Капитан раздал несколько спасательных кругов и сказал людям, чтобы они плыли на берег сами. Кто-то оторвал несколько досок от скамеек. Настя, любимая Артура, совсем не умела плавать. Артур взял одно из бревен, окружавших их тонущее судно, и велел ей держаться за него, а сам подстраховывал ее и толкал вперед.
Капитан стоял на палубе и в рупор отдавал команды и советы отплывающим людям, активно произнося слова, которые обычно не используются на службе в церкви. У него был достаточно сильный и громкий голос. Когда большинство покинуло корабль, в него попало несколько бревен, и он стал сильно заваливаться на корму. Многие оставшиеся на нем люди попадали в воду. Вода была ужасно холодной, все тело сводило.
Артур довольно быстро помог Насте доплыть до берега и попросил ее держаться подальше от реки. Сам же снова бросился в воду и стал помогать другим людям, пока, как ему показалось, не вышли все пострадавшие. После того как до берега добрался и сам капитан, Артур, шатаясь, вышел на берег и упал. Все его тело болело, он задыхался, и его знобило от сильного холода.
Вдруг он увидел спасателей, приехавших на грузовике: оказалось, капитан успел послать сигнал SOS. Они успокаивали людей, поили горячим чаем, а мужчинам предлагали спирт «для согреву» и обещали, что за ними вот-вот приедут машины. Они подошли к Артуру и предложили глотнуть немного спирта. Артур отказался: «Нет, не нужно».
Спасатели раздавали старые бушлаты, одеяла, полотенца. Спасенные быстро вытирались и закутывались в одеяла, страх потихоньку сменялся огромной радостью, что они уже на берегу и успевают на завтрашний вечерний поезд в Москву. Их стали сажать в машину. Подъехала еще одна, затем приехал милиционер, пообещавший во всем разобраться и найти виновных. Подойдя к Артуру, он сказал: «Ты молодец, ты герой, спас нескольких человек. Мы хотим разобраться, провести расследование, не испортил ли кто-то специально мотор и не было ли кражи». Попросил никого не отлучаться, когда их привезут в школу.
Две женщины сообщили, что у них пропали деньги, которые у них были с собой. Водитель второй машины прокричал: «Все садитесь в машину: вас привезут в школу – там отогреетесь». Вдруг Артур вспомнил, что на корабле оставалось двое детей, которые не умели плавать. Их тетушка просила матроса вывести их на причал и отвести к родителям в городке, в который они прибудут. Артур вспомнил, что, когда он бросался в воду вначале, он слышал чей-то плач. Меньше всего ему хотелось лезть в воду, где вероятность найти детей была почти нулевой, но в машинах их не было, а матрос, который должен был их опекать, сам чуть не утонул, ударившись головой при резком падении с судна. Протрезвевший капитан еле дышал. Он поскользнулся, свалился в воду и поплыл к берегу, решив, что людьми займутся спасатели; а спасатели решили, что все на берегу: все сказали, что их близкие на месте.
Артур интуитивно чувствовал, что дети все еще на корабле. Конечно, он мог выполнить указание и поехать со всеми в школу. Его бы назвали героем – ведь он вел себя правильно, а так непонятно было, как могут истолковать его исчезновение, особенно если он не найдется. Уж не убежал ли он от милиционера? – могут и так решить.
Он стоял в темноте, чуть поодаль от второй машины. Люди в первой машине и милицейский газик уже уехали, оставался только водитель – пожилой, грузный, нездорового вида мужчина, – те же, кто только что вышел из воды, едва ли могли ему помочь. И вот на его глазах вторая машина быстро уезжала. Артур, испытывая колоссальный страх, подобрал спасательный круг и пошел к воде. Он автоматически прочитал молитву и потом от сердца произнес: «Бог, раз Ты меня сюда привел, значит, мой долг сейчас попытаться спасти этих детей; я сделаю все, чтобы их спасти, и если суждено мне погибнуть, то прими эту жертву как скромную попытку служить Тебе». И в этот момент его охватила какая-то эйфория, какое-то необычайное блаженство; ощущение единства со всем и какое-то внутреннее спокойствие разлилось по его телу. Это дало вдруг огромные силы, четкое видение, что нужно делать, и полное присутствие в настоящем моменте.
* * *
У него было похожее чувство два месяца назад во время прогулки, когда он признавался Насте в любви. Это было искреннее чувство, которое шло от сердца и вдохновляло на служение Христу. И Настя призналась ему в своем взаимном чувстве. Артур шел и молился, говоря: «Господь, мне от нее ничего не нужно, я просто хочу сделать ее счастливой, я столько молился, столько соблюдал аскезу, столько старался служить Тебе… Возьми, пожалуйста, все плоды деятельности моей для нее, и если нужно будет пожертвовать своей жизнью ради нее, то я готов». И тогда он неожиданно испытал идущее от сердца огромное блаженство и ощущение единения со всем миром. Эти два духовных переживания были очень похожи.
* * *
Артур бесстрашно поплыл, толкая круг перед собой. Течением его вынесло прямо к кораблю. Когда Артур подплыл ближе, он увидел, что корабль уже частично раздроблен и почти полностью погрузился в воду, но передняя корма была высоко над водой, и именно там он слышал плач, когда покидал корабль. Артур забрался на корабль. Он пошел на звук и почувствовал, что из его ноги сочится кровь, – похоже, он поранил ее о куски железа и дерева, торчащие из воды.
Он забрался на корму и обнаружил двух братьев 10 и 12 лет. Артур изумленно спросил их, почему они там остались. Дети перестали плакать и затараторили: они не думали, что их все здесь оставят, а плавают они плохо. Артур привязал детей за пояс веревками к кругу, потом проводами и веревками связал три бревна и велел ребятам забраться на этот плот и держаться как можно крепче. Сам же он помещался на нем только наполовину.
Светила полная луна и освещала все вокруг. Когда они вошли в воду и оттолкнулись от корабля, их быстро вынесло на середину реки, где было сильное течение. Артур, к сожалению, был неспособен плыть к берегу с таким грузом. Он изо всех сил пытался держать детей. Вдруг он почувствовал сильнейший удар в поясницу. Несколько плывших по реке бревен очень сильно ударили его, жуткая боль разошлась по всему телу, и ему даже показалось, что оторвало ноги.
Вдруг Артур увидел рядом, метрах в десяти, деревья и берег. Он крикнул детям, чтобы они держались за круг и гребли к берегу. У него не осталось никаких сил, но, максимально собравшись, он забрался на плот. Берег казался все дальше, и он уже был не в состоянии туда плыть. В полубессознательном состоянии он продолжил свое путешествие. Ему казалось, что прошла целая вечность.
Когда начало светать, Артура прибило к песчаному пляжу. На одних руках он выбрался на берег, прополз пару метров по песку, оставляя кровавый след, и потерял сознание. Как ему рассказали позднее, его нашли дачники, которые пришли утром купаться на речку. Он лежал с окровавленными ногами и поясницей, синий от холода, едва дышавший. Его быстро отвезли в районную больницу, приняв за отдыхающего, который, как часто бывает, пошел купаться пьяным и попал под сплавляемые бревна.
* * *
Артур очнулся в больнице. Он был обессилен, и все, что помнил, – это то, что лежит в палате и вокруг него ходят врачи. Прошло два дня, врачи спрашивали, как его фамилия, имя, отчество, откуда он, есть ли паспорт. Артур не мог говорить, только отрицательно качал головой, мол, нет паспорта, утерян. На вопрос, есть ли родственники, он также отрицательно мотал головой. Ему меньше всего хотелось, чтобы его мать или Настя увидели его в таком состоянии. «Сирота, что ли?» Он утвердительно кивнул. «На тебя кто-то напал?» Он покачал головой. «Пошел ночью купаться и попал на бревна?» – «Да».
Спустя еще два дня появился главный врач и провел дополнительный осмотр, бесцеремонно поворачивая его с боку на бок. Артуру было ужасно больно, но сил кричать не было. Ему прописали лекарства. Врач посмотрел и сказал: «Простуду-то мы твою вылечим, даже если это воспаление легких, а вот низ позвоночника раздроблен. Все, братец, ты в этой жизни отходился и вряд ли будешь мужчиной. Все, что у тебя ниже пупка, скорее всего, будет обездвижено. Тебе нужно сейчас у нас полежать, чтобы хотя бы немного восстановиться: перевозить тебя на машине нельзя, даже до областного центра».
«Может, вертолетом?» – спросил Артур. «Да откуда у нас вертолеты, – усмехнулся врач, – один старый «рафик», как скорая помощь, да и дороги у нас такие, что ты не выдержишь трехсот километров до областной больницы. Да и там тебе не особо помогут».
Артур пережил сильный шок и погрузился в депрессию. Он лежал бледный и смотрел в одну точку. Пожилая медсестра ухаживала за ним круглосуточно, ему приносили еду, но он ничего не ел – не было аппетита. Медсестра припугнула его капельницей и принудительным кормлением, если он не будет есть, и он слегка притронулся к еде.
Смысл жизни для него был утрачен, будущее закрылось, рухнули все его радужные планы. Он испытывал огромную боль при малейшем прикосновении, даже если его тело нежно переворачивали или когда он ворочался во сне.
