Доктор филологических наук Виктор Калыгин в статье «Кельтская космология» считает, что трансформированным продолжением индоевропейского Дьеуса (Dieus — Бог-Небо, Светлый День — светлая часть суток) является одно из имен предводителя племен богини Дану Дагда (Dagdae — «хороший бог» < dago-deiwos), олицетворявшего изобилие (вечно полный котел Дагды) и обладавшего, помимо уродливой внешности и фантастического аппетита, волшебной дубиной, одним концом которой он убивал живых, а другим воскрешал умерших. Иногда Дагда ассоциируется с другим кельтским божеством — Суцеллом, атрибутами которого были магический котел и палица.
Нельзя не сопоставить имя Дагда с западносемитским морским божеством Дагоном. Что мы знаем о ранних морских цивилизациях Земли? Ровным счетом ничего. Жители Иудеи и Израиля когда-то находились в зависимости от филистимлян, которые поклонялись неведомому морскому зверю, имевшему много обличий. Одно из них Дагон (dgn; dagon — колосс; dag — рыба). Дагон — бог мудрости и бездны, один из семи прародителей человечества, отождествляемый с Оаннесом вавилонянина Бэроса. Он представитель Третьей Расы эпохи падения ангелов. Филистимлян обычно отождествляют с «народом моря» и «народом дольменов».
С одной стороны, как бог изобилия и плодородия, Дагда связан с Боанн (Boand — белая корова), а с другой — с богиней войны Морриган. Как чародей-друид, Дагда известен под именем Ruad Ro/hessa — Могучий (Красный) Великого Знания. Он фигурирует также под именем Любимый, достойный бога Коня (Всеотец). Здесь несомненна связь с Посейдоном-Конем.
Самым ранним упоминанием о котле (чаше) в кельтской традиции является предание о богине Керивден и ее котле. Легенда гласит, что у Керивден был сын по имени Авагду (Дагда?), который был настолько отвратителен, что никто не мог вынести его вида. Богиня решила сварить для него эликсир чистой мудрости и знания, чтобы ее потомку легче жилось на свете. Богиня стала собирать снадобья для эликсира, а вскипятить воду для котла поручила слепому старику Морду и мальчику Гвиону. Керивден приготовила, наконец, снадобье, бросила его в котел, а сама удалилась. Гвион стал перемешивать варево, три капли эликсира вытекли из котла и обожгли палец мальчика. Машинально Гвион сунул палец в рот и тут же приобрел все знание мира. После у Керивден родился самый знаменитый бард и прорицатель Талиесин, сохранивший до нас драгоценные древние кельтские предания. Котел Керивден, таким образом, обладал следующими удивительными способностями: он давал мудрость, знание, вдохновение, а также способность преображать какие-либо явления. Наряду с этими сказаниями сохранились аналогичные истории о котле Брана Благословенного, которые затем перейдут в Традицию Грааля.
Мэттьюз предполагает такую реконструкцию таинственного атлантического острова, на котором хранились священные реликвии кельтских преданий. Есть четырехугольный остров, разделенный на четыре части (может быть, даже четыре острова или территории. — А.В.) или имеющий на каждом углу по четыре башни и четыре замка (храма). В центре находится таинственная территория, окруженная стеной или оградой, которую трудно преодолеть. Здесь иногда пребывает Грааль, и все, кто сидит за его столом, получают наиболее желанную для себя пищу. Это центральное место всей таинственной земли и людей, населяющих ее. Здесь, в этом центре, все вещи уравновешены, здесь нет ни нужды, ни гнева, ни страха, ни ненависти. Это райская область Грааля. Здесь гармонически соединяются все четыре направления, все четыре элемента. Если мы добавим к этому форму кубка Грааля в его наиболее абстрактных очертаниях, то получим мандалу Грааля, в которой соединяются в равновесии все вещи и где стремления человека встречаются с желанием Бога быть объединенным со всем своим творением.
Этот образ встречается почти повсеместно, являясь в то же время одной из наиболее удивительных мандал Хильдегарды фон Бинген, а также напоминая рисунки индейцев хопи, в которых представлена сила четырех разных направлений. Здесь мы видим уравновешенность головы и сердца, мужского и женского, того, что вверху, и того, что внизу; расположение четырех Святынь на Столе Творения — четырех Элементов в Божественном Котле Пространства и Времени.
Любопытно описание в древнефризской рукописи Ура Линда Бук Вральды — Хозяина Четырех Вещей — Воздуха, Воды, Земли и Огня. Вральда — Единый Нордический Абсолют, который посредством своего Дыхания по имени Одем сотворил весь тварный мир. Символика Хозяина Четырех Вещей — это sanctum sanctorum, святая святых атланто-нордической Традиции (по Вирту). Четыре элемента — это вся совокупность вещей этого мира, которым противостоит Единственный Творец, Хозяин Четырех Вещей.
На уже описанном нами Вращающемся острове — Каэр Сиди — хранится сверхъестественный сосуд, отвоеванный королем Артуром (согласно традиции «The spoiling of Annwn») y короля «иного мира». Этот сосуд является эквивалентом одного из символов гиперборейской традиции Туата да Дананн (сосуд Дагды), указывает Ю. Эвола, и, подобно Граалю в замке «богатого» короля, он способен «насытить» пищей любое количество людей, вылечить любые раны и предохранить от воздействия времени, отказывая в своих дарах лишь скупым и клятвопреступникам. Все эти предметы указывают на полярную символику и сокровенное знание «высшего центра» Примордиальной Традиции, перешедшей затем в Традицию Атлантическую. Как дополняет затем Эвола, предметы Туата де Дананн появляются снова в образах соответствующих им предметов из цикла о Граале, подобно тому как и местонахождение Грааля тесным образом связано с тем же островом Авалон, с Белым островом североатлантической Традиции.
Между тем «Анналы Четырех Учителей» часто упоминают восстания против сакральной династии Туата де Дананн, а также против последующей воинской династии сыновей Мил еда — восстания, организуемые расой Фир Бол г. Также иногда речь заходит о расе плебеев, которая, воспользовавшись праздником, уничтожила господ и вынудила Четырех Господ восстать против высшего Короля, пребывающего в «месте Середины». Но в качестве наказания за это преступление на страну обрушилось всеобщее бесплодие вместе с другими несчастиями: и все царство обречено оставаться в таком состоянии, пока сын последнего короля, побежденного и убитого, не вернется на землю отцов.
Таким образом, символизм рассматриваемых нами реликвий необходимо рассматривать как в духовном плане, так и в плане чисто материальном. Путь к священному и древнему знанию всегда усыпан терниями, это всегда борьба духа и материи, борьба добра и зла. Для этого нужно пройти испытания, особенно это видно на примере рыцарей Круглого Стола при короле Артуре (и более поздних средневековых рыцарей — служителей Прекрасной Дамы). Рыцари Артура пускаются на поиски Грааля, чтобы вернуть этому царству его былое великолепие и разрушить злые чары, обрушившиеся на Опустошенную землю. Грааль — это символ того, что было потеряно, но что должно быть найдено снова. Один человек должен вернуть Граалю все его качества, и он же и займет тогда рыцарское «опасное место». Именно предметы племени Туата де Дананн указывали на скрытые ориентиры к возрождению полярного и (или) атлантического образа жизни, утраченного в силу циклического хода мировой истории, как когда-то мечтал об этом Герман Вирт.
Геракловы столпы и реликвии тесаной башни
Флавий Филострат (170–244) в своей книге «Жизнь Аполлония Тианского» дает довольно подробное описание некоего атлантического острова напротив испанского Гадира, на котором находились когда-то удивительно древние реликвии, вероятно восходящие еще к дофиникийским временам. Местность эта чрезвычайно замечательна и была известна почти всему античному миру. Там, где европейские и африканские земли сходятся на очень близкое расстояние между собой, находится Гибралтарский пролив, соединяющий Атлантический океан и Средиземное море.
Остров этот, описанный Филостратом, размером равен святилищу, но, что особенно примечательно, он похож на тесаную башню. В храме почитают обоих Гераклов, которым воздвигнуты алтари: «Египтянину — два медных и ничем не отмеченных, Фиванцу — один и изображены на нем змеи, Диомедовы кони и все двенадцать подвигов Геракла, а сам алтарь каменный».
В Геракловом святилище находится загадочная золотая Пигмалионова олива, на которой растет изумрудный плод. Здесь же висит золотой пояс Тевкра Теламонида. Впрочем, Филострат не понимает, каким образом появился пояс в этом святилище и зачем этот герой приплыл так далеко на Крайний Запад.
Далее Филострат рассказывает о двух Геракловых столпах, символически отраженных в небольших постаментах, похожих на тумбы. Столпы «сделаны из одноцветного сплава золота и серебра, высотою они более локтя (около 50 см), четвероугольные и похожи на наковальни, а вершины их покрыты письменами не египетскими и не индийскими — ничего знакомого из них не складывается. Так как об этом жрецы ничего не рассказывали, Аполлоний сказал: "Геракл Египетский не дозволяет мне умолчать о том, что я знаю. Сии столпы суть скрепы Земли и Океана, а письмена начертаны на них самим Гераклом в обители мойр, дабы не возник между названными стихиями разлад и не подвергалась бы порче связующая их дружественность"» (V, 5).
