Сара сглотнула, понимая по размерам повязки, что левая рука Сета наверняка серьезно повреждена. А потом, когда он повернулся, направляясь к входной двери школы. Сара ахнула вслух, увидев другую повязку, которая скрывала почти всю левую сторону его лица. Она захотела окликнуть его, желая утешить. А может, она хотела, чтобы он утешил ее? Но она остановила свой порыв.
Держась за перила лестницы, потому что колени у нее ослабли и готовы были подкоситься, Сара вспоминала мудрые слова Соломона: Ты — тот самый человек, единственный человек, который не станет драматизировать негативные впечатления. Ты станешь единственным стабильным человеком в жизни Сета, который будет стоять рядом с ним, полностью осознавая Благополучие его опыта.
Меньше всего Саре хотелось, чтобы Сет увидел ее тревогу. Она была рада, что не наткнулась на него в течение дня. Ей действительно нужно было больше времени, чтобы найти свое место. Как она должна была стать стабильным человеком и не драматизировать его негативные переживания, когда его тело было наполовину замотано ужасными повязками? Как она могла притворяться, что все идет точно так же, как раньше?
«Соломон, — мысленно позвала Сара, — мне нужна твоя помощь. Мне нужно сосредоточиться на чем-нибудь хорошем, касающемся перевязки Сета».
— Сара, эти прекрасные повязки помогают процессу исцеления. Под ними находятся разумные клетки Благополучия. Эти клетки сейчас призывают Энергию Источника сильнее, чем обычно, чтобы способствовать процессу исцеления. Человеческое тело устроено просто замечательно, Сара. Оно упругое, и гибкое, и крепкое. Так что просто представь, что повязки сняли и Сет восстановился полностью, точно таким же прекрасным, каким был.
Сара улыбнулась. Соломон всегда умел заставить ее почувствовать себя намного лучше.
— Спасибо, Соломон!
— Эй, Сет! Подожди!
Сет двигался не слишком быстро, но уже преодолел половину парковочной площадки. Сара побежала за ним.
— Привет! — сказала она, догнав Сета.
— Привет, — ответил он, глядя в сторону.
— Я слышала, что ты прекрасно плаваешь, и что течение тебя нисколько не пугает, — сказала Сара, желая подчеркнуть самый положительный момент, который смогла найти во всем том, что пришлось пережить Сету с тех пор, как они виделись в последний раз.
Сет молчал.
— И твоя сообразительность и реакция спасли Сэмюэлю жизнь!
Сет по-прежнему не сказал ни слова.
— А заколка миссис Карсли упала в банановый пудинг и застряла в миксере, так что весь пудинг пришлось выкинуть. — Сара улыбнулась. Она сама не понимала, зачем это сказала, но с радостью увидела, что Сет тоже улыбается.
Он засмеялся.
— Сара, это правда случилось, или ты все выдумала?
— Нет, честное слово, так все и было! Ты же знаешь, Сет, я никогда не стану тебе лгать. По крайней мере, не о таких важных вещах, как пудинг.
— Ну конечно, — засмеялся Сет. — Ну, тогда хорошо.
— Я рада тебя видеть. Я по тебе скучала.
— И я по тебе тоже скучал, Сара. Думаю, пройдет несколько дней, прежде чем я смогу кататься на канате, а сегодня я не смогу туда пойти, потому что… — Он остановился, не желая объяснять, что ему нужно идти к врачу и менять повязки.
— Ничего страшного, — сказала Сара. — Потом нагоним упущенное. Я должна рассказать тебе миллион разных вещей, но ничего такого, что не могло бы подождать. Пока, Сет.
Сет свернул к своему дому. Сара чувствовала себя так, словно успешно преодолела полосу препятствий, хотя что угодно могло пойти не так. Она улыбнулась. То, что сейчас произошло, вызывало у нее прекрасные ощущения. Разговор не был идеальным, это она понимала. Но ей удалось не драматизировать то, что большинство назвало бы негативным опытом. Она хотела поднять Сету настроение. И надеялась, что ей это удалось.
— Отлично сделано, Сара, — услышала она голос Соломона у себя в голове.
— Спасибо, — тихо сказала она. — Спасибо за помощь.
Странно было идти в дом на дереве, точно зная, что Сета там не будет. Аннет сказала, что тоже вряд ли сможет прийти, потому что отец хотел познакомить ее с новой домработницей, или что-то вроде этого.
Сара решила зайти в аптеку Пита и купить шоколадку. Она долго стояла перед стендом с шоколадками, выбирая, какую купить. Сначала выбрала одну, потом передумала и положила ее на место. Выбрала другую, но снова передумала. Про себя она посмеялась своей нерешительности. За свою жизнь Сара с удовольствием съела тысячи шоколадок. Но сегодня ни одна ей не нравилась.
— Ну ладно, вот ты выглядишь ничего, — сказала она, выбирая наконец «Херши» с миндалем. Она встала к прилавку, ожидая, когда Пит примет у нее деньги.
Пит стоял за аппаратом с газировкой, разговаривая с людьми, сидевшими на барных стульях. Он не замечал Сару и продолжал свой рассказ, машинально вытирая стойку.
— В общем, с младшим все вроде бы в порядке, — услышала Сара голос женщины в белом платье. — А старшему досталось больше. У него наверняка будут серьезные шрамы. Так жалко. Он был очень красивым мальчиком. Ох уж эти дети. Ничему не учатся.
Сара оставила шоколадку на прилавке и вышла из аптеки. Она совершенно потеряла интерес ко всяким шоколадкам. Усталой походкой она направилась к дому на дереве.
Забравшись в домик, она села, прислонившись спиной к дереву и подтянув колени к груди, и опустила на них подбородок. День был по-осеннему теплым, и звуки ветра, шуршащего в деревьях, и падающих повсюду листьев окружали ее и заглушали все остальные звуки в мире. Сара глубоко вдохнула.
— Привет, Соломон, где бы ты ни был. Сегодня мы будем только вдвоем, ты и я. Как в старые добрые времена.
Сара легла на спину на полу дома, глядя вверх, на ветки большого старого дерева. Время от времени более сильный порыв ветра проносился между деревьями, и вокруг нее шел дождь из золотых листьев. Сара задумалась, сколько времени понадобится, чтобы листья полностью засыпали ее тело. Она улыбнулась при мысли о Сете, который поднимется по лестнице и найдет ее неподвижное тело, полностью скрытое опавшими листьями. «Хотела бы я, чтобы он оказался здесь, — подумала она, когда ее охватило усилившееся чувство одиночества. — Ох, Соломон, почему у людей могут оставаться шрамы?
Сара услышала громкое шуршание листвы у себя над головой, потом вокруг на нее посыпались листья, и наконец Соломон сел на пол дома на дереве, прямо рядом с ней. Сара села, смеясь и вытряхивая листья из волос.
— У всех людей остаются шрамы, Сара?
— Не знаю. Разве нет?
— У всех бывает по-разному. У одних остаются, у других нет. Все на самом деле зависит от уровня сопротивления. Зависит от того, насколько они впускают поток естественного Благополучия в свои физические тела. Видишь ли, твое тело состоит из триллионов клеток, и каждая хранит представление о своем совершенстве и об идеальном месте в идеальном целом.
— Разве клетки умеют думать? Ты говоришь о них, как о крошечных людях.
— У них бывают разные намерения, и они сосредотачивают свое сознание не так, как это делаешь ты, но они обладают сознанием, как и ты, и умеют думать. Они понимают. Они обладают важными знаниями. А главное — каждая из них хранит ясный образ своего совершенства, и четко и постоянно требует того, что необходимо, чтобы поддерживать бесконечное совершенство. На самом деле Жизненная Сила, которую ощущает твое тело, приходит благодаря постоянным требованиям этих клеток.
— Ух ты! Но Соломон, если эти клетки знают, кто они такие, и хранят образ совершенства — как получается, что люди заболевают, или почему у них остаются шрамы?
— Так происходит только потому, что люди иногда удерживают себя в месте тревоги, или страха, или гнева; они не позволяют Энергии — которая требуется клеткам — проходить через них без помех. Их тревожные мысли вызывают в теле своего рода запор, который не позволяет Энергии течь сквозь него без сопротивления.
— Видишь ли, Сара, каждый раз, когда кто-то, даже крошечная клетка в твоем теле, просит о чем-то, он это получает. Поэтому когда тело так или иначе повреждено, клетки, ближайшие к ране, рассчитывают, что именно им нужно, чтобы восстановить равновесие, и отправляют срочное требование. И Энергия немедленно начинает течь, и все остальные аспекты тела начинают реагировать. Специальные помогающие исцелению питательные вещества начинают двигаться по телу, и немедленно начинается естественное исцеление. А когда человек, который живет в этом тем, счастлив, или желает исцелиться, или полон благодарности, то исцеление выполняется. Но если этот человек печален, или сердит, или боится чего-то, исцеление замедляется, ему что-то мешает.
— Хм-м. Но, наверное, не так-то просто чувствовать себя счастливым или благодарным, когда ты только что пережил несчастный случай.
