Казалось бы, духовная практика направлена на отрешенность от мирских целей, но всегда (не только в наше смутное время) сами возможности человека духовного быть выше мира привлекали людей с целью получения власти, богатства, долголетия и пр. Как говорил один дзэнский учитель: «Все совсем просто – только один вопрос: чего ты на самом деле хочешь больше-больше всего?» Дальше накручиваются новые витки самообмана, уже на предмет наличия у него самого вполне конкретных качеств: так человек представляет себя продвинутым, почитаемым и пр., заставляя окружающих признавать его самозаслуги.
Все это было бы пустым морализаторством, если не имело бы вполне технической составляющей для самой практики: самообман останавливает человека в развитии. Именно о нем говорится: «Что пользы человеку, если он весь мир покорит, а душе своей повредит?» В данной связи, всегда нужна точка остановки и четкой самооценки, после которой явно придется начинать все с Начала. Часто это внешние сигналы, причем не обязательно в форме назиданий, а просто что-то случается, так что «тайное становится явным», и человек сталкивается с проявлениями своих затаенных помыслов в их реализованном облике.
Это не означает, что все внешние невзгоды или осуждение других людей следует сразу относить к «назиданию духа». Здесь тоже нужна самооценка, ибо все происходящее с ущербом для вас может относиться лишь к тем препятствиям и трудностям, которые надо преодолевать, как и всякие испытания на духовном пути. В общем, это необыкновенно тонкая работа, которая составляет часть самоисследования как самой главной практики – ответа на вопрос «Кто Я?» Так и устранение обнаруженных погрешностей в рефлексии и самоопределении происходит вместе с прогрессирующей констатацией: «Не то, не то…»
Подчеркнем, что духовная практика отличается от психоанализа как душевной терапии, где человек наоборот погрязает в самокопании, отождествляясь со всем мусором.
Пределы психологии перед духовной практикой
«Он твердо решил, что начнет в понедельник
Свою настоящую жизнь…»
Как йогу приспосабливают для оздоровления, так и медитацию взялись использовать в психотерапевтических целях. В этом нет ничего плохого, просто нужно сразу понимать ограниченность таких занятий и их низкий потенциал для реальных изменений в жизни. Здесь мы продолжаем уточнять различие, сделанное выше, между душой и духом в точном смысле этих терминов. Психология – это наука о душе, а далеко не духовная практика. Хотя современная психология заимствует многое из восточных традиций, особенно медитацию, она приспосабливает эти техники для нормализации и развития психики – это узкая сфера.
Мы можем использовать объектную медитацию для замены негативных сценариев на позитивные – и это будет хорошая психотерапия, но задача духовной практики состоит в том, чтобы избавиться от всех сценариев, одинаково негативных и позитивных. Для этого нужна безъобъектная стадия медитации, которая просто выводит человека за пределы души, а потому в психологии неприменима. Задача психотерапии, звучащая как «начать новую жизнь» означает задействование природного желания человека «жить лучше», то есть еще более и более погружаться в природу, оставляя на потом все перспективы ее растворения.
Психологическая работа вполне приемлема в качестве подготовки к духовной практике, хотя разные подготовительные практики всегда наличествуют во всех духовных традициях. Сама необходимость адаптации при переходе от жизни к практике учитывается любым мастером или учителем, поэтому психологией как сферой можно пренебречь. Отдельные навыки концентрации на позитивных объектах, самоанализ как прелюдия к самоисследованию, эмоциональная стабильность и пр. – все это пойдет на пользу, если вам приходится в большей мере идти через социальные институты, чем прямо практиковать.
Один из самых неприятных побочных эффектов психологической помощи – это признание собственной беспомощности. А это может стать настоящим поражением еще на подступах к духовной практике, построенной на основании в себе. Давно известен тот факт, что сеансы психоанализа превращаются для пациента в наркотическую зависимость от терапевта, и сам психоанализ становится очередной игрой, в которую можно играть хоть до конца воплощения. Самоанализ в психологическом ключе немногим лучше, поскольку он дробит внимание человека на множество ситуаций, отношений, мирских проблем и пр.
Сознательное применение духовной практики с прикладными психологическими целями, такими как улучшить отношения или избавиться от страхов, должно включать в себя понимание, что механизмы воздействия на личность даже у отдельных техник, взятых из целостных систем самореализации, будут запускать гораздо более серьезные процессы трансформации, чем те, на которые вы исходно рассчитывали. Шутить с практикой едва ли получится. Человек может поделать что-то из интереса или от скуки, а потом сталкивается с тем, что начали происходить события, заставляющие его поменять всю жизнь в принципе.
Примеров такого рода множество. Так, моя украинская ученица через год занятий йогой и рейки, не оставляя должности финансового директора, к своему удивлению вдруг обнаружила, что ее тошнит от мяса, хотя она не собиралась переходить на вегетарианство, а карьера, которую она с энтузиазмом строила с ранней молодости, достигнув больших успехов, начала восприниматься как тяжкое бремя. Ей пришлось поменять все – казалось бы невинный фитнес запустил перестройку всей энергоструктуры, так что несоответствие внутреннего с внешним вынудило ее начать материальные преобразования вокруг себя.
Повелительное наклонение в призыве к Другому
«Начинать – и бросать, и опять начинать – и опять бросать, и вечно бороться и метаться… А спокойствие – душевная подлость!»
«Как закалялась сталь»
«Начни с Начала!» даже по отношению к самому себе надо дозировать, чтобы не стать так называемым «вечным начинающим», который не способен довести ничего до конца. В какой мере справедливо приставать с подобными призывами к окружающим? Человек занят своим делом, а вы приходите и говорите: «Опомнись, как ты живешь? Разве же это настоящая жизнь? Ты должен…» Дальше возможны варианты, но правомерность подобной проповеди сама по себе весьма сомнительна. Миссионерство – занятие крайне опасное даже тогда, когда оно не самовольно, а направляется и поддерживается высшими силами.
В духовной практике есть четкий критерий «целомудрия» учителя или советчика: он не должен учить, если его об этом не просят. Вот почему в буддизме существует даже специальный ритуал обращения к учителю за наставлением. Он и без того признанный учитель, все и без того собрались его послушать, но он не начнет говорить, пока к нему не обратятся со смиренной просьбой дать наставления. Только тогда он приступит к делу. Вы можете наблюдать подобное и в других культурах – это именно культура обучения. А так извольте предоставить остальных самим себе, если ваш личный пример их не вдохновляет.
В этом плане довольно нейтральную позицию занимает обнародование познаний через тексты, которые доступны для многих, но не навязываются никому лично – человек сам может решить, читать ему это или не читать, тогда как гораздо более агрессивно ведет себя звуковая информация. Так можно делиться своими наработками со многими, не делая из этого завоевательной экспансии. Другое дело, что вообще обсуждение процессов личной практики до хотя бы ее промежуточного завершения на неком этапе разбалансируют саму практику, ибо будут провоцировать на то, чтобы советовать вам самим «начать сначала».
Толерантность к окружающим всегда амбивалентна, и вопрос ненасилия, а тем более ненасилия в духовном плане, решается тысячелетиями – пока безуспешно. Пока Ганди проповедовал ненасилие, настала вторая мировая война, и Шри Ауробиндо в своих вечерних беседах высказался довольно резко: «Если фашисты придут в Индию, нам нужно браться за оружие!» А уповать на то, что неподобающее поведение останется локализовано в незатрагивающей вас сфере, особенно наивно в сфере духовной практике, где расширение самости доводится до масштабов всеобщности, и вообще все становится частью вас самих.
Но именно в свете окончательной целостности надо понимать, что та личность, которая заключена в данное тело и находится через него в особых отношениях с немногими конкретными людьми, – тоже всего лишь часть вас самого как всеобщей Самости. Поэтому с самого начала возникает вполне определенная ситуация, когда вам приходится отделять себя от Себя именно в перспективе слияния себя с Собой. Занятие непростое, тем более что оценивать других как себя объективно вы поначалу не сможете – но это тоже реальная часть духовной практики: решать с позиции Самости взаимоотношения себя и других.
