Я заметила, что все замолчали и смотрели на меня. В этих взглядах было понимание моих чувств.
– Настя, не переживай, – пробасил молодой человек богатырского телосложения с кудрявыми светлыми вихрами и серо-голубыми глазами. На щеках полыхал румянец. Таких добрых молодцев часто можно встретить на просторах Сибири. – То, что ты здесь, с нами, не случайно. Кстати, ты угадала, я из Новосибирска. Петр.
Разговоры за столом возобновились. До меня долетали слова языка, который не спутать с другими. Словно шипящий морской прибой перекатывает камушки на берегу. Испанская речь.
Двое – девушка и парень – оба знойные, темпераментные, красивые, смуглые о чем-то спорили, сидя напротив.
– Маттео уверяет меня, что у него роду есть русские. И все потому, что он, якобы, может выпить литр водки и даже не опьянеть, потому что его организм легко ее нейтрализует. – Быстро тараторила смуглянка.
– Это ничего не доказывает, – с напускным возмущением заспорил Петр, – Литр водки для истинного русского – это только чтобы завязать беседу. Такое ничтожное количество организм русского и не почувствует. Ты ври, Маттео, да не завирайся. На меня однажды бык в деревне налетел. Но я не утверждаю после этого, что участвовал в корриде.
– Вы из Испании? – поинтересовалась я.
– Он. Я аргентинка. Бартоломеа.
– Какое необычное имя!
– Для русской, да. Можно просто Тола.
– Анастасия. Можно просто Настя.
Мы в унисон по-девчачьи хихикнули.
Так мы сидели и мило переговаривались теплым декабрьским вечером. Слушали стрекотание ночных насекомых, крики незнакомых мне птиц. Издалека доносился негромкий и мерный гул моря. Но над всеми этими звуками царила внутренняя тишина. Ночь растворяла нас в себе, и мы с радостью подчинялись.
Я ощущала красоту душ этих милых людей. Их сердца были открыты. Они не издавали фальшивых нот. Здесь и правда жила любовь.
Мои друзья почему-то ничего не ели. Тарелки стаканы стояли только передо мной и мамой. И мама не отказывалась. Соскучилась по фруктам, подумала я. А мне хотелось только пить. И сока, оказалось, вполне достаточно. Неизвестные тропические фрукты приятно освежали и бодрили.
– Мария, – задала я давно мучавший меня вопрос, – вы не с Земли?
– Да нет, с Земли.
– Материализуетесь из воздуха, не едите, мысли читаете. Люди так не могут.
– Не могут, потому что не хотят.
– Вот я хочу, а тоже не могу.
– Пока нет, но твои способности развиваются очень быстро, и скоро тоже сможешь.
– Медленно.
– Торопиться не стоит, это опасно.
– Олег говорил то же самое.
– Вот видишь.
– Так, кто вы такие?
– Мы те, кто завоевал себе право на чуть большее количество света, и теперь мы служим его каналами.
– Вы люди?
– И да, и нет. Нет, потому что в нас мало человеческих страстей.
– Но для чего освобождаться от человеческого?
– В людях слишком много того, что небо не примет, – вмешался в наш разговор явно симпатизировавший мне Петр.
– Но разве не оно нас создало?
– Нет, оно тоже создано, – подключилась Имаг.
– Кем?
Вопрос повис в воздухе. Похоже, эта тема интересовала моих друзей не меньше меня. Как тогда, с Олегом, я ощутила, что их знание не абсолютно.
Хуан продолжил за всех:
– Мы называем это Нечто Богом. Небо и Земля – части Бога. Мы сейчас на Земле. И чтобы подняться в Небо, надо очиститься от устаревших программ поведения. От злости, гнева, зависти и прочего. Это трудная тема, в двух словах не объяснишь.
Я продолжила спрашивать:
– А давно вы вместе?
– Мы знакомы друг с другом тысячелетия, – сказала Симоне.
Я чуть не поперхнулась.
– Тысячелетия? И вы все это помните?
– А почему нет? – ответил Маттиас. – Мы были связаны в разных жизнях, я их помню, – и улыбнулся.
– Вы мне кого-то очень напоминаете. Только я еще не поняла, кого …
Мария загадочно улыбнулась. Сразу несколько моих собеседников стрельнуло в меня пронзительными взглядами. Но никто из ничего не стал объяснять. Похоже, в их планы входило своим молчанием стимулировать мою интуицию.
Ну ладно, поиграем в журналиста, решила я.
– А Олега вы тоже знаете тысячи лет?
– Точнее, он нас знает. Когда он трансформировался и достиг уровня мага, мы еще на деревьях качались, – иронично заметил Томас.
Сквозь смех я продолжила:
– А если серьезно?
– Так это и есть серьезно …
– Томас, прекрати паясничать.
– Якоб, ты зануда.
– А руководитель вас есть? – не унималась я.
– Да.
– И кто же он? Или она? Кто-то из вас?
– Нет, он еще не прибыл.
Я, наверное, и дальше бы продолжала. Но тут мама задала вопрос:
– Маша, у вас не найдется хлебушка? А то я что-то не наедаюсь.
Мария хотела было встать, но тут Маттиас, с самого начала взявший маму под опеку, сотворил чудо. Махнул рукой. И вот. Вуаля! Перед ней блюдо жареного картофеля.
– Спасибо, сынок! – мама благодарно заулыбалась.
Но это было не все.
Андреа, проделав в воздухе какие-то пассы руками, водрузила на стол большую тарелку горячих вареников со сметаной.
– Ох, куда мне столько? – заволновалась мама.
Однако, похоже, это была лишь разминка. Как только мама приступила к трапезе, остальные маги, состязаясь в кулинарном воздухотворчестве, заставили стол деликатесами со всего света.
Когда мама закончила ужин, мы решили прогуляться. Теплая ночь пела цикадами. Бриз приятно обдувал. Море послушно лежало у ног, как дикий зверь невероятной мощи, напоминая о себе лишь мерным сонным рокотом. Завороженные красотой земного пейзажа мы непроизвольно выстроились вдоль берега, и смотрели, смотрели, словно стремились сосчитать все барашки набегающих волн.
Симоне вспомнила, что когда-то давно она много времени провела в индийских ашрамах. И в ту же минуту, рядом с нами послышался негромкий рык. Все обернулись. Черная, как окружающая ее ночь, пантера лежала на песке, лениво помахивая хвостом. Олицетворение грации и силы. На нас взглянули янтарные глаза.
– Симоне, твоя? – оценила мастерство подруги Мария. Подошла к кошке, присела, положила руку ей на голову. Пантера довольно мурлыкнула, повернулась на спину и принялась кататься, как шаловливый котенок. Похоже, от ладони девушки шла какая-то энергия, которая понравилась зверю.
– Что ты с ней сделала, – спросил Филипп.
– Притворилась ее мамой.
Внезапно в воздухе тысячами разноцветных огней взорвался фейерверк. Морские волны отражали радужные оттенки. По сосредоточенности, тихой улыбке и движениям рук Петра, словно выстреливавшим каждый сноп искр, я поняла, что это его произведение. Я подошла к нему поближе.
– Как ты это делаешь?
– Это очень легко. Надо просто представить себя фейерверком. Вообразить, что в этот момент во Вселенной есть только он и я. Тогда сконцентрированная энергия моей мысли примет задуманную форму.
– Что-то мне подсказывает, что это не так легко!
– Поверь, это шалости по сравнению с возможностями нашего Мастера.
– Я уже второй раз слышу о вашем Мастере.
– И увидишь его! Обещал вернуться сегодня.
Опять этот таинственный Мастер.
Тем временем, в небе вспыхнула новая серия огней. И вдруг с каждой искоркой произошла чудесная метаморфоза. Она превратилась в прекрасную светящуюся бабочку с огромными крыльями. Эти волшебные существа хороводом полетели к берегу и покрыли нас как снег. Я вытянула руку – на нее плавно опустилась красота с синими крылышками, сотканными из света. Они сверкали в ночи тысячами миниатюрных сапфиров. Бабочка то раскрывала их, то складывала, и это было невероятно! Я с детства мечтала подержать на руке такое чудо.
У Петра, на голове и на плече тоже сидели две бабочки – красная и фиолетовая.
Кто же кудесник? Похоже на женскую магию.
– Тадеаш, очень мило.
Вот тебе и женская…
Тут бабочки, как единое целое, вспорхнули и поднялись в небо.
– Куда они пропали?
– Творение живет столько, сколько о нем думает его создатель. Или можно его сделать самостоятельным, но это сложнее.
Я следила, как бабочки тают в небе. Мой взгляд нашел над горизонтом Луну. А потом рядом с ней возникла вторая. Яркое пятно. И от него потянулась дорога по воде. Все остановились.
– Мария, что это?
– Вернулся!
Я смотрела на дорогу из света. Вдали у линии горизонта, показались две фигуры, которые быстро приближались. Когда были метрах в двадцати, оказалось, что это мужчины, и они, то ли идут по воде, то ли летят над ней. Одного я узнала сразу – Олег! Второй мужчина ростом еще выше Олега. Он кого-то мне напоминал. Но вот кого?
Курчавые темные волосы средней длины, но не жгучий брюнет, скорее, шатен. До него еще было метров 5, но даже на таком расстоянии я ощутила мощь и пронзительность его взгляда. Сильный взгляд оттеняла мягкая улыбка, как у Джоконды. Ум, доброта и воля исходили от него, и в этом он был похож на Олега, статного блондина.
