектах кочет – это петух, то вы и фамилию Кочетов не поймете.
Поэтому рассматривать отдельные фамилии в этой главе мы не будем, а попробуем изучить группы фамилий.
-ский. Такие фамилии у русских принадлежали в основном дворянству (в подражание княжеским и шляхетским) и духовенству (из названий церквей и селений). Встречались и у крестьян, но в ничтожно малых количествах.
-итин(ов). Именования типа Костромитин(ов), Пермитин(ов) и подобные им обозначали дворянина, зачисленного на военную службу (обычно от города, близ которого он получал землю, становясь помещиком). Суффикс -ов возникал, когда наименование переходило на потомка, но не всегда, потому что порой наименование на -итин воспринимали так, как будто в него входил уже суффикс -ин, свойственный многим фамилиям.
-ич(ев). Если фамилии на -ич образованы как отчество, то с добавлением -ов(-ев) получается отчество в квадрате: Фома – Фомич – Фомичев. Если первая форма, с -ич, у русских встречалась нечасто (в основном у потомков белорусов), то форма с – ичев могла образоваться как от фамилии с -ич, так и непосредственно от отчества. Фамилии такого типа характерны в основном для верховьев Оки, границы Тульской и Орловской областей. Самые встречаемые – Ганичев, Демичев, Ильичев, Ларичев, Фомичев.
-ичкин, -очкин. Центр сгущения таких фамилий почти совпадает с фамилиями на -ичев. По происхождению эти фамилии представляют отчества от ласкательных имен, чаще календарных (Афоничкин, Борисочкин, Савочкин, Фомочкин), реже – мирских (Звездочкин, Ниточкин).
-сков. Фамилии такого типа нередки у казаков (Земсков, Городсков, Донсков, Шатсков, Сотсков). Явно просматривается их происхождение от именований на -ский, -ской.
-ицын. За исключением фамилий Лисицын и Курицын, эта группа фамилий в основном сосредоточена на севере России, где дольше других мест задержались некалендарные мужские имена и женские профессии с суффиксом -ица. От подобных имен и пошли Губницын, Доильницын, Коробицын, Наговицын, Репницын, Телицын, Шипицын.
-утин. Тоже северные фамилии, от имен, оканчивающихся на -ута: Волдута, Кошута, Шакута, Офута, от них Волдутин, Кошутин, Офутин. От календарных имен также: Мишутин, Федутин.
-их, -ых. Фамилии такого типа обычно называют сибирскими, но родина их – район северо-западнее Великого Устюга. С особенностями их применения мы уже сталкивались в главе «Отчество».
-енко. Фамилии такого типа считаются украинскими, на самом деле ареал их распространения – в основном Восточная Украина и Восточная Беларусь, с заходом в пограничные российские области. Довольно часто встречается русифицированный вариант таких фамилий, заканчивающийся на -енков: Руденко – Руденков, Коваленко – Коваленков.
