Кэти вытащила из сумочки сигареты и плоскую золотистую зажигалку; вспыхнул ровный фиолетовый огонек, она прикурила и затянулась, положив блестящую игрушку на стол у своего локотка.
– Значит, человечки интересовались американскими девушками… Ну, а вы?
– Разумеется, зелененькими… Хотя мне больше нравятся смуглянки, – Блейд потянулся к талии Кэти, и она позволила себя обнять.
– Что же ты делал потом? – Темные волосы девушки щекотали его губы.
– Обменивался с человечками сувенирами… Знаешь, монеты, значки, открытки… Сэнд расщедрился на целый доллар.
– Но, милый, я же серьезно!
– Если серьезно, дорогая, то весь день я мечтал о том, что буду делать ночью, – галантно ответил Блейд.
– В последний раз… – Карие глаза девушки подернулись грустью. Стряхнув пепел, она на миг прижалась к сидевшему рядом Блейду и прикрыла веки.
Это было правдой – срок его командировки истекал. Он с искренним огорчением пожал плечами, потом сунул руку в карман, извлек небольшую коробочку и надел на пальчик Кэти еще вчера заготовленный дар – платиновое кольцо с сапфиром, обрамленным бриллиантами. Вещица стоила недешево, но Ричард Блейд предпочитал расставаться с женщинами красиво – тем более что впереди его ждала волшебная ночь.
– От зеленых человечков, – таинственным шепотом сказал он, наклонившись к розовому ушку Кэти.
– О, Дик!.. – она в восторге всплеснула руками. – Не знаю, останется ли один из этих человечков доволен тем, что может предложить взамен бедная девушка…
– Пока он ни разу не был разочарован, но если сегодня ты заснешь хоть на минуту, мне – по его поручению, конечно, – придется наложить на тебя маленький штраф.
– Какой же, милый?
– Ну-у, не знаю, что он потребует… – протянул Блейд. – Скажем, вот эту прелестную вещицу… – он потянулся к золотистой зажигалке, но Кэти быстро схватила ее и спрятала в сумочку. Глаза девушки смеялись.
– Обойдемся без штрафов, – сказала она, решительно поднимаясь. – И мы еще посмотрим, кто уснет первым!
* * *
Первым уснул Блейд. Занятия уфологией днем плюс калифорнийские страсти ночью выжали его досуха; он провалился в беспамятство, прижавшись щекой к теплой и нежной груди Кэти. Девушка задумчиво смотрела на него; в полумраке спальни ее темные глаза казались бездонными, черные локоны, рассыпавшиеся по розово-смуглым обнаженным плечам, вились, словно змейки с блестящей антрацитовой кожей. Она тоже устала, но то было приятное утомление, готовое смениться после краткого отдыха новым приливом сил.
Осторожно положив голову Блейда на подушку, Кэти выскользнула из постели и подошла к трюмо, заставленному флаконами духов, коробочками с кремом и косметикой. На миг она замерла перед большим зеркалом, разглядывая свое нагое тело – стройная золотистая фигурка, гибкая и высокая, с упругими грудями и тонкой талией, плавно переходящей в соблазнительные округлости бедер. Затем, прикусив губу, она протянула руку к плоской баночке с кремом и раскрыла ее, вдохнув терпкий приятный аромат.
Мазь чуть обожгла пальцы, когда она коснулась маслянистой поверхности цвета слоновой кости. Через секунду неприятное ощущение исчезло, и Кэти осторожно провела мизинцем по вискам – по левому, потом – по правому. Она постояла немного, прикрыв глаза и слегка покачиваясь; наконец, отступила от зеркала и вернулась к постели.
Блейд тихо посапывал, уткнувшись в подушку. Девушка прилегла рядом, прижала его голову к груди и долго смотрела на смугловатое молодое лицо, спокойное и какое-то по-детски беззащитное в сонном забытьи. Потом она чуть коснулась пальцами его висков – в том же порядке, сначала левого, потом правого. Ричард Блейд вздохнул и, не просыпаясь, обнял Кэти за талию.
…И мнилось ему, что они снова ведут бесконечный разговор – такой же, как вчера, и позавчера, и неделю назад. «Чем ты сегодня занимался, дорогой?» – заботливо спрашивала Кэти, и Блейд послушно докладывал о полусгоревших телах, о грудах обугленных обломков, о фотографиях, пленках и бесчисленных отчетах, о блеклом сероватом прямоугольничке, запрессованном в пластик, хранившем следы прикосновения странного пришельца. Кэти одобрительно кивала черноволосой головкой, задавала новые вопросы, и он отвечал, все так же подробно и обстоятельно, иногда удивляясь, откуда память его сохранила столько подробностей. Казалось, этот иллюзорный допрос длится уже целую вечность; каким-то образом Блейд понимал, что Кэти достойна доверия, что ей надо знать все, что он обязан говорить правду и только правду. Но у него не было выбора: он словно потерял способность лгать и притворяться.
Это продолжалось довольно долго; потом Кэти поцеловала его, и новые, более приятные сновидения овладели Ричардом Блейдом. Как и прежде, он не мог сказать, являлись ли они реальностью или миражом – да ему и не приходило в голову задумываться в тот момент о подобных вещах. Малышка Кэти была восхитительна!
* * *
Он проснулся около десяти. На подушке, еще сохранившей отпечаток головки его возлюбленной, лежала записка: «Милый, убегаю на работу. Ветчина и яйца в холодильнике. Не забудь захлопнуть дверь. Целую. Прощай – и спасибо за прекрасную ночь. Твоя Кэти».
Позавтракав, Блейд отправился на базу – ему оставалось завершить кое-какие формальности, сдать целую пачку пропусков, попрощаться со Стоуном и его командой. Занимаясь всеми этими мелкими делами, он время от времени вспоминал свой сон. Странная фантасмагория – допрос в постели в промежутке между любовными играми! Вероятно, фокусы подсознания; хотел он того или нет, но тяжкий крест продолжал давить на него изо дня в день – чем же он заполнит свой отчет? Излишний скепсис, как и необоснованные восторги, могли оказать негативное влияние на его профессиональную репутацию; возможно, загубить всю карьеру. В который раз он проклял самыми черными словами каприз Лейтона, яйцеголового, который должен был лететь с ним в Лейк Плэсид. Все-таки поделили бы ответственность на двоих… Неужели дело настолько секретное, что Джи, его шеф, не мог подыскать ему в напарники другого специалиста? Ну и секрет! Секрет Полишинеля! Про музей на базе болтает весь этот заштатный городок!
Продолжая размышлять на эти темы, он поднялся на третий этаж административного корпуса, где обитал Стоун со своим штатом дезинформаторов. Хорошенькая секретарша провела Блейда в офис полковника, где уже был приготовлен маленький прощальный банкет на двоих: холодный ростбиф, икра, кофе, сигары и бутылка французского коньяка. Они выпили и, отдав должное закускам, закурили. Полковник налил по новой, Блейд же решил не увлекаться; он предчувствовал, что сейчас последует нечто важное.
– Скажите, Дик, – Стоун выпустил к потолку струйку дыма, как вам все это? – Он неопределенно повел рукой, обозначив одним жестом и огромное здание, и гигантский лабиринт под ним, и весь проект «Альфа». – Нет, не отвечайте сразу, подумайте… – Полковник помолчал, наблюдая за лицом гостя. – Я задаю отнюдь не праздный вопрос, мой мальчик. Не буду касаться цели вашего визита, поскольку дело носит скорее личный характер. Войдите в мое положение… Вот он я, бедный старый брехун Дэйв Стоун… – Он ткнул себя пальцем в грудь и усмехнулся. – Я знаю многое, но никому не должен говорить правды. И тут мне на голову сваливается молодой толковый парень, которому начальство велело рассказать и показать все… ну, почти все… – Он снова сделал паузу. – И старина Дэйв старается изо всех сил, а заодно отводит душу. Вы ведь знаете, Ричард, молчать – тоже очень трудная работа…
Блейд кивнул; он начал понимать, чего добивается Стоун.
– Так вот, меня, естественно, интересует, какое впечатление произвела вся эта история на свежий и непредубежденный ум. Я хотел бы услышать ваше мнение… в интегрированном виде, скажем так. И абсолютно откровенное! Не бойтесь меня обидеть.
– Говоря по правде, Дэйв, вы меня не убедили. – Блейд задумчиво крутил бокальчик с янтарной жидкостью. – Я готов согласиться, что какое-то рациональное зерно попало в ваши закрома, но оно затеряно среди сорняков, мусора и разного хлама… Не знаю, прорастет ли оно когда-нибудь, – он взглянул в лицо полковника и почти с отчаянием признался: – И не знаю, что мне писать в отчете!
Стоун покачал головой; против ожидания, он выглядел довольным.
– Примите мои поздравления, Дик. Я играю в шпионов и сыщиков лет на пятнадцать дольше вас, но наши выводы совпали: мы имеем кучу дерьма, а в ней – бриллиант истины… – Он отхлебнул коньяк и потянулся всем своим крупным сильным телом. – Так давайте же рассмотрим проблему, как положено двум неплохим профессионалам, знающим свою ремесло. Я, – он снова ткнул себя в грудь, – буду говорить; вы – оппонировать.
Не дожидаясь согласия гостя, Стоун поднялся, подошел к огромному старинному шкафу в углу кабинета и распахнул дверцы. Верхние полки были забиты солидными толстыми книгами – явно научными трудами; на нижних теснились покетбуки в ярких обложках.
