– Это наши предки.
Я отреставрировал его. На портрете был человек, похожий как две капли воды на моего брата Сашу, которого, увы, уже нет в живых. Это был портрет монаха XVI века, в одежде средневековых монахов-кантабрийцев.
– Скажите, Никас, а монахи приходят во сне? – спросил я и с любопытством посмотрел на художника.
– Бывает, во сне приходят монахи, мы с ними беседуем, философствуем.
– Удивительно! – воскликнул я.
– Скажите, при этом у вас присутствует страх Божий? – спросила Альбина.
– Нет, только спокойствие. Вы знаете, я же из рода священников. А если один священник, то это на семь родов намолено. По моей летописи их 12, поэтому я думаю, что у меня нет такого. Есть предупреждение, но нет опасности, всегда есть выход или подсказка, анализ, который ты получаешь во сне и в жизни пытаешься расшифровать и найти ответы.
– Может быть, расскажете про такой сон, когда вы с монахом беседовали? Что потом происходило в вашей жизни? – задал следующий вопрос я.
– Я помню, как-то монах привел меня в один дом, и там была одна комната, в которую он не хотел, чтобы я входил. Он говорил: «Еще рано, еще рано». Через какое-то время я попал в аварию. Это было 10 лет назад. Мне открылась эта комната в течение 10 секунд, и там стоял ангел, который сказал: «Все будет нормально». Я разбился, был перелом, а нерв не был задет. Потом мне приснился сон, я вышел на какую-то площадь, стоит огромное количество людей и смотрит на небо. Разные люди. Я подошел к какому-то человеку и спросил: «Что это такое?» Он ответил: «Мы ждем вестей из Парижа». Проснувшись днем, я узнал, что принцесса Диана разбилась.
Потом у меня была кошка, которую я очень любил, она много лет у нас была, давно, когда я еще был студентом. Она умирала, у нее какая-то болезнь там была, со дня на день должна была умереть. И вдруг во сне приходит монах такой благообразный и говорит: «Что ты хочешь?» – «Я хочу, чтобы кошка продолжала жить». – «Хорошо, мы рассмотрим эту просьбу». Когда я проснулся, кошка была рядом здоровая и еще прожила около года.
Мне перед аварией снился странный сон, что должно что-то произойти, но не сильное. Мне приснилась машина, которая ехала и вдруг раздвоилась и разъехалась пополам: одна половина туда, другая туда. Через пару дней я попадаю в аварию, и у машины ровно половину бока сносит. Удивительно, но я живой, Слава Богу.
Потом как-то мне приснился сон, что у меня отпадает нижняя часть ноги без крови. И я узнаю через пару дней, что один мой дальний родственник умирает.
– Вам снятся такие необыкновенные сны, которые потом играют какую-то определенную роль в вашей жизни. Может быть, вы обладаете какой-то мистической силой? – спросил я и внимательно посмотрел на Никаса.
– Нет, нет, нет. Это в процессе жизни что-то такое происходит, что ты во сне чувствуешь. В человеке есть огромные ресурсы и возможности, которые он не реализовывает, и во сне дается тебе подсказка. Со временем ты понимаешь, что это как-то связано с твоей жизнью.
– Никас, а вы Божий взгляд чувствуете с небес или, может быть, видели? – спросила Альбина.
– Вы знаете, всегда. Иногда приходит ко мне богообразный дедушка. Я всегда думаю, что это Николай Чудотворец, который ведет куда-то, что-то показывает мне. Иногда это может быть отец, который превращается в какого-то другого старца, более седовласого. Все, что он говорит, какие-то слова успокоительные: «Все будет хорошо».
– А символы, которые видели во сне, вы отображаете в картинах? – поинтересовался я.
– Очень много. Я, например, частично увидел интерьеры этой квартиры.
– А что-то вроде дежавю бывает во сне или наяву? – задал свой следующий вопрос я.
– Вы знаете, мне рассказывал Алекперов Вагит Юсуфович такую историю. Он приехал в Кисловодск, где никогда до этого раньше не был, и узнал, что в этом здании находится то-то, а вот за этим домом, если он повернет, будет дворик, а за этим двориком какая-то там скамейка. Он все это делал. Проходил и убеждался, что все это так. Когда он вернулся и рассказал об этом своему папе, тот подтвердил, что когда-то жил там и все, что описывает сын, верно. Возможно, ему это передалось через генетическую память.
– Можно сделать вывод, что ваши сны ваши предки передавали вам через вашу генетическую память: информацию о замках, католических костелах, соборах? – обращаясь к Никасу, уточнил я.
– Мне очень много и часто снятся сны с костелами, храмами, с нахождением в них, даже о жизни монашеской, что я монахом сижу и молюсь за всех и превращаюсь как бы в другого человека. Я всегда рассматриваю это как творческий процесс, я, как художник, наблюдаю за этим монахом, потом рисую его, но монах – я, только второй. Я сижу над этим монахом и смотрю за тем монахом, который с моим лицом.
– Истории, которые вы рассказываете, кажутся просто фантастическими. Я подозревал, что одаренные люди особенные, но чтобы настолько, даже предположить не мог. Никас, скажите, у вас часто бывает присутствие взгляда себя со стороны?
– Конечно, всегда. Я могу себя видеть летчиком, капитаном корабля, но второй я смотрю, какой штурвал, какой шлем, какая кепка.
Однажды я увидел сон, который потом записал. Я как бы просыпаюсь и чувствую, что у меня крылья сзади. Я себя щиплю, чтобы проверить, не сплю ли я. И как бы чувствую боль. А я всегда был убежден, что и Бог есть, и ангелы есть. Это было еще в юности. И я убеждаюсь, что я не сплю, а ангел дал мне крылья. Я пытаюсь взмахнуть крыльями, получается неловко, ударяюсь лбом о потолок и понимаю, что больно. Тогда я выхожу на балкон совершенно непонятной квартиры и рискую прыгнуть. Я прыгаю, начинаю лететь вниз, потом вдруг взлетаю, поднимаюсь, начинаю владеть крыльями и чувствую, что я взял ситуацию под контроль. Лечу над городом, над полями, я лечу высоко, далеко. Я вижу какие-то другие города. Начинает смеркаться. Я решил вернуться. И вот я лечу назад. Возвращаюсь, вижу какие-то две точки. Около города поле, а там две точки. Я опускаюсь ниже, вижу там женщину с ребенком, с девочкой, лет пяти. И она кричит:
– Дядя летает!
А я кричу:
– Я не дядя, я ангел!
Она говорит:
– Мама, он обманывает. Нет же ангелов, Бога же нет – нам говорили в детском садике!
Я, возмущенный такой, взлетаю и вдруг на секунду думаю: «А может, действительно Бога нет, раз ребенок говорит?» Я несусь вниз, крылья отваливаются… и я просыпаюсь.
– Интересный сон, – произнес я и на мгновение задумался.
– Был еще один удивительный сон. Я раньше их записывал, мне было интересно… Музей. Экскурсовод ведет группу людей и рассказывает об экспонатах этого музея. И вдруг она чувствует, что у нее в бедре какая-то боль. Она отпрашивается на минуту, идет в туалетную комнату, поднимает юбку и видит там такую кнопку, которой звонят в дверь. Она возвращается и говорит:
– Мне надо уйти, извините. Меня сейчас заменит другой человек.
А другого человека нет. Она идет к директору и просит, чтобы ее кем-то заменили.
– Некем, – отвечает директор, – ваша напарница заболела. Останьтесь, сегодня приедет группа французов. Никто кроме вас не знает французского.
Боль начинает усиливаться, она нажимает на кнопку, вдруг раздается колокольный звон: «динь-динь, динь-динь». Боль усиливается, тогда она снова нажимает, и голова ее вдруг раздувается, лопается и забрызгивает на все картины – все, что находилось рядом. И тут я проснулся.
– Никас, вы же по ночам работаете, и все время, которое у других людей отведено на сон, у вас, видимо, заменяется работой, и, скорее всего, вещие сны приходят в какой-то особенный момент. Например, когда вы случайно уснули, – задумчиво сказал я.
– Конечно, именно так все и происходит. Иногда не знаешь, где реальность, а где сон. Это так эфирно.
– Обычно в таком пограничном состоянии и приходят вещие сны и откровения. Потому что если сон, который мы хорошо запомнили, нам кажется разумным и мы его осмысливаем, то это уже совсем другое. А вот когда он в душе остается, мы через душу, через сердце его пропускаем, и уже смотрим, это просто сон или это нам видение какое-то, – сказала Альбина.
– Да-да, я согласен с вами, – произнес Никас, немного помолчал и продолжил: – Мне недавно приснился сон, что я иду по темной тропинке леса, и все время такой луч света светит. Я иду по этому лучу, и у меня закрадываются сомнения: «А правильно ли я иду?» Но продолжаю следовать за лучом, свет, как говорится, всегда выведет. Выхожу, а там лежит такой котяра здоровый, рыжий и мурлычет, здоровенный такой, как собака. Я говорю:
– Ну что, дорогой, пойдем со мной?
– Я немножко полежу, не пойду. Да ты не переживай, я тебя найду, можешь идти, – отвечает он мне.
– Хорошо, я пошел.
– Иди, мы скоро увидимся.
В этот момент я просыпаюсь. Через несколько дней меня приглашают в жюри на выставку кошек. Я думаю: «Пойду, посмотрю котов», совсем забыв про сон. Когда я пришел и увидел этих котов, я вдруг вспомнил про сон. Думаю: «Точно, Божий промысел меня привел». Стал искать рыжего кота. Нашел такого здорового кота. Мне говорят:
