Древние славяне в этот день праздновали фактически третий приход весны. В этот день давали волю птицам. «Птичий охотник» выносил на всеобщее обозрение клетки с птицами, а девушки их выкупали и выпускали на волю.
Вечером с наступлением сумерек в деревнях разжигали костёр и прыгали через огонь. Считалось, что этот обряд помогает от сглаза.
Девушки и парни, что не успели найти свою половинку, творили заговоры на любовь.
В этот день древние славяне отмечали праздник Провещания Мокоши. Он всегда отмечается в пятницу, через две недели после равноденствия. Пятница в славянском фольклоре считалась днём Мокоши. Позднее при принятии христианства на Руси Провещание Мокоши церковники приурочили к празднику Благовещения.
По древним славянским поверьям считалось, что в этот день Даждьбог в небесном Ирии (далёкая южная страна, в которую улетают на зиму птицы; позднее отождествляется с Раем) вернул себе силы и готовился к решающей схватке с Чернобогом-Кащеем и его женой Мореной (Марой). Перед битвой он пришел к Мокоши, богине Судьбы, и спросил: «Правда ли что Кащей бессмертен?»
Мокошь предсказала (провещала), что Кащей-Чернобог[11] погибнет, когда Даждьбог достанет Золотое яйцо, явившееся при Сотворении Мира (не иначе как летательный аппарат!), которое хранится на волшебном Дубе. Согласно провещанию, в яйце заключена смерть Кащея. Даждьбог с помощью Перуна[12] и Семаргла[13] срубили Дуб и добыли Золотое яйцо.
Древние славяне почитали Мокошь и возводили в её честь капища. Там они обращались к богине Судьбы, дабы получить провещание на текущий год.
В этот день на древней Руси начиналась Перумова неделя. В течение всей недели славяне разводили костры на возвышенностях, приносили в капищах жертвы.
1. «Есть облако синее, под синим облаком есть море синее, на море на синем есть остров золот, на золоте острове есть камень золот. И поднимется золот камень, и выйдут из-под камня тридевять братьев: одну обувь топчут, одним поясом опоясаны, под одним колпаком, вынесут тридевять топоров и тридевять секир; пойдут по острову ступать и найдут тридевять дубов золотых: коренья у дубов золоты, и верхи у дубов золоты, и ветви золоты, и все те дубы золоты; и начнут сечь тридевять братьев тридевятью топорами, тридевятые секирами с тридевяти сторон тридевять дубов. И выйдет из моря стар-матер человек и спросит у тридевяти братьев, на что те дубы сечете? И ответ держат тридевять братьев: надобно кузницу золотую сооружать, и надобно горн золотой сооружать, и надобно в сем горне золотом уголье дубовое разжигать, надобно, чтобы сливались и слипались медь и железо во единое место: так бы сливалось и слипалось сердце у сей рабы (имя) с тем рабом (имя) во единое место, юность и ярость, и похоть, межручные и ножные в прелюбодейном деле у рабы (имя), и надобно ковать в сем горне золотом замки и ключи, надобно замьпсать у рабы (имя) сердце с тем рабом (имя) во единое место, юность и ярость, похоть, межручные и ножные кости, и суставы, и кровь в прелюбодейном деле. Сколь жарко в сем горне золотом уголье дубовое, столь бы жарко таяло сердце у рабы (имя) по мне, рабу (имя) юность, и ярость, и похоть, межручные и ножные кости, и суставы, и кровь; замыкали сердце тридевять братьев тридевятью замками, тридевятью ключами у рабы (имя) во единое место с тем рабом (имя), юностью, и яростью, и похотью, межручными и ножными костями, и суставами, и кровью. При месяце молодом и старом, и на перекройных днях, и по всякий час, и замкнули сердце у рабы (имя) с тем. Рабом (имя) во единое место. И поднялись тридевять братьев на воздух и полетели за тридевять гор, и нельзя тех тридевять братьев добыть ни старому старцу, ни молодому молодцу во веки веков. Аминь».
2. Смотреть на пламя костра, не отрываясь, приговаривать шёпотом:
«Царь мой огонь, царица искра, дым дымовой! Ты лети, дымовой, разыщи, дымовой, раба Божьего (имя) в чистом поле под белой березой, в закоулочке, в переулочке, во веселой горенке за медовыми яствами разыщи его.
Круг его бейся, вейся, скинь с него белую рубаху, зайди в белое тело, в легкое, в печень, в кровь горячу, во весь стан, разыми его по косточкам, по суставчикам, вложи ему в сердце тоску тоскучую, боль болючую, плач неутешимый, любовь нерушимую.
Сердце б его рвалось и металось, кровь бы его волновалась по мне, рабе Божьей (имя).
Казалась бы я, раба Божья (имя), рабу Божьему (имя) милее свету белого, краснее солнца красного, дороже отца с матерью и всех друзей и подружек его. В еде бы он меня не заедал, в питье бы он меня не запивал, в гульбе не загуливал. Будьте мои слова крепки, лепки. Аминь».
После заговора бросьте в костер серебряную монетку, чтобы никто не видел.
«Господи Боже, благослови Христос! Стану я, раб Божий (имя), благословясь, пойду перекрестясь, из избы дверьми, со двора в ворота, в чистое поле. В чистом поле, в зеленых кустах, в поморье стоит вертеп, в том вертепе сидит матерая жена на золотом стуле между троих дверей. Молюся я, раб Божий (имя), до ней: «Ты, старая матерая жена, тебе дано от Господа и от Пресвятыя Богородицы ведати меня, раба Божия (имя), Адамов закон, Еввину любовь, вложи желанное сердце рабе Божией (имя) по мне, по рабе Божием (имя). И тут старая матерая жена милостивая, милосердая, золота ступа покидает, берёт шёлковой кужелек, веретенце серебряное, молится Христу Царю Небесному, Богородице, Матери Царице, вкладывает желанное сердце рабе Божией (имя). Как кипит под землею летом беспрестанно белой ключ, так бы кипело, горело сердце и душа у рабы Божией (имя) по мне, по рабе Божием (имя). Коль всякой человек не может жить без хлеба, без соли, без платья, без ежи, так бы не можно жить рабе Божией (имя) без меня, раба Божия (имя). Коль тошно рыбе жить на сухом берегу, без воды студеной, так бы тошно было рабе Божией (имярек) без меня, раба Божия (имя). Коль тошно младенцу без матери своей, а матери без дитяти, толь тошно рабе Божией (имя) без меня, раба Божия (имя). Как быки скачут на корову или как корова в Петровки голову закинет, хвост залупя, так бы раба Божия (имя) бегала и искала меня, раба Божия (имя), Бога бы не боялась, людей бы не стыдилась, во уста бы целовала, руками обнимала, блуд сотворила. И как хмель вьется около вола по солнцу, так бы вилась, обнималась около меня, раба Божия (имя). Как цвела утренняя роса, дожидаясь Краснова солнца из-за гор из-за высоких, так бы дожидалась раба Божия (имя) меня, раба Божия (имя), на всякий день и на всякий час, всегда, ныне и присно и во веки веков. Аминь».
Марья – зажги снега (14 апреля). День Семаргла
14 февраля считался у наших пращуров днём бога Семаргла. С приходом христианства он стал означаться в народном календаре под именем дня Марьи – зажги снега.
Согласно древним поверьям, в этот день Дажьбог с Золотым Яйцом отправился в Тёмное царство к Морене и Кащею. Морена в который раз попыталась оморочить Дажьбога и в знак примирения поднесла ему чарку вина. Но Жива, сопровождавшая Даждьбога, своего возлюбленного (позже – мужа) выбила чашу из его рук. Опомнившись, Даждьбог стряхнул с себя чары Морены, извлёк меч из ножен и обезглавил жену Кащея. А затем предал её голову огню, сошедшему с небес, благодаря стараниям огнебога Семаргла.
В этот день в далёкие времена жрицы Морены посещали капища и преподносили к изваянию Даждьбога чашу с хмельным священным напитком, называемым сурьей[14]. Жрицы Живы, спасая бога, выбивали чашу, наполненную сурьей, из рук «противницы». Это действо совершалось таким образом, чтобы ни одна капля не пролилась на жертвенник. Если же это случиться, то по поверью, вновь должно похолодать, зима (которая отождествляется с Мореной) могла вернуться.
Затем наши предки мастерили из веток куклы Морены и сжигали их на костре, прощаясь с Зимой. Затем они и призывали Живу и Весну. Молодёжь прыгала через костер, обращалась к Семарглу, чтобы тот сжег снега. Сказители славили Даждьбога, пели о том, как Весна победила Зиму.
Затем у русичей начинался пост. Пост предполагал задобрить богов, ибо земля осталась без Морены. А ведь жизнь и смерть неразрывно связаны.
Издревле славяне наделяли вербу мистической силой. Приписывали ей способность предавать человеку красоту, здоровье.
В православное вербное воскресение верба освещается в храме в последнюю субботу (следующее же воскресенье считается Вербным) перед Пасхой. В православии ветви вербы ассоциировались с пальмовыми ветвями, с которыми иудейский народ встречал Христа при восшествии в Иерусалим.
Освящение вербы происходит в храме или на церковном дворе следующим образом: к верующим, держащим в руках принесенные с собой ветки вербы, вставшим полукругом, подходит священник. Читает молитву и окропляется вербу святой водой.
Во время утреней службы освящается заранее заготовленные ветви вербы. Затем священник раздает их прихожанам перед началом литургии. Прихожане держат ветви во время литургии в руках, по окончании забирают домой.
