Среди «мудрецов» был и Доминик-Вивант Денон — художник, обладавший невероятным талантом рисования эскизов и создания гравюр. Высокообразованный человек, Денон до революции состоял на дипломатической службе в России и Швеции.
В декабре 1793 года он едва не был казнен за свои предполагаемые роялистские симпатии, но был спасен от ножа гильотины своим другом, художником Жаком-Луи Давидом. Последний, будучи одним из видных членов Национального собрания, разработал празднество «Исиды Бастильской», а в декабре 1793 года пропагандировал «культ Высшего Существа» вместе с Робеспьером.
Денон, имевший привлекательную внешность, был любимцем среди дам высшего общества. Им восхищалась русская императрица Екатерина II, и он без труда завоевал симпатию Жозефины, которая представила его Наполеону. Именно Жозефина убедила Наполеона взять Денона в Египет; поскольку тот не был членом Национального института, Наполеон сначала противился этому. В конце концов, как и во многих других случаях, он уступил требованиям Жозефины. Ему не пришлось жалеть о своем решении, так как благодаря публикации красочных рисунков Денона египетское поражение Наполеона волшебным образом превратилось в «культурную победу» для него лично и для Французской республики в целом.
Хотя репутация Наполеона была слегка запятнана поражением при Абукире и унизительной капитуляцией экспедиционного корпуса при Александрии, «завоевательная кампания» в Египте позволила ему стать рядом с наиболее яркими историческими персонажами и строителями империи: Александром Великим и Юлием Цезарем. Теперь у Франции был свой Наполеон Великий из плоти и крови. Он вернулся из Египта как некий мифический солярный герой, готовый основать новую Французскую империю по образцу империи Карла Великого. Знаменитое Description de I'Egypte («Описание Египта»), опубликованное под редакцией Доминика Денона, было посвящено «Наполеону Великому», который изображен на обложке в образе Аполлона и «Непобедимого Солнца», правящего солнечной колесницей под защитой египетского символа крылатого диска со звездой внутри.
Можно ли считать случайностью, что примерно в то же время, но по другую сторону Атлантики такое же символическое изображение Аполлона/»Непобедимого Солнца» — включая солнечную колесницу и крылатый диск со звездой — использовалось в связи с именем Джорджа Вашингтона? Мы вернемся к этой загадке в следующей главе.
Историки в целом сходятся на том, что движущей силой военных побед Наполеона была его непоколебимая вера в свою судьбу — вера в то, что он каким-то образом был избран самой историей для объединения Европы, а возможно и всего мира, под одной властью. Поскольку его представления об этой власти были основаны на французских республиканских идеалах и добродетелях, Наполеон, по собственному разумению, стал воплощением революции и ее универсальной, почти священной «миссии».
После возвращения из Египта в 1799 году, едва достигнув 30 лет, Наполеон заставил Директорию провозгласить его «первым консулом» Французской республики. Этот термин явно был позаимствован из эпохи республиканского Рима. В 1802 году он был избран пожизненным консулом, а вскоре благодаря своей огромной и хорошо обученной армии присоединил к Франции огромные территории, включая Германию, Австрию и Италию. Он сделался «императором» Европы во всем, кроме титула.
В 1804 году Наполеон устремился к своей высшей цели.
«Священная Римская империя»
В день Рождества 800 года н. э. папа Лев III короновал франкского полководца Карла Великого как первого императора Священной Римской империи. Карл находился в Риме с большой армией для «защиты» папы, но легенда гласит, что он просто вошел в базилику Св. Петра, чтобы принять участие в мессе. Когда он приблизился к алтарю и преклонил колени для молитвы, папа возложил на его голову золотую корону и провозгласил: «Жизнь и победа Карлу Августу, коронованному Господом, великому римскому императору!» Утверждается, что папа даже простерся ниц перед Карлом Великим и воздал ему почести, некогда причитавшиеся древнеримским императорам, включая помазание священным маслом.
После «коронации» Карла Великого ни один другой король или император не удостаивался великой чести принять корону из рук самого папы. Однако через тысячу лет Наполеон Бонапарт решил, что настало время изменить такое положение вещей.[1451] По его распоряжению в конце 1804 года папу Пия VII насильно привезли в Париж. Коронация, тщательно спланированная самим Наполеоном, произошла в соборе Нотр-Дам, который до недавнего времени назывался «храмом богини Рассудка». Перед самой кульминацией события Наполеон сделал шаг вперед, взял корону из рук папы и величавым символическим жестом возложил ее на свою голову. Под изумленным взглядом папы Наполеон затем взял корону поменьше и возложил ее на голову своей прекрасной и неверной Жозефины, сделав ее императрицей.[1452] Давид обессмертил этот момент на огромном полотне, которое сейчас можно увидеть в Лувре. В честь этого события скульптор Жан-Антуан Гудон (франкмасон и член ложи «Девяти сестер»), который ранее был близким другом Калиостро, изготовил мраморный бюст Жозефины.[1453]
Возможно, стоит задать вопрос: не были ли французские мастера искусств, такие, как Гудон, Денон и Давид, ослеплены блеском Жозефины, которую они прославляли как новую Исиду и богиню-покровительницу Парижа? Читатель помнит, что в 1773 году Курт де Гебелин, состоявший в ложе «Девяти сестер», изобретатель современного Таро, написал следующие слова:
«Всем известно, что первоначально Париж располагался на острове(delaCite).Будучи речным городом, он сделал своим символом ладью и избрал своей богиней-покровительницей Исиду, богиню судоходства; ладья же фактически принадлежала Исиде и была ее символом».[1454]
Ассоциация с «парижской» ладьей Исиды находит дальнейшее объяснение у парижского историка XIX века Ф. Ноэля:
«Праздник «Ладьи Исиды», отмечавшийся в Риме с великой помпой, был известен какNavigiumIsidis;после того как ладью спускали на воду, ее возвращали в храм Исиды и возносили молитвы о благоденствии императора, империи и всего римского народа…»[1455]
Даты и слова
В краткий период наполеоновской оккупации Египта с 1798 по 1801 год произошли некоторые события, придавшие мифический оттенок этому во всех остальных отношениях безуспешному мероприятию.
Во-первых, речь идет о дате — 5 марта 1798 года, — когда Директория проголосовала за экспедицию Наполеона для «освобождения Египта». С учетом того, что многие из проголосовавших были масонами, вряд ли они не знали, что 5 марта было праздником «ладьи Исиды», или Navigium Isidis, широко распространенным во времена Римской империи, а впоследствии в древней Франции, или Галлии.
Во-вторых, есть странное обстоятельство, связанное с морским сражением при Абукире, мелководном заливе к востоку от Александрии, где адмирал Нельсон уничтожил флот Наполеона 1 августа 1798 года. Некогда здесь находился древний город Канопус, где, по преданию, останавливался корабль с Парисом и Еленой Троянской.
Как мы помним из главы 10, Елена сравнивалась Геродотом с египетским божеством, которое он называет «чужеземной Афродитой». Александрийцы отождествляли Афродиту с Исидой; Елена и Исида были известны как защитницы кораблей и моряков. Более того, звезда Исиды, Сириус, называлась Stella Maris, или «Морская Звезда», или «Звезда Востока». Наполеон и его эрудированные спутники в Египте, безусловно, должны были понимать, насколько символичным событием стало прибытие флагманского корабля LOrient в гавань Абукира-Канопуса.
Мы признаем, что эти построения очень умозрительны, но склад личности Наполеона не исключает такой возможности. Корсиканец по происхождению, он всю жизнь оставался чрезвычайно суеверным человеком и считал Жозефину своим «счастливым амулетом», чем-то вроде живого талисмана. Он всегда искал знамения, указывающие на его грядущую судьбу. Французский историк Жан Дюше сообщает об одном случае, когда Наполеон, чьи военные кампании подверглись критике со стороны римского кардинала, схватил его за рукав, подвел к окну и спросил, видит ли он «звезду», несмотря на то что на улице стоял день. Когда озадаченный кардинал ответил, что не видит никакой звезды, Наполеон заявил: «Пока я остаюсь единственным, кто видит ее, я буду следовать моей судьбе и никому не позволю критиковать меня!»[1456]
Слово Orient в названии флагманского корабля Наполеона неизбежно напомнит любому французскому масону о «материнской ложе» в Париже, известной как ложа Grand Orient, т. е. ложа Великого Востока. До сих пор в масонском жаргоне слово Orient, или «восток», означает название/местоположение главного масонского храма в любом городе, а термин Grand Orient, или «Великий Восток», обозначает материнский храм или ложу в любой стране.[1457]
